Пржевальский ранее не известную науке птицу из семейства воробьиных назвал cнежным вьюрком Тачановского, Onychostruthus taczanowskii.

Варшава предоставила Пржевальскому возможность общения с образованными людьми, способствовала приобретению научных знаний и, по словам Н. Ф. Дубровина, «окончательно сформировала Пржевальского и оставила по себе приятные воспоминания» (Дубровин, 1890, с. 45).

Занятие наукой Николай Михайлович считал уделом немногих людей и расценивал научную деятельность как «высокий дар». «Что же касается высоких даров науки и истинного знания, – писал он, – то ведь эти блага составляют достояние сравнительно немногих, даже в странах самых образованных» (Пржевальский, 1887в, с. 11–12).

В устроенной европейской жизни штабс-капитану Пржевальскому было скучно, хотелось побывать в неизвестных странах: «мысль о путешествиях постоянно преследовала его». Осуществить мечту помог помощник начальника штаба Варшавского военного округа генерал Д. И. Черницкий, который ранее способствовал устройству Пржевальского в Варшавское пехотное юнкерское училище.

Заметим, что юнкерские училища подчинялись начальникам окружных штабов; высший надзор за учебной частью училищ осуществлялся главным начальником военно-учебных заведений. В то время (1866) начальником штаба Варшавского военного округа был генерал-лейтенант А. Ф. Минквиц, а главным начальником военно-учебных заведений – генерал-адъютант Н. В. Исаков.

Д. И. Черницкий отправил генерал-адъютанту Н. В. Исакову докладную записку с просьбой «командировать штабс-капитана Пржевальского на службу в Туркестанский край для перевода его впоследствии в Генеральный штаб»[186]. «Офицер этот, – писал генерал Черницкий, – при обширных познаниях в географии, истории и статистике будет весьма полезен для составления статистического обозрения наших областей в Средней Азии, до сих пор еще мало исследованных». Генерал-адъютант Н. В. Исаков ходатайство Д. И. Черницкого передал начальнику Главного штаба графу Ф. Л. Гейдену при следующей записке: «Вот, любезный граф Федор Логгинович, просьба Черницкого из Варшавы о Пржевальском. Я его видел в преподавании; он, кажется, очень способный и бойкий офицер, он желает деятельности и не может ее там удовлетворить»[187].

Прошло 8 месяцев, ответа не последовало. Варшава («по возобновлению просьбы Пржевальского») сделала новую попытку помочь Николаю Михайловичу. Теперь в Главный штаб докладную записку написал уже не помощник, а начальник штаба Варшавского ВО генерал-лейтенант Минквиц. Он просил о причислении Пржевальского к Генеральному штабу и о назначении его если не в Туркестанский округ, то в войска, расположенные в Восточной Сибири[188]. Со своей стороны Д. И. Черницкий через два дня послал письмо помощнику начальника Главного штаба генералу Г. В. Мещеринову. «Зная лично этого офицера с весьма хорошей стороны, – писал он, – я, независимо сделанного представления, считаю долгом и со своей стороны покорнейше просить Ваше превосходительство о причислении названного офицера, тем более что он вполне соответствует условиям в Генеральном штабе»[189].

Высшим органом военного управления в Российской империи являлось Военное министерство, в состав которого входили многочисленные главные управления, в том числе Главное управление военно-учебных заведений, Главное управление Генерального штаба и Главный штаб. Заметим, что Генеральный штаб в его сегодняшнем понимании, как высший орган военного управления, не существовал. Высшим органом военно-стратегического управления вооруженных сил Российской империи был Главный штаб[190].

Главное управление Генерального штаба (ГУГШ) занималось «разработкой соображений по подготовке к войне». Кроме того, ГУГШ были подчинены Николаевская академия Генерального штаба, офицеры Генерального штаба, занимающие штатные должности в штабах, и офицеры Корпуса военных топографов. Чтобы стать офицером Генерального штаба, нужно было окончить полный курс Николаевской академии Генерального штаба, так как офицеры должны были выполнять специальные обязанности[191], в том числе военно-статистические, военно-исторические и военно-административные работы.

Так как Пржевальский окончил Николаевскую академию Генерального штаба по 2-му разряду и не держал выпускного экзамена, то Главный штаб сомневался, соответствует ли он необходимым требованиям. «Сомнения рассеялись, когда начальник Академии генерал Леонтьев заявил, что в течение двухлетнего пребывания в Академии Пржевальский был известен как способный и усердный офицер»[192].

17 ноября 1866 г. Пржевальский был причислен к Генеральному штабу с назначением для занятий в Восточно-Сибирский округ[193]. Офицеры, причисленные к Генеральному штабу, имели право со временем стать зачисленными и получить должность по Генеральному штабу.

История с переводом Пржевальского в Генеральный штаб началась в 1866 г. Она наглядно показала, с каким трудом входил Н. М. Пржевальский в штат элитных офицеров.

17 ноября 1866 г. он был причислен к Генеральному штабу. В сентябре-октябре 1867 г. Пржевальский по-прежнему оставался «причисленным». «Еще в сентябре 1867 г. Главный штаб спрашивал начальника штаба Восточно-Сибирского округа, заслуживает ли штабс-капитан Пржевальский перевода в Генеральный штаб? Находившийся в то время в Петербурге генерал-губернатор Корсаков ответил 25 октября без всяких объяснений, что, со своей стороны, признает неудобным [выделено нами. – Авт.] назначение этого офицера на эту должность» (Дубровин, 1890, с. 76). Перевод в Генштаб состоялся только год спустя. Высочайшим приказом Н. М. Пржевальский был «назначен в должность старшего адъютанта в Управление войск Приморской области с переводом по Генеральному штабу штабс-капитаном – 5 октября 1869 г.»[194].

Из послужного списка следовало, что Пржевальский был зачислен по Генеральному штабу уже после возвращения из путешествия по Уссурийскому краю (1867–1869). «Отчислен от настоящей должности с зачислением по Генеральному штабу – 20 июля 1870». От «причисления» до «зачисления» прошло почти четыре года.

Пржевальский получил «назначение для занятий в Восточно-Сибирский округ» главным образом благодаря настойчивым просьбам Д. И. Черницкого к начальству Главного штаба. С Уссурийского путешествия началось обогащение географической, зоологической и ботанической наук трудами путешественника. Как справедливо считал Н. Ф. Дубровин, генерал Черницкий «оказал огромную услугу науке» (Дубровин, 1890, с. 45).

Николай Михайлович выехал из Варшавы в середине января 1867 г. и 28 марта по приезде в Иркутск явился к начальнику штаба Восточно-Сибирского военного округа генералу Б. К. Кукелю. В течение месяца Н. М. Пржевальский разбирал, проверял и приводил в порядок библиотеку штаба округа и посещал библиотеку Сибирского отдела Географического общества.

Он прочел все рукописи, книги и статьи, имевшие какое-либо отношение к Уссурийскому краю. Проштудировал орнитологию Тизенгауза, написанную по-польски, для чего брал уроки польского языка у ссыльного поляка. Николай Михайлович просил друга Фатеева выслать ему из Варшавы польский словарь и зоологический атлас Фрича, а также «новые выпуски птиц Брема» и атласы млекопитающих, гадов и рыб. Позднее ихтиолог, ссыльный поляк Дыбовский, изучавший тогда рыб озера Байкал и кратковременно – рыб, водящихся в озере Ханка, предоставил Пржевальскому список этих рыб (Пржевальский, 1870а, с. 61)[195].