Мать нередко отправляла сыну посылки в Петербург, где он жил между путешествиями.
«Любезный сын мой, милый Николенька!
По прилагаемой при сем квитанции прошу получить ящик, в нем тебе я посылаю твои любимые закуски. Ты любишь рано вставать и рано завтракать, а в Петербурге это не принято, то мои закуски тебе пригодятся. Особенно в жестком ящичке, уже все сжарено, садись да и кушай на здоровье». 1875.
30 апреля 1877 г. она написала в Китай последнее письмо, где уговаривала Николая не мучить себя и «вместе с тобой и меня, чего тебе недостает, а то воспоминания о тебе, эти лишения твои всех удобств… измучили меня, и я, право, состарилась за это время на 10 лет».
«С первой недели поста» Елена Алексеевна уже была больна, но, как надеялась ее сестра Александра[40], с «наступлением теплой погоды, наверное, поправится» (25 апреля 1877 г.). Она же писала Николаю, что в апреле навестить мать приезжал Владимир. Он играл с матерью и теткой в карты и обыграл их обеих[41].
В последующей переписке родных (зять Пыльцов, брат Владимир, муж матери Иван Демьянович Толпыго) с путешественником Елена Алексеевна не участвовала, что очень тревожило Николая Михайловича.
«На днях я пошлю мамаше 300 рублей, следуемых за этот год, – писал Николай Михайлович М. А. Пыльцову, своему товарищу по Первому Монгольскому путешествию. – За 1876 год она получила от меня при отъезде в экспедицию» (25 июля 1877 г.).
«О мамаше сильно беспокоюсь, – писал он в очередном письме М. А. Пыльцову, – выздоровеет ли она» (Дубровин, 1890, с. 254).
Александра Алексеевна Потемкина, урожденная Каретникова. Смоленск, 7 мая 1883 г.
Павел Алексеевич Каретников
Он послал телеграмму в Смоленск с просьбой сообщить о здоровье матери. Спустя почти месяц получил письмо от Ивана Демьяновича Толпыго, в котором тот писал о больной руке Елены Алексеевны. «Что-то плохо верится этому», – заметил Николай в письме брату Владимиру (25 февраля 1878 г.). «Для разъяснения я послал телеграмму в Смоленск и просил телеграфировать правду». Иван Демьянович телеграфировал, что «маменька была больна, теперь поправляется. Писать не может. Цалует Вас, здорова» (27 февраля 1878 г.) (Дубровин, 1890, с. 248).
Родные решили не травмировать горестными известиями Николая Михайловича, находящегося в экспедиции. Владимир сообщил ему о смерти матери только через год. Николай в то время был серьезно болен и лечился в пограничном Зайсане.
«Глубоко тяжелую весть, – записал путешественник в своем дневнике, – получил я сегодня телеграммой от брата из Москвы: 18 июня прошлого года моя мамаша скончалась. Не один раз среди дикой пустыни или дремучих лесов моему воображению рисовался дорогой образ и заставлял уноситься невольно к родному очагу» (Дубровин, 1890, с. 255). «Полугодом раньше ее умер мой дядя. Невознаградимы для меня эти утраты, понесенные в такой короткий срок».
Кенотаф Е. А. Пржевальской-Топлпыго, урожденной Каретниковой. Смоленск, 2020 г.
Из родных со стороны матери жива была только Александра Алексеевна Потемкина[42] (Река времен…, с. 351), которая на пять лет пережила путешественника.
Елена Алексеевна Толпыго, как записано в Метрической книге Спасо-Преображенской церкви, скончалась 18 июня 1877 г. от натуральной болезни[43]. Этот документ авторы книги нашли в 2012 г. в Государственном архиве Смоленской области (за что отдельное спасибо его директору Н. Г. Емельяновой). В телеграмме, посланной Владимиром 20 марта 1878 г. (Дубровин, 1890, с. 255) в Зайсан, причиной смерти матери были названы рак желудка и болезнь сердца.
Е. А. Толпыго похоронили 20 июня 1877 г. на кладбище Георгиевской церкви. Кладбище не сохранилось. Поэтому авторы подняли вопрос об установке памятника-кенотафа этой замечательной женщине, матери семерых детей, на территории храма Георгия Победоносца[44] (см. цв. вклейку).
Символично, что памятник был открыт 18 августа 2020 г.: в этот день Россия отмечала 175-летний юбилей создания Русского географического общества, членом которого был герой нашей книги[45].
«Моя мать вывела всех нас на прочный путь жизни» (Николай Пржевальский).
Кузьма Фомич Пржевальский – дед Н. М. Пржевальского по отцу
Большинство авторов, писавших о путешественнике Пржевальском, сообщали о его деде то, что написал Н. Ф. Дубровин. «Казимир, дед Николая Михайловича, воспитывался в иезуитской школе в Полоцке, но до окончания курса бежал из училища и перешел в православие, приняв имя Кузьмы Фомича» (Дубровин, 1890, с. 3). На основании каких данных это было написано, неизвестно.
Кузьма родился, женился, родил сына Михаила (1803) и до 1818 г., когда был внесен в VI часть родословной книги витебского дворянства (8 марта 1818 г.), жил в Скуратове Витебской губернии – родовом гнезде Пржевальских.
Скуратово (Скуратово-Романово-Замерзино[46]) прадед Кузьмы Фомича, Лаврентий, получил от матери, Кристины Превальской, урожденной Гостилович. И с 1666 г. земли дворян Гостиловичей, находившиеся в Витебском воеводстве, стали «гнездом» Пржевальских.
Это «гнездо» поочередно было в составе трех государств, а Пржевальские, не покидая «гнезда», были подданными сначала Великого княжества Литовского, потом Речи Посполитой (Польши), затем после раздела Польши – Российской империи.
Уже после первого раздела Польши (1772) под власть российской короны перешли земли до Двины, Друти и Днепра, включая районы Витебска, Полоцка и Мстиславля[47].
Кузьма был женат на Варваре Терентьевне Красовской, родная сестра которой, Пелагея Терентьевна, жила в Тверской губернии. Возможно, поэтому Кузьма с женой решили переехать в город Старицу Тверской губернии.
Кузьма Фомич сначала служил надзирательским помощником, затем канцеляристом в Старице (1818), Вышнем Волочке и Весьегонске (1822). Потом он работал в канцелярии Тверского дворянского депутатского собрания (1824–1826) и имел чин коллежского регистратора.
В этот период, с 20-летней разницей со старшим сыном Михаилом, родились сын Алексей (1824) и две дочери, Елена (1827) и Аграфена.
К этому времени Кузьма Фомич владел имением в Старицком уезде Тверской губернии и был записан в тверское дворянство в VI часть родословной книги (грамота от 6 февраля 1826 г.).
В последние годы жизни Кузьма Фомич, покинув свое имение в Тверской губернии, стал управляющим имением Митюли дворянина Палибина в Смоленской губернии.
Кузьма Фомич Пржевальский скончался в 1842 г. – в том же году, что и А. С. Каретников. Где похоронили Кузьму Фомича Пржевальского, неизвестно. Можно предположить, что на кладбище церкви в Данькове, к приходу которой была приписана деревня Митюли, или на кладбище церкви в Лобкове, где упокоился Алексей Степанович Каретников.
Кто из детей Кузьмы Фомича получил его земли в Витебской губернии и наследовал владения в Старицком уезде Тверской губернии? Известно, что в 1800-е годы тверские владения[48] принадлежали младшему сыну, генерал-майору Алексею Кузьмичу[49], родному дяде путешественника Н. М. Пржевальского.
