– Я могу спросить у него, – вновь ответила девочка, поднимаясь с ковра. – Могу поговорить с Тристаном Найтингейлом и выяснить у него все, что ты хочешь, Деметра.

– Грим! – возмутилась Вивьен, поняв, что ее дочь опять подслушивала чужие мысли.

– И как же ты собираешься поговорить с человеком, умершим так давно, Грим? – спросил Дориан. Судя по его виду, он заинтересовался предложением.

– Просто проведу спиритический сеанс, – пожала плечами девочка так, словно делала это уже сотни раз. – Я доверяю всем вам и знаю, что вы желаете мне добра. Поэтому я хочу помочь.

Когда она сказала это, Деметре показалось, что последние слова были направлены на то, чтобы успокоить Вивьен, которая уже начала волноваться.

– Отличная идея на ночь глядя, – нервно выговорила женщина и посмотрела на Дориана. – Она сможет задать только три вопроса. Даже несмотря на то, что Грим обладает подобными способностями, она еще слишком мала для таких сложных чар. Поэтому – три вопроса, не больше. И не просите нас снова ни о чем подобном.

– Да мы и не просили, Вивьен, – ухмыльнулся Дориан.

Однако Грим Фаталь явно знала, что делает, поскольку тут же принялась раздавать указания. Для подготовки к ритуалу потребовалось плотно зашторить окна, расставить на столе свечи и зажечь их, погасив при этом весь остальной огонь в комнате, занавесить все зеркала, чтобы дух в них случайно не задержался, и немного видоизменить стол.

С последним она справилась сама, приложив к нему ладонь и сосредоточившись.

На лакированной поверхности столешницы проступили нацарапанные буквы алфавита и цифры, а также слова «да», «нет» и «прощай». Весь чайный столик стал одной сплошной доской Уиджи, за неимением настоящей.

– Обычно мне требуется что-то, связанное с духом, с которым нужно пообщаться, – задумчиво протянула Грим. – Но он ведь жил аж в шестнадцатом веке…

– Ты и сама связана с ним, Грим, – напомнил Морган, садясь на пол рядом со столом. – Ты его потомок!

– Ну хорошо, – ответила девочка. – Еще нам нужен какой-то указатель. Может, у кого-то есть что-то похожее? Украшение, например?

– Это тебе подойдет? – спросила Вивьен, снимая с шеи какой-то кристалл на цепочке.

– Вполне, – кивнула Грим, взяла его и указала на импровизированную спиритическую доску перед собой. – Садитесь вокруг и положите руки на стол, касайтесь его только кончиками пальцев. Что бы ни произошло, не убирайте руки, иначе связь с духом прервется. И не говорите ничего лишнего. Вопросы будет задавать Деми.

Комната теперь была погружена во мрак, и лишь размытый свет свечей озарял ее. Стены, покрытые темными обоями, отражали его в виде слабых бликов.

Все окружили стол и присели на пол вокруг него. Грим Фаталь же, наоборот, встала и, держа кристалл на цепочке, занесла его над буквами. В этот миг она неуловимо изменилась, превратившись из тихой, серьезной девочки в вестника иного мира. Ее черные глаза были полны уверенности, предвкушения и какой-то потусторонней, мистической энергии.

Воздух тоже стал наэлектризованным и тяжелым, словно бы его начали пронизывать призрачные нити, связывающие оба мира воедино. Тишина вокруг казалось абсолютной, как если бы на Нью-Авалоне не осталось ничего, кроме этой комнаты, которую окружала сплошная темнота и пустота. Когда все, наверняка чувствовавшие одно и то же, начали тревожно переглядываться, а Пампкин вдруг зашипел и забился под кресло, Грим заговорила:

– Тристан Найтингейл, мы зовем тебя! Приди и поговори с нами.

Комната наполнилась странным и ужасающим звуком, и стремительная горизонтальная грозовая молния пронеслась под потолком. Свечи едва заметно дрожали, их пламя танцевало, подхваченное вихрями невидимого ветра. Темные тени начали медленно скользить по стенам, создавая непонятные фигуры и контуры.

Деметра почувствовала, как что-то холодное легло на ее ладонь, и вздрогнула от испуга, но не могла оторвать пальцы от стола. Она смотрела и видела, как кристалл на цепочке в руке Грим начал покачиваться.

– Он здесь, – возвестила девочка низким, почти взрослым голосом.

Сглотнув, Деметра заставила себя сосредоточиться. Вопросы… Всего три, без права на ошибку…

– Тристан Найтингейл, – проговорила она дрожащим голосом, – ты был знаком с Тринадцатью Первыми?

Кристалл на цепочке раскачался как маятник и вдруг замер под неестественным углом на слове «да».

Дориан взглянул на нее с почти торжествующим взглядом, но Деми от этого только больше разволновалась.

– Амулет Креона Райнера связан с тем, что Нью-Авалон теперь умирает? – спросила она.

Маятник стремительно качнулся в другую сторону и остановился на слове «нет». Деметра разочарованно выдохнула… Она не угадала. И оставался лишь один вопрос, последняя возможность выяснить хоть что-то…

Пламя свечей взвилось высоко вверх, подхваченное неведомыми чарами, и по столу прошла мелкая дрожь. Из темных углов комнаты послышался шепот множества голосов, но невозможно было различить ни единого слова.

Вивьен впилась глазами в Деми с таким явным неодобрением происходящего, будто вот-вот готова была разорвать связь и все прекратить. Пампкин зарычал из-под кресла, а Морган смотрел на Грим, лицо которой выглядело жутким из-за резких теней.

Последний вопрос… Ошибиться было нельзя.

– Где нам найти ответ? – наконец спросила Деми, ради храбрости взглянув на Дориана. Тот только коротко кивнул, не имея возможности сказать что-то.

Кристалл-маятник метнулся к буквам и начал отмечать их короткими остановками в одном лишь известном ему порядке.

«П», «а»…

Леденящий кожу сквозняк заскользил по комнате. Рука Грим вдруг задрожала, а глаза ее начали закатываться. Истошный вопль тысячи голосов взорвал тишину, так и вынуждая отдернуть руки и заткнуть уши, в то время как кристалл продолжал двигаться…

«Р», «и»…

– Все, хватит! – выкрикнула Вивьен, рывком разрывая контакт и отбирая кристалл. – Довольно!

Она щелкнула пальцами, и в спальне тут же загорелся яркий свет, изгоняющий любое потустороннее присутствие. Обессилившая Грим начала медленно оседать на ковер, и Морган подхватил ее, чтобы она не ударилась.

– Грим, это было так круто! – с восторгом выпалил он. – Ты в порядке?

– Да… – слабо проговорила она. – Вы прочитали, что ответил дух?

– Не успела, – сокрушенно пробормотала Деметра. – Дух не сумел договорить…

– Может быть, это и к лучшему? – спросила Вивьен, с беспокойством склоняясь над дочерью. – Не к добру заигрывать с такими опасными силами…

– Вы серьезно? – вдруг усмехнулся Дориан и обвел всех насмешливым взглядом. – По-моему, это очевидно. Нужно сообщить нашим голубкам, чтобы они отправлялись в Париж.

Когда Дрейк проснулся в незнакомой спальне на мягких подушках и белоснежном белье, то подумал на мгновение, что увидел кошмар, в котором все происходящее последних дней являлось лишь плодом его воображения. Он обнимал лежащую рядом жену – видимо, сделал это неосознанно, во сне – и хотел верить в то, что, поднявшись, увидит за окном солнечную Ниццу, не слишком подходящую для зимнего пляжного отдыха, но вполне живописную для романтического свадебного путешествия.

Как и весь дом семьи Гудвинов, гостевая спальня была обставлена в осовремененном классическом стиле – со светлыми обоями и портьерами, с двумя креслами у большого окна – и на первый взгляд вполне могла потягаться с номером в хорошем отеле.

Вспомнив, где и зачем он оказался на самом деле, Дрейк помрачнел, отстранился и отодвинулся от Рубины. Девушка, почувствовав это, сразу же повернулась к нему лицом, на котором еще оставалась тень улыбки. Она наверняка проснулась раньше и подумала, что объятье может стать первым сигналом к примирению. Но эта тень улыбки быстро погасла.

– Мне показалось, что… – протянула Руби. Прикусив губу, она не стала заканчивать фразу и вместо нее сказала другое: – Знаешь, мы могли просыпаться так каждый день. Вместе друг с другом, в безопасности, в уюте… Я мечтала об этом. Как и о нашем путешествии.