— Я думал, ты наслаждалась.

Лифт звенит, и двери открываются. Мы входим в темный холл и направляемся к моей квартире.

— Да, — бормочу я, ненавижу признаваться ему в этом. — В этом-то и проблема.

Я отпираю дверь электронным ключом и поворачиваюсь, прежде чем Кольт сможет ворваться внутрь.

Его глаза темнеют, когда он вдыхает.

— Деми.

— Я не знаю, какова твоя игра, Кольт, но я не какая-то марионетка, с которой ты можешь играть. Мы не друзья.

Просовывая руку мне за спину, он слегка толкает дверь. Она распахивается, и я спотыкаюсь. Кольт ловит меня, пинком закрывает дверь и прижимает к стене.

Он опускает голову к моей шее, проводя носом по чувствительной коже. Его губы ласкают нижнюю часть моей челюсти, и он кусает меня достаточно сильно, я чувствую его острые клыки, но достаточно мягко, чтобы он не прокусил кожу.

Я сжимаю бедра вместе и держусь за его рубашку, пока мой мозг пытается догнать мое тело. Я все еще зациклена на раздражении, но моя предательская вагина умоляет сделать Кольта своим новым домашним животным.

— Я никогда ничего не говорил о друзьях, Деми.

Моя спина выгибается, когда он говорит, его дыхание щекочет мне ухо. Держа меня за поясницу одной рукой и запуская другую в мои волосы, он поворачивает мою голову в сторону и прижимается своими бедрами к моим.

То, что я возбуждена, чертовски сбивает с толку, потому что я все еще не могу дождаться, когда вонзю нож в его холодное, неживое сердце. Ненавистный трах должен быть потрясающим. Губы Кольта касаются моих, и его язык обводит линию моих губ. Я стону, когда впускаю его, позволяя ему поглотить и уничтожить любое подобие здравомыслия, которое у меня есть.

Тогда я прикусываю ему язык, потому что я не дура.

Он рычит и сильнее дергает меня за волосы. Я двигаю руками так, что обхватываю его шею и впиваюсь ногтями. Это немного, но, по крайней мере, это хоть что-то.

Я непоколебимо смотрю ему в глаза, впитывая желание, разочарование и скрытую дикость.

— Отпусти меня, — говорю я, сильнее впиваясь ногтями и выпуская кровь. — Сейчас.

Глаза Кольта темнеют, но он медленно убирает руки с моего тела. Я хмурюсь, когда он не отстраняется, затем понимаю, что это я обхватываю его ногами и руками за талию. Я разжимаю ноги, позволяя ступням опуститься на пол. Мои руки все еще обхватывают его за шею, и я медленно оттаскиваю его к другой стене.

У меня недостаточно сил, чтобы заставить его пошевелиться, но он позволяет мне это сделать, и мне этого достаточно, чтобы понять, у кого сейчас власть. Он вровень со стеной, и его глаза прищурены, он смотрит на меня сверху вниз, когда я смотрю в них. Порочная улыбка появляется на моем лице.

— Это будет не так просто, Кольт. — я поднимаюсь на цыпочки и целую уголок его рта, а затем шепчу ему на ухо — В конце концов, я собираюсь тебя трахнуть, но это будет на моих условиях, когда я буду готова, и ты будешь умолять меня о прощении.

Он облизывает губы.

Медленно, очень медленно я ослабляю хватку и убираю пальцы с его шеи. Он остается у стены, наблюдая за мной, пока я отступаю к другой, разделяя нас на несколько футов. Мы смотрим друг на друга несколько минут, глаза Кольта из черных становятся зелеными, но остаются полуприкрытыми.

— Тебе пора идти. — говорю я наконец хриплым и слишком откровенным голосом.

— Ты уверена в этом? — спрашивает он, хотя это не звучит дерзко. Он улавливает мои смешанные эмоции, без сомнения, чувствует запах моего возбуждения и слышит учащенное биение моего сердца.

Я киваю, потому что не могу позволить себе говорить. Я могла бы попросить его остаться, и это было бы очень, очень плохим решением.

Он опускает взгляд на мои губы, прежде чем оттолкнуться от стены и встать в футе от меня.

— Увидимся завтра на очередном сеансе?

Я снова киваю, все еще не доверяя себе.

Он уходит, не попрощавшись. Он даже не оглядывается через плечо, прежде чем закрыть дверь, из-за чего я чувствую себя очень смущенной и подавленной. Я та, кто отвергла его. Я та, кто остановила это, так почему я чувствую, что он обжег меня?

— Тебе понравилось? — спрашивает Маттео через потрескивающий динамик, его глубокий голос прерывает мои мысли.

Ищу устройство, но не могу его найти.

— А тебе? — я спрашиваю.

— Мне нравится смотреть, как ты порхаешь вокруг, притворяясь крутой, когда Кольту потребовалось бы две секунды, чтобы убить тебя.

— Разве у тебя нет занятий поважнее, например, управлять мафией или что-то в этом роде?

— У меня обеденный перерыв. — говорит он.

Я смотрю на часы на стене. Сейчас час дня.

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты не очень хорош в роли вампира? Сейчас середина дня.

Это вызвало у Маттео короткий смешок.

Я беру из холодильника бутылку воды и направляюсь в душ. Голос Маттео следует за мной, пока я иду.

— Это здание укреплено, чтобы защитить нас от самых суровых лучей, но большинству здешних вампиров сотни лет. Солнце не так опасно для нас, как для новых вампиров; оно не отнимает у нас столько сил.

Я прячу этот небольшой кусочек информации. Бросая бутылку на кровать и срывая с себя рубашку, я замираю, когда понимаю, что он может наблюдать. Я понятия не имею, где он разместил камеры и микрофоны.

Малейший вдох подсказывает мне, что в моей спальне тоже есть камера.

— Это полное вторжение в частную жизнь.

— Мне нравится следить за своими новобранцами, следить, чтобы они не делали глупостей.

Я хмурюсь.

— Или, может быть, тебе нравится наблюдать за людьми в самые интимные моменты.

Полагая, что он не посмеет положить их в ванную, я закрываю дверь и раздеваюсь. Я включаю горячую воду и встаю под душ, позволяя пару подниматься вверх, пока я смываю пот.

— Может быть, ты и права, — его голос гремит в маленькой ванной, и мое сердце чуть не разрывается. — Никто из них не так интересен, как ты.

Я поднимаю средний палец и машу им.

Он смеется.

Чертов извращенец. Я включаю воду еще горячее и надеюсь, что пара будет достаточно, чтобы он не увидел слишком много моего тела. Хотя он уже видел меня обнаженной.

— Обед окончен, пока. — динамик выключается, и я вздыхаю.

Кольт

Несколько завсегдатаев поднимают головы, когда я вхожу в Twisted Helix, ночной клуб на первом этаже нашего здания. Музыка тихая, так как сейчас только два часа дня, но несколько пьяных в кровь людей танцуют со своими вампирами на освещенном прожекторами полу.

Вик танцует с Дженнифер, своей недавно приобретенной питомицей. Домашние животные безумно счастливы, они не совсем связаны с вампиром, но им нравится пить вампирскую кровь, чтобы получить кратковременный прилив сил и здравого смысла. Это немного похоже на экстаз.

Грейсон сидит в угловой кабинке, питаясь от одной из кровавых шлюх. Она улыбается, когда он осушает ее запястье; трепещущие веки говорят мне, что он приближается к опасной зоне. К счастью, он решил не пользоваться занавесками для уединения, так что его было легко найти.

Я сажусь напротив него, ожидая, когда он перестанет есть. Когда он этого не делает, я толкаю его в плечо, чтобы он не убил женщину. Она не более чем наркоманка, и она слишком далеко зашла, чтобы беспокоиться о том, умрет ли она. Если все сделано правильно, укусы вампиров могут вызвать выброс эндорфинов, заставляя укушенного человека чувствовать себя так, словно он принял дозу чистого, неподдельного опиума.

Грейсон шипит на меня, но отрывает рот от ее запястья. Он кладет ее руку на стол, отчего свеча в центре мерцает, и облизывает верхнюю губу, прежде чем вытереть остатки крови салфеткой.

— Что? — он рычит вопрос и бросает ткань на стол.

Женщина прислоняется к нему, вцепившись в его рубашку. Он поднимает ее над собой и ставит на пол. Она покачивается там, где стоит.

— На сегодня все, Карли. — говорит Крик женщине, подталкивая ее к послеоперационной палате.