Сколько раз на протяжении всей недели порывался набрать её номер, но в последний момент звонок откладывал. Усталость, психологическая усталость, давила. Да и не хотел загружать собственными проблемами. Не по-мужски как-то.
— Я все прекрасно понимаю, — она постаралась придать голосу достаточную уверенность в том, что говорила. Да и, в общем-то, не лгала. Учитывая его отношение к сыновьям… Неделя, предшествующая суду, нервы должна была потрепать изрядно.
— Вы всегда всех понимаете и легко прощаете? — не удержался от вопроса Константинов, пересаживаясь в кресло. Вообще, не понимал, как мог уснуть. Привычка спать в гостиной отсутствовала напрочь. Даже под книгу или телевизор. Как-то в голове изначально отложено, что для сна существует комфортная во всех отношениях спальня.
— А еще я легко прощаюсь, — совершенно неожиданно прозвучало для Константинова сообщение. В первое мгновение даже не знал, как реагировать. Получить еще одну проблему на сегодняшний день хотелось в последнюю очередь. А если женщина для себя что-то решила… Пришлось уже пару раз столкнуться в жизни с женским упрямством… Только что-то подсказывало, что те варианты, по сравнению с нынешним — цветочки.
— Правда? — с легкой настороженностью прозвучавший вопрос, заставив собеседницу на другом конце «провода» невольно улыбнуться. — Надеюсь, это не прощальный звонок? — необъяснимое молчание заводило Константинова в тупик, заставив нервничать. Впервые — из-за молчания женщины! — Рита, я правда, замотался, не хотелось загружать вас своими проблемами…
— Алексей, прекратите, а то у меня уже чувство вины появилось, — Коташова постаралась придать тону тень легкости. Не собиралась она превращаться в стерву. На самом деле, таковой никогда и не была.
— Не надо, вы уж точно ни в чем не виноваты, — заверил Константинов, затем поинтересовавшись, с непонятной для нее тенью настороженности, — У вас ничего не случилось? Грозы нет?
— Грозы?.. — переспросила Рита, на какое-то мгновение даже растерявшись, а затем вновь улыбнулась, догадавшись, что её пытаются увести от разговора о его собственных проблемах. — Нет, грозы нет, просто мне… — а вот внятно объяснить, с чего вдруг набрала его номер, как поняла, только что, и не получается. — Не знаю, может не следовало всё же звонить. У вас, действительно, очень усталый голос.
Константинов снова мысленно высказался не слишком лицеприятно в собственный адрес. Не привык вызывать жалость вообще, а уж у женщин — и подавно. Но взять под жесткий контроль собственный голос никак не получалось. Да, где-то сын прав, отдых не помешал бы. Слишком насыщенной на не самые лучшие события оказалась жизнь в последние пару лет.
— Есть малость, — признал очевидное. Секундой спустя продолжая, — Старший заходил, тоже про усталый вид заметил, — о визите Дмитрия вспомнил намеренно, помня о странной реакции этой молодой женщины на его упоминания о сыновьях. Пунктик, с которым предстояло разбираться — Теперь в порядке всё. А, после вашего звонка, вообще — отлично.
Вот к чему ей необходимо будет привыкнуть, так это к наличию у него двух отличных мальчишек. Пусть не сразу, постепенно, но собирался убедить в том, что выбирать никого из них троих не собирается. Все трое — ему дороги. Что и планировал, в самом обозримом будущем, доказать этой молодой женщине.
— Вы всегда щедры на комплименты? — не удержалась Рита от вопроса. Вот что этот человек умел делать мастерски, так это — располагать к себе.
— Избранным — да, — сегодня решил быть максимально честным. — А вы — особо избранная, — подчеркнул он, признавшись, — Я бы хотел с вами увидеться…
От подобного заявления Рита растерялась. Она звонила… А для чего, собственно, набрала номер этого человека? Просто набрала без надежды на ответ. Когда человек обещает перезвонить и не перезванивает, говорит о многом. А вот он — ответил!
— Алексей…
— Рита, я просто высказал желание, — устало массируя прикрытые веки, обронил Константинов. — Я же могу это сделать? — с надеждой прозвучал его вопрос.
— Я подумала над вашим предложением, — услышал вместо ответа.
Странно, но почему-то вдруг вспомнился их разговор о возможности её поездки в Москву. Ведь тогда ответила категоричным отказом и от идеи самой поездки, и от предложения помощи с его стороны. А вот сейчас…
— Которым именно? — поинтересовался Алексей, кажется, без особого интереса. Если только, то не была игра. А, может, действительно, на столько устал, что сразу не получалось анализировать слова и следить за ходом мыслей.
— Ваше приглашение в Москву ещё в силе?
— Так, уже интересно, — он заметно оживился, перехватывая удобнее телефон и выпрямляясь в кресле. Словно от позы, в которой сидел, могло что-то зависеть. — Рита, вы пересмотрели отношение к моей помощи? Или… нашелся спонсор?
А вот скрыть ревность в голосе не получилось. Выдал себя с головой. Непозволительная глупость. Однажды нечто подобное совершил. До сих пор расплачивается.
— Считаете, я не хочу принимать ее от вас, а от кого-то… — медленно начала Коташова. Этот человек снова попытался зацепить, спровоцировать на максимальное откровение. Только «железная леди» в ней превалировала, не позволяя стать обычной женщиной.
— Рита, а давайте попробуем на чистоту, — совершенно неожиданно предложил он, перебивая собеседницу на другом конце «провода». — Я ничего не рассказываю вам о себе, но основное вы всё равно знаете, — и сейчас был абсолютно прав. — Ну, жизнь у меня такая — как не скрывай, журналисты прознают. Публичному человеку сложно что-либо скрыть. О вас же я ничего не знаю до сих пор, — и данный факт, определенно, задевал, что Рита без труда поняла по тону. — Я даже не уверен, что у вас никого нет. Вы слушаете мои признания, благосклонно принимаете знаки внимания, пусть с какими-то оговорками, но принимаете…
— Алексей… — она сделала попытку остановить его монолог. Сейчас, уставший и, не в самом лучшем расположении духа, вполне мог сказать какую-нибудь глупость, из-за которой в последующем ей окажется непросто его понять и уж тем более — простить.
— Рита, я прекрасно понимаю, что не имею никакого права требовать от вас полностью порвать все связи, пока связан сам, — продолжал Константинов, игнорируя попытку остановить его. — Но мне бы очень хотелось знать, что…
— Алексей, я, действительно, не могу вам доверять, — у неё получилось-таки остановить достаточно эмоциональный словесный поток. — Слишком нереально все происходящее. Может, и я где-то веду себя не так, — продолжала она, вновь стараясь безуспешно «спрятать» в себе самую обычную женщину и выпустить спасительную «железную леди». — Но, постарайтесь меня всё же понять, я, правда, не хочу…
— Так, стоп. — и на этот раз в голосе послышалась резкость. — Слышать от вас не хочу, — вот допустить, чтобы женщина перед ним начала оправдываться, не мог. Как мужчина — не мог. — Вы сказали, что согласны принять мое приглашение, — возвращаясь к теме о Москве, уточнил, — Или я что-то не так понял?
— Всё так, — заверила Коташова, подавив тяжелый вздох.
Сама приняла решение. Отступать — некуда. Если снова заговорит о невозможности данного путешествия… Вот тут даже у Константинова вполне может лопнуть терпение. А ей… Чего уже скрывать, теперь совсем не хотелось потерять этого человека. Вошел в её жизнь неторопливо, но уверенно. Дальше загадывать было страшно…
— И вы примете от меня помощь? — уточнил Алексей, кажется, боясь поверить в свершившееся маленькое чудо. Лед тронулся. Не растопился полностью, нет. До данного момента, в том не сомневался, было еще достаточно далеко. Но вот то, что наметились серьезные сдвиги…
— Именно помощь, Алексей, а не подарок, — выделила она тонально второе слово. И очень надеялась, что звезда экрана и кино не решит затеять на данный счет спор. Ну не могла принять от него деньги ни в каком другом качестве…
— Не знаю, чем вам так не нравятся подарки, но, если настаиваете, я согласен, — уступил он, решив не доводить спор до конфликта. — По-другому вы, вряд ли, согласитесь прилететь, — и в данном случае был абсолютно прав. — В вашем распоряжении я смогу оказаться дня на три-четыре в любое время до двадцатых чисел ноября, потом очень сложные съемки и не могу гарантировать…
