– Можете, только крайне аккуратно. Личный гримуар великого маэстро хранится на алтаре под стеклом, – сообщил глава службы безопасности. – Однако я не имею права позволить вам взять что-то с собой или даже сделать фото. Знания Тристана Россиньоля должны остаться в сохранности и тайне. Моя работа – следить за этим, поэтому я останусь здесь.

Не зная, с чего начать, Дрейк прошелся мимо книжных шкафов – там хранились книги, написанные не только на магических языках, но и на английском, французском и латыни. Рубина тем временем задержалась у круглого стола. Никто не решался начать активные поиски – Бернар не сводил с них внимательного взгляда, и оттого было не по себе.

Дрейк наугад достал и просмотрел несколько гримуаров, а Рубина развернула пару свитков, но ничего особого увидеть не удалось.

– Нам все-таки хотелось бы прочитать гримуар Тристана Найтингейла, вы не против? – уточнила Рубина, подходя к алтарю. – Если нужно, я наколдую нам с мужем белые защитные перчатки.

– Буду премного благодарен, – кивнул мужчина. – И прошу вас, поторопитесь. Мне запрещено водить сюда посетителей. Никто не должен нас здесь заметить.

Рубина сняла с плеча и положила на пол свою сумочку, чтобы та не мешалась, а затем щелкнула пальцами, создав две пары перчаток. Надев их, они вместе с Дрейком открыли стеклянный короб и, присев на пол возле алтаря, принялись переворачивать хрупкие древние страницы.

Книга была невообразимо толстой и тяжелой – она хранила в себе знания Найтингейла за пять веков. На каждой странице можно было увидеть чертежи и зарисовки самых разных магических устройств и артефактов.

– Как я понимаю, на счету месье Найтингейла была не одна сотня изобретений? – спросила она, оборачиваясь к Бернару.

– Его вклад в магическую науку поистине неоценим. Тристан был настоящим гением, мадам, – ответил мужчина.

Среди рисунков тут и там мелькали волшебные амулеты, стеклянные шары и простейшие заводные механизмы. Однако чем дальше они листали, тем сложнее становились устройства.

Величие Тристана Найтингейла росло от года к году, а амбиции становились все более впечатляющими. На странице, помеченной 1533 годом, Дрейк заметил пространное описание чар, позволяющих буквально конструировать земную твердь, а рядом с ним – чертеж изобретения, сплошь состоящего из магических кристаллов, способного видоизменять действующие миры и создавать новые.

– Думаю, это может относиться к созданию Нью-Авалона, – прошептал Дрейк.

Далее следовали зарисовки очередного магического шара с подписью anima mundi – «душа мира» на латыни… И чертеж особого помещения для проведения ритуала. По задумке создателя оно было полностью круглым; в центре размещался постамент с шаром, рядом с ним изобретение с магическими кристаллами, и там же должен был стоять главный заклинатель. «Спуск в пещеру, миля к северо-востоку от деревни и от моста», – гласила надпись под ним.

– А это, по всей видимости, место, где проводился ритуал по отделению нашего мира от мира людей, – с волнением в голосе тихо проговорила Рубина. – Дрейк, что, если эта пещера все еще сохранилась?

– Постой, – перебил ее Дрейк, уже успевший перевернуть страницу. – Посмотри на это.

На следующем развороте изображались три украшения. Они были выполнены в виде птиц – ворона, скворца и соловья, с выгравированными на них рунами.

– Эти три амулета… – задумчиво протянул Дрейк. – Не те ли самые, которые были отданы семьям Райнер, Альфано и Бланшар? Ты знаешь, что это за руны на них?

– Не уверена, – ответила девушка. – Хотя стой, кажется, знаю… Они могли использоваться для открывающих чар.

– Значит, амулеты – это ключи? – предположил Дрейк и тут же поймал на себе напряженный взгляд Бернара Фаталь. – Давай смотреть дальше.

Следующие несколько страниц содержали только описания непонятных зелий, после и вовсе размещались цитаты из каких-то книг. Несколько лет Тристан не писал ничего. Затем начались зарисовки по будущему устройству Элизиума. И все записи подтверждали историю, рассказанную Бернаром.

Портрет Азурии Старлинг в детстве ознаменовал начало знакомства будущей злодейки с Тристаном. И снова продолжились изобретения и чертежи. Рубина листала страницы все торопливее, опасаясь, что их вот-вот попросят на выход. Дрейк едва успевал разглядеть то, что на них находилось.

В какой-то момент он резко остановил жену, заметив, как мелькнуло что-то знакомое. Рубина перелистнула страницы назад, и они оба не смогли сдержать удивленного вздоха.

Из гримуара Тристана Найтингейла на них смотрел немигающим взглядом детализированный рисунок механического Ворона. Того самого, которого якобы изобрел Уильям Далгарт.

– Не может быть, – в изумлении прошептал Дрейк. – Тристан Найтингейл изобрел все это! Не Тринадцать Первых, не мои предки, а именно он!

– Но каким образом чертеж Ворона оказался у твоего предка, графа Уильяма Далгарта? – спросила Рубина.

– Вспомни, что прислал нам сегодня Дориан, – торопливо проговорил Дрейк и нашел нужный отрывок у себя в телефоне. – Текст сказки: «Вернувшись, старалась Оза забыть неприятность. Фермерам местным помогала, негодяев наказывала, поэтам вдохновение дарила, а ученым – озарения». Азурия Старлинг забрала с собой из Элизиума на Нью-Авалон чертежи Тристана и затем внушила Уильяму Далгарту, будто открытие Ворона принадлежало только ему!

– Но зачем ей нужно было делать все это? – приподняла брови Рубина.

– Затем, что именно Ворон стал для Нью-Авалона началом конца, – пораженный собственной догадкой, выдал Дрейк. – Если бы не было Ворона и чар Азурии, Стефания Райнер не убила бы своего учителя, не украла бы его изобретение, светлые остались бы по-прежнему сильны, и в нашем мире не воцарился бы хаос… Все это было частью ее мести…

– Невероятно… – прошептала жена.

– Мне кажется, вы увидели достаточно, – прервал их голос Бернара Фаталь, прозвучавший отчетливо сурово. Мужчина, очевидно, увидел телефон, появившийся в руках у Дрейка, и побоялся, что драгоценные знания все же утекут из этой комнаты. – Больше ответов вы здесь не найдете.

– Все в порядке, Дрейк, иди. Я сама верну гримуар на место, – поспешно отреагировала Рубина, чтобы не доводить дело до конфликта. Она улыбнулась месье Фаталю. – Большое вам спасибо, и простите за потраченное время. Вы очень помогли.

– Что вы… Это вы помогли мне, – чуть смущенно протянул мужчина, и возникшее было напряжение исчезло.

– Мне интересно, если Тристан Найтингейл изобрел ту самую руну «метаморфоз», которую использовал, чтобы продлить себе жизнь, то получается, что этой же руной пользовались Азурия и Юфемия Старлинг? – поинтересовался Дрейк, поднимаясь и подходя к мужчине. – Странно, что эта руна ни разу не упоминалась в его гримуаре.

– Le Patron всегда скрывал существование этой руны, как мог. Вероятно, он сам проводил ритуалы, чтобы продлить жизнь своим воспитанницам, но никогда не раскрывал им секрета руны. К тому же руна «метаморфоз» – не единственный способ продлить себе молодость, хотя, возможно, и самый эффективный, – пожал плечами Бернар.

– Вы упоминали других «англичан», которые интересовались Найтингейлами, – вспомнил Дрейк и стянул перчатки с рук. – Из-за которых и был создан ваш особый протокол…

– Братья Стрикленд из Нью-Авалона, лет пять назад, – подтвердил мужчина. – Они тоже посещали Элизиум и задавали жителям странные вопросы. Но их я, разумеется, в эти покои не допустил.

– Кажется, они были теми немногими, кто догадался о проблемах нашего мира раньше остальных… – пробормотал Дрейк, подводя итог больше для себя, нежели отвечая мужчине.

Бернар же чуть вытянул шею и, выглянув из-за Дрейка, посмотрел на Рубину, которая все еще возилась со стеклянным коробом:

– Пожалуйста, будьте аккуратнее, мадам. Нам пора уходить.

– Все на своих местах, месье Фаталь, – выглядя куда более довольной, чем требовала ситуация, сообщила Рубина. Выпрямившись, она перекинула через шею лямку сумочки и отчего-то поморщилась. – Еще раз огромное спасибо. Я пришлю вам контакты малышки Грим, как только снова увижу ее по возвращении.