Я что-то помнил, смутно и на самой грани сознания, но имел цель только убивать. Звериная сила наполнила мои мышцы, сделав их твёрдыми и выносливыми, а тело невесомым. Щит в руке казался игрушечным, а шотель лёгким, как пушинка. Голова обрела пустоту набатного колокольного звона, а рождённая где-то внутри, вековая ярость, казалось, в один миг испепелит не только мою душу, но и всё тело. Качнув поочерёдно щитом и саблей, я переступил с ноги на ногу и бросился вперёд, да так стремительно, что только ветер засвистел в ушах. Ну, держитесь, сволочи…

Дальнейшие события я помнил очень смутно. Кажется, я рычал и орал, но не как лев или леопард, а скорее, как медведь или близко к тому. Всё же, внутреннюю сущность трудно поменять. А дальше помню, как легко срубил голову первому, второму, третьему.

Мне стали сопротивляться, кажется, на седьмом или восьмом погибшем, вряд ли раньше. Слишком быстры и порывисты оказались мои движения и слишком неожиданно появление. Я перемещался по полю боя со скоростью бегущего стайера, нанося удары, при этом, как молотилка, ничуть не уставая.

Меня тоже пытались убить, но спасал щит, который я держал в левой руке. Я часто забывал о нём, но в нужный момент вспоминал и закрывался. Сначала мне было тесно, потом круг раздался, и я мог спокойно убивать дальше.

Нет, никакой жажды крови я не испытывал, просто ни о чём не думал. Цель — удар — шаг в сторону, новая цель — удар — шаг в сторону. Ни мыслей, ни чувств, ни усталости. Сплошная работа.

Удар-удар-удар.

Оставшиеся в живых воины с ужасом смотрели на меня, пытаясь понять, что произошло, но каждая секунда промедления приносила им ещё большие потери. Уцелевшие вражеские воины попытались атаковать меня с разных сторон, кидая копья и стреляя стрелами, но я оказался слишком быстр для них и потому продолжал собирать свою кровавую жатву. Представьте, что вы столкнулись с безжалостной машиной для убийства. Это сродни попасть под танк неопытному пехотинцу. Так что, у них практически не было шансов, и они дрогнули.

Сначала пытались сопротивляться, но я догонял очередную жертву, бил саблей и бежал дальше. Никакое сопротивление не помогало, я их просто ломал силой, скоростью и броней, а они только мешали друг другу. Были бы это регулярные, обученные войска, а не дикари, у них бы получилось, но этих ждал провал. Увидев неумолимость смерти, мои противники побежали в разные стороны, спасаясь, кто как мог. А я бежал за ними.

Временами, преследуя одних, я встречал других вражеских солдат, что в это время грабили село, и вступал с ними в бой. Как правило, он оказывался скоротечным, и я бежал дальше, преследуя всех, кого видел. Сколько это продолжалось, не знаю. Для меня время как будто бы остановилось, отсчитывая минуты медленно и упрямо. Да, я оказался вне времени, но не осознавал этого.

Так, под действием зелья я добежал до противоположного конца деревни, где и остановился, задумчиво наблюдая за тем, как убегают вдаль жалкие остатки налётчиков. Смотрел-смотрел, и упал, где стоял. Заряд закончился…

Ап бросился бежать на звуки боя, желая поскорее найти своего вождя. Но в кутерьме, что случилась с нападением, никак не мог его отыскать. На Апа даже бросился один из нападавших, заметив. И зря. Ап умел сражаться, а ещё был хитёр и изворотлив. Он убил напавшего, завладел его оружием и вещами и сразу же скрылся из вида других атакующих.

Всевидящего он нашёл, но уже тогда, когда тот превратился в берсерка, то есть, по мнению Апа, в тотемного чудовище. Правда, Всевидящий не летал, но это и не обязательно. Человек летать не может, в этом Ап был твёрдо убеждён, но вот походить чем-либо на тотемного зверя он должен.

Как бы там ни было, но увидев Всевидящего в ярости, Ап испугался. Очень испугался, так, что даже посчитал за нужное спрятаться за ближайшей хижиной. Но долго сидеть не стал, побоявшись потерять вождя, и, преодолев страх, Ап вновь бросился на поиски, пока не обнаружил Всевидящего. А найдя, побежал вслед за ним, следил, как тот расправляется с врагами, и первым увидел, как вождь остановился и медленно завалился на землю. Это был шанс, и, подбежав к упавшему, Ап схватил его за подмышки и поволок в сторону, спасая от всего, по его мнению, страшного.

Ап оказался дальновидным и оружие Всевидящего тоже захватил, но уже только, когда перенёс его самого подальше от деревни. Недалеко, но чтобы невозможно было рассмотреть от хижин. Положив бесчувственное тело на землю и принеся оружие, Ап достал тыквенную фляжку с водой и полил на лицо спасённого. Тот не приходил в сознание, но дышал. Через некоторое время Ап снова полил ему на лицо водой и дал напиться, и только тогда Всевидящий очнулся.

Я открыл глаза, придя в сознание, но мои ресницы оказались слипшимися от воды. Весь мир казался каким-то мутным и мерцающим, словно бы я вновь оказался в пещере Змееголового. Сознание плыло, мир двоился, перед глазами маячила какая-то страшная рожа.

— Змее…головый, — с трудом разлепив спёкшиеся губы, простонал я, — ты ли это, братишка? Что-то не узнаю тебя. Постарел, брат, почернел. А был когда-то же зееелённыыым.

Мотнув головой, я попытался сфокусировать взгляд на лице, что склонилось надо мной. Бесполезно. И почему склонилось? Разве я лежу? Я ведь бежал? Помню точно, что бежал с мечом наперевес. В правой руке сабля, в левой руке — щит, в голове — антрацит. Больше ничего не помню. И почему так плохо? Может быть, я убит? Но почему тогда я что-то вижу и лежу?

Нет. Тут явно что-то не то и я скорее жив, чем мёртв. Я чувствую боль во всём теле, жар, испарину, то есть, я живой. А это уже хорошая новость. Но кто тогда склонился надо мной?

Я поморгал глазами. М-да, рожа явно мне не знакома, хотя должна бы. Но нет, такой страшной рожи, я давно не видел, или мне всё это кажется? Я, наверное, ранен⁈ Точно! И поэтому вижу всякий бред. Значит, был бой, и я оказался в нём ранен. Неудивительно, но где я? Кто меня вынес с поля битвы и чем она закончилась? Пока неизвестно, и почему так плохо?

Резко захотелось пить.

— Воды! — и тут же в губы полилась живительная влага. Открыв рот, я стал впитывать её, казалось, всей кожей, но поперхнулся и закашлялся, отчего в мой мозг вернулся ум и все события, что произошли в этот день. Ну, почти все. Резко стало плохо, перед глазами поплыло и, не успев встать, я вновь свалился в пыль и траву.

— Где я? И кто ты?

В ответ какое-то неясное бормотание, из которого я понял только пару слов.

— Я, Ты, Пить, Вода, Еда, Убить и ещё что-то.

В общем, если перевести, то я и ты хотим убить воду, еду, пить. Оригинально, но не понятно.

— Как я здесь очутился?

И опять какое-то непонятное бормотание, но я уже начал присматриваться, улавливая что-то знакомое, и вообще, стал лучше видеть и чувствовать. А ну-ка, а ну-ка. Внезапная догадка осенила меня. Не может быть! Неужели это тот негр, которого я подобрал у пещеры дикарей⁈ Да нет, этого не может быть! И я вновь спросил.

— Как ты нашёл меня, и кто ты?

— Ты, — неразборчивое бормотание. — Я — Ап, — ответил мне дикарь.

Вот же, блин ещё горелый, был рыжий Ап, а стал чёрный Ап! Мне немного полегчало, и я всё же смог привстать, опёршись руками о землю. Медленно оглядел себя. Жаль, нет зеркала, но, и так понятно, что мой вид ужасен. Я весь: с ног до головы оказался забрызган кровью. Теперь понятно, что со мной случилось, и я начал вспоминать всё уже в деталях. Главное — вспомнил, как принял зелье берсерка. Хотя, нет, даже на берсерка я не тянул, хуже, намного хуже всё оказалось, и потому я так плохо себя чувствовал.

Да, а этот фрукт, получается, меня спас? Ещё бы знать от кого и чего. Хотя, всё ясно. Надо вставать и искать оружие и выживших людей из селения, да и вообще, узнать, чем всё закончилось. А спас он меня тогда, когда действие зелья закончилось, просто вытащил из села по причинам, известным только ему.