— И што? — перебил Ельцин. — Как они попадут на эти соревнования, если вы их даже в Свердловск не хотите пускать? Юрий Владимирович, я уже не знаю, что говорить! Получается, ты в своём хозяйстве ничего не решашь!

Первый секретарь обкома Свердловской области Петров озадаченно посмотрел на Ельцина, не понимая, чего он вскипятился из-за каких-то фигуристок. Но Ельцин стоял в партийной иерархии выше, поэтому возразить не решился.

— Разберёмся, Борис Николаич! — коротко сказал Петров. — Возьму дело на личный контроль.

И тут опять встряла Писеева, надеясь задобрить Ельцина. Эх, не стоило бы ей вообще ничего говорить! Ельцин, будучи простым областным партийным руководителем, давно таил зуб на Политбюро партии, его забронзовевших функционеров и втайне мечтал о широкой федерализации Союза, мечтал о более широкой власти. Даже сейчас, попав в Москву, чувствовал, что к нему московские партийцы относятся как к забавному провинциалу.

— Хмельницкую посмотрит Станислав Алексеевич Жук, заслуженный тренер ЦСКА, — неосторожно ляпнула Писеева. — Мне товарищ Щеховцов так сказал. Вполне возможно, Люда поедет тренироваться в Москву, в Центральный Спортивный Клуб Армии.

— Штооо? — рассвирипел Ельцин. — Куда это она поедет??? Девчонка наша, уральская! Наша плоть и кровь! С нашей земли! И представлять она будет только Свердловск! Никакой Москвы, понимашь!

— Надо позвонить Валентину Игоревичу Шеховцову, председателю центрального комитета федерации фигурного катания, — заявила Писеева и продиктовала Каганцеву номер, по которому она звонила давеча. Когда связь установилась, Каганцев встал со своего места, приглашая старшую судью сесть и разговаривать с начальством.

— Что у вас там опять случилось? — недовольно спросил Шеховцов. — Везде городские чемпионаты проходят как по маслу, у вас опять что-то стряслось.

— Тут с вами товарищ Ельцин поговорить хочет… — тихо сказала Алла Ивановна и передала трубку Ельцину, уступив место за директорским столом.

— Кто? Ельцин? Зачем? — растерялся Шеховцов, с ходу не зная, что предпринять, что говорить и что там вообще натворили судьи. Ясно, что всё это не просто так…

— Да, Ельцин, а звоню затем, чтобы задать простой вопрос, — громко сказал Ельцин в трубку. — Вы в какой стране живёте?

— В советской… — растерянно ответил Шеховцов.

— В советской значит? — загремел на всю ивановскую Ельцин. — А мне кажется, в немецкой! У нас в СССР на спорт мало денег выделяется? У вас, понимашь, пять рублей нет спортсменке на гостиницу и рубля на обед в день найти? Почему у вас талантливые спортсмены сидят по домам? Не из-за этого ли Свердовска область в конце списков тащится?

— У нас всё в порядке с финансированием, Борис Николаевич, — скороговоркой ответил Шеховцов, гадая, что там натворила Писеева и чего от всего этого ожидать.

— У вас нет денег послать Хмельницкую на соревнования? — ещё более разбушевался Ельцин, начав стучать по столу ладонью. — Мне из своих партийных взносов вам денег отправить?

— Нет, — поспешил согласиться Шеховцов. — На Хмельницкую у нас есть деньги. Она поедет на чемпионат Свердловской области. Я обещаю лично.

— Я намереваюсь тоже посетить это соревнование вместе с нынешним первым секретарём обкома, — заявил Ельцин. — И надеюсь, увидеть там Хмельницкую. Я, в отличие от вас, о будущем страны и её людей беспокоюсь. Всё.

Ельцин положил трубку и вытер платком вспотевшее лицо.

— Один я за справедливость, понимашь…

Однако это было не так…

Кстати, не забываем читать новый проэкт автора про становление русской мафии за границе в начале 90-х годов. Серия намечается долгая и весьма динамичная. https://author.today/work/360723

Показав, что разговор закончен, Ельцин вышел из кабинета директора и чуть не столкнулся с Антониной Никифоровной и Ариной, которые шли к выходу и о чём-то увлечённо разговаривали. Ельцин, увидев героиню сегодняшнего чемпионата, о будущем которой поломал столько копий, заулыбался и смягчился.

— Ну вот, какая встреча опять! Хорошо для тебя обстоятельства складываются, Людмила! Поедешь ты на чемпионат Свердловской области! Я так решил!

— Правда? — обрадовалась Арина. — Это очень радостное известие для меня. Спасибо!

— Не за что! — величаво сказал Ельцин. — В советском государстве всё для детей и юношества. Мы ещё увидимся на том соревновании! Обещаю приехать. Проинспектировать опять, как дела у Петрова тут идут. А то опять кака нибудь несуразность будет. Кстати, как у тебя вообще дела, Люда? Может, надо что-нибудь? Нуждаешься в чём-то?

— Да ничего особого… Эмм… — замялась Арина. — Телефона вот разве что у мамы нет. И машины. На тренировки далеко ездить.

— Ну, машина это дело наживное, она не у всякого есть, — рассмеялся Ельцин. — Но насчёт служебной машины из городской автобазы можно вопрос проработать. А телефон… Товарищ Силаев, возьмите на заметку. Если есть возможность, поставьте Хмельницким телефон.

— Люся! Ни стыда у тебя ни совести! — рассердившаяся Анитонина Никифоровна ткнула Арину в бок кулачком. — О людях думать надо, а не о себе! Это что за новости и выпрашивание какое-то? Борис Николаич! Ты извини пожалуйста! Ничего нам не надо! Всё есть! Да что ж это за наказание мне! Я сейчас со стыда сгорю!

— А чего это ты сгоришь со стыда, Никифоровна? — возразил Ельцин. — Она что, денег у меня на сигареты или на водку попросила? Я сам спросил, в чём она нуждается. Она ответила. Не таки уж запросы велики. Телефон и машина, чтобы ездить на тренировки. Это не так уж трудно организовать для перспективной спортсменки, я думаю. Она одна у нас такая. Так ведь, Иван Егорыч?

— Да-да, Борис Николаевич, — поспешно закивал головой первый секретарь горкома Екатинска. — Сделаю всё. Даю партийное слово.

— Ну вот и хорошо! — уже рассмеялся довольный Ельцин. — А теперь мы туда, вы сюда.

Ельцин со свитой ушёл. Антонина Никифоровна с Ариной постояли и тоже пошли домой. Банкета с шампанским и икрой не было…

— Люда, — подчёркнуто официально начала читать нотацию бабушка. — Ну нельзя же так! Совесть надо иметь! Я бы ради себя никогда ничего не просила. Я…

Не успела Антонина Никифоровна продолжить мысль, чего бы она не просила, как сзади раздался свист и радостные детские голоса.

— Наша Люся лучше всех! Люсю ждёт большой успех! Чем-пи-он-ка! — по аллейке, шумя кричалками, приближалась группа поддержки из школы! И тут были все! Абсолютно все! Максим, Стас, Аня, Саша, красавица Малькова, пионервожатая Леночка, физрук и директор школы. Все были радостные, весёлые, раскрасневшиеся.

— Ты куда это направилась, нас даже не подождала? Мы тебя у другого выхода искали.

Ребятишки радостно подбежали к Арине и обняли её со всех сторон, чуть не повалив в снег. Антонина Никифоровна, забыв о своей нотации, засмеялась и отступила в сторону. Директор подошёл первым делом к ней. Поздоровался, приветственно пожал руку.

— Позвольте поздравить вас, что такую замечательную внучку воспитали. Я вживую первый раз увидел спорт такого высокого уровня. И даже не подозревал, что Люда так катается. А какую борьбу она навязала второй девочке, Марине Соколовской! Мы все на нервах были! До последнего надеялись, что Люда чемпионкой станет. Ну ничего, всё ещё будет!

— А она и стала чемпионкой! — улыбаясь, сказала Антонина Никифоровна. — Ей Марина отдала свою медаль…

— Бааа! — укоризненно протянула Арина. — Тебе хоть ничего не говори! Я же тебе сказала по секретику!

… Сразу после награждения Арина, Зоя и Марина гуськом, друг за дружкой, шли в раздевалку в полном молчании. Разговаривать было не о чем, да и в целом неловкость присутствовала. Арина не знала, что думать и что предпринять. Соколовская отдала ей золотую медаль. Что делать? Отдать ей обратно? Зачем чужая награда? Или дать ей взамен своё серебро? Но это может быть истолковано как оскорбление и намек на второе место. У Арины никогда в жизни не попадались ситуации, чтобы делились медалями, и как на это реагировать, она не знала.