— Ты что-то хотел? — обводит пальчиками мое лицо, гладит щеку.

— Хочу… — ловлю ее кисть, целую. — Дочку. Или сына от тебя…как получится.

Смотрит на меня растерянно, будто бы впервые увидев по-настоящему. Мы не обсуждали тему детей. Но жизнь наладилась, уроки усвоены… появилось желание двигаться дальше с надеждой только на лучшее. Мы вместе. Любим друг друга, это же логично.

— Ты серьезно?

— Очень…очень серьезно. Да, у нас все началось неправильно. Но я хочу это исправить, — смотрю в глаза, поглаживая большим пальцем бьющуюся на кисти венку. — Я люблю тебя, Лик. Ты и Никитос — самое ценное в моей жизни. Мне очень хочется, чтоб этого ценного стало больше. Чтобы в доме звучал смех, топот маленьких ножек, а тебя называли мамой.

— Это…это… — неверяще прижимает пальцы к губам.

— Заявка, просьба, предложение… — закидываю ее руки себе на шею, нависаю, не разрывая взгляда. — Давай ребенка родим?

— О! — вижу, как на лице отражается за мгновенье много разных эмоций. Замешательство, радость, счастье. Тянет меня на себя, и смеется. — А тебе не кажется, что в моем теперешнем безвыходном положении, это больше похоже на требование.

— Потому что, отказ не принимается! — не сдержавшись, прижимаюсь, быстро чмокаю в губы. И снова, опираясь на предплечья, держу в замке.

— Ну ты и нахал, Вадим!

— Зато целуюсь хорошо!

— Ну если вдуматься, не только целуешься…но все равно…Кто такие серьезные вещи заявляет на пляже?

— А какая разница, где? Главное ведь результат, не так ли? — игриво дергаю бровью. — Ты согласна? Хочешь малыша?

— Согласна, — шепчет мне на ухо. — Я очень-очень хочу малыша

— Ну хватит вам целоваться! — подлетает к нам Никитос. — Целуетесь и целуетесь. Я уже устал играть! — плюхает меня ладошами по спине, чтобы отлип от жены. — Лик, давай папу щекотать! Пусть мучается!

— Почему это мучается?

— А он, все время говорит, когда смеется «Как я с вами мучаюсь».

Лика делает возмущенные глаза.

— Иди сюда, доносчик, — смеясь, сгребаю его в охапку, щекочу, целую в щеку. — Это потому что люблю!

— Как я с вами мучаюсь! — хохочет сын.

+++

Я хочу от тебя детей,

вдруг подумалось мне сегодня.

В теплоте домашних сетей

хорошо не считать свои годы!

Каждый день возвращаться домой

в нежный омут родных объятий,

жить с тобой и дышать тобой,

юной свежести не растратив!

Строить планы, растить малышей,

вытирая носы и попы.

Вечерами встречать гостей,

ездить в отпуск в Торжок и Европы.

Мы должны быть с тобой вдвоем,

и еще наши дети с нами.

Всюду рядом, мечты об одном…

Как такое сказать словами?

Среди прочих разумных идей

бьется фраза, отцовство пророча:

«Я хочу от тебя детей,

потому что люблю тебя очень!»

Большой компанией с семьями, мы собрались в «Рыжей Белке». Поводом стал приезд Вики. Она выскочила замуж за харизматичного, меднобородого добряка, и перебралась жить в Сочи. Валин муж, хозяин этого царства, выделил для нашей толпы уединенный коттедж с выходом к речке. «Олень» оказался жизнерадостным хохмачем, увлеченный собственным делом. Волевой и целеустремленный в вопросах бизнеса, добровольно сдавшийся в мягкие Валины лапки, дома.

Я с завистью смотрю на Маринкину Дианку, и пухлощекого карапуза Наташки. Как медленно перекатываясь, Валя обмахивается ладошками, присаживаясь на лавочку в беседку. С жадностью смотрит на малосольные огурцы, но стаскивает со стола яблоко. Отекать начала, нельзя. Ей через пару месяцев рожать. Перевожу взгляд на Вику, светящуюся, будто изнутри. Играет с Никитой в «камень, ножницы, бумага». Иногда, когда ее азартный соперник резко машет руками, бессознательно прикрывает живот. От нее веет теплотой, нежностью, ощущением тихой радости и тайны, о которой пока не хочет говорить…Да. Я, как сканер, теперь это чувствую…

Улыбаюсь подругам, включаюсь в приятную болтовню, хвалюсь, что Вадим защитился.

За это надо выпить, только текилу, уже давно никто не пьет…Пропускаем по стаканчику мятного лимонада.

Вика показывает на телефоне задорного щенка, Валя — новую машину, Маринка проект строящегося дома, Лена — фотки из отпуска.

За это снова выпиваем

Наташка жалуется, что испортила грудь неуемным питьем после родов.

— Мне так пить хотелось…это пипец…я реально кастрюлями пила. И все шло в сиськи… как корова дойная была. Пила, сцеживала, кормила…Высохла вся, зато сиськи, как у Верки Сердючки! — показывает на себе, тянется за огурцом, надкусывает, сует в ручонку гулящему Андрей Сергеечу. Тот, мусолит его во рту. — Я с молокоотсосом времени больше чем с Сережей проводила. Че ржете!

— А я тебе говорила! — тычу в нее пальцем, под дружный хохот. — И говорила, как лактацию снизить.

— Ой, я на тебя посмотрю, когда родишь!

Не хочу никому рассказывать, что две недели назад оплакивала начало нового цикла. Снова не получилось. Мне казалось, что появились признаки долгожданной беременности. Но это все уже на нервной почве, как врач, я это понимаю, только сердцем принять не могу. И даже думать боюсь, что у нас с Вадимом может быть несовместимость партнеров. Не хочу! Да, сейчас есть тесты, чтобы узнать наверняка…но так страшно.

С наступлением каждых месячных все сложнее брать себя в руки, улыбаться, отшучиваться, потому что червячок сомнений грызет изнутри. И я молчу, ничего не добавляя.

Полгода мы не предохраняемся, а результат нулевой.

Несмотря на все усилия и рекомендации, заветные две полоски на тестах не появились.

Секс, всегда такой желанный и страстный, стал каким-то нервным. Я кончала, но удовольствие испытывало только тело, голова отсчитывала день цикла и анализировала шансы на зачатие. А Вадим…он меня чувствовал…

— Я буду делать все для того, чтобы ты отключала мозги…Хватит себя накручивать!

И он делал…прелюдии стали долгими, медленными, томными…Губы, пальцы, язык…нежно, атакующе, бесстыдно и только потом, когда перед моими глазами начинали взрываться фейерверки, он наполнял меня собой…но тогда мне было уже не до атомизации… Единственным желанием было рассыпаться на те самые микрочастички, что вспыхивали за закрытыми веками, и ощутив его вибрацию в себе, пропустить через тело, выдохнуть стон, который, он проглатывал. А потом мы валялись, как две амебы обнявшись. И в это момент, я чувствовала, что мы есть друг у друга. А еще есть Никита. И все обязательно будет хорошо.

Когда летнее солнце начало садиться, мы нагулявшиеся, объевшиеся, и вдоволь насплетничавшиеся разъехались по домам. Сквозь дремоту, я увидела, что Вадим остановился на стоянке торгового центра.

— Я быстро, — прошептал мне на ухо.

Никита спал, а у меня не было сил спрашивать, что ему резко понадобилось. Вернулся Вадим с букетом бордовых роз.

Цветы, я сначала почувствовала на своих коленях, ощутив аромат, и только потом увидела.

— Потому что люблю, — ответил на мой незаданный вопрос. — Я не слепой, Лик. Видел, как ты смотрела на Андрей Сергееча, и на Валин живот. Давай вместе сходим к врачу. Ты измучила себя. Если нужно, съездим Москву, а потом будем решим, что делать.

— Спасибо, — чуть не плача уткнулась носом в бутоны.

— Я хочу видеть тебя счастливой. А в последнее время мне не нравится то, что с тобой происходит.

Дома, пока я купала и укладывала Никиту спать, Вадим колдовал на кухне.

Тихая музыка, приглушенный свет. Канапе с моцареллой. Коньяк. Николашка. И заставивший рассмеяться, Вадим, в домашних штанах и футболке, встречающий меня с розой в зубах с распростертыми объятиями.

— Коньяк, конечно, не по фен — шую. Но зато с Николашкой! — вынув розу, протягивает мне резко. В моменте, когда я забираю цветок, дергает меня на себя, и как в танго откидывает на руку, подхватывая у талии.