Чуть позже в комнату входит та же девушка, шаркая ко мне с ножом.

— Да ладно, ты даже сам эту работу не можешь сделать? — я кричу в потолок, надеясь, что ублюдок услышит, как я его зову.

Девушка не смотрит мне в глаза, и я не уверена, слышала ли она, как я кричу. Она немая?

Она поднимает лезвие.

— Сделай это быстро. — говорю я ей и закрываю глаза.

Когда нож просвистывает в воздухе, я ожидаю немедленной боли. Вместо этого мои запястья падают на кровать, когда веревка обрезается.

Я задыхаюсь и смотрю на девушку, когда она подходит к моим ногам. Как только они тоже освобождаются, я спихиваю себя с кровати. Мои ноги подгибаются под моим весом. Стиснув зубы, я заставляю себя подняться и, шатаясь, встаю на ноги.

Девушка направляется к двери, совершенно не замечая меня. Я, спотыкаясь, иду за ней и хватаю ее за волосы, запрокидывая ее голову назад как раз в тот момент, когда она кладет руку на дверную ручку. Она не вскрикивает от удивления и не издает ни звука. Она продолжает открывать дверь, как будто мои действия не имеют никаких последствий.

Динамик потрескивает позади меня, где бы ни находилась эта чертова коробка, но я игнорирую его и выхватываю нож из ее руки.

Это почти слишком просто.

Это еще одна игра?

Обхватив ее рукой за грудь, я прижимаю острый конец лезвия к ее шее и поворачиваюсь, впиваясь взглядом в пустую комнату.

— Отпусти меня, иначе она умрет.

Белый шум наполняет комнату.

Затем он говорит.

— Тогда убей ее.

Глупый равнодушный вампир. Я вжимаю нож в шею девушки. Она по-прежнему не протестует, хотя я знаю, что это, должно быть, больно.

— Давай, сделай это.

Я ненавижу, когда меня уличают в блефе. Я также не хочу убивать ее. Тем более, что она находится под каким-то контролем разума. Вампирское принуждение. Она понятия не имеет, как легко я могла бы убить ее.

Черт.

Я отталкиваю девушку от себя и поворачиваюсь, чтобы уйти, выставив нож перед собой.

— Тебе не нужны ответы?

Моя спина напрягается.

— Я не задавала вопросов.

— До свидания, Деми.

Я хмурюсь и оглядываюсь через плечо, осматривая шикарную комнату. Я все еще не знаю, где камера.

— Просто так?

Динамик хрипит.

— Просто так.

Ему не нужно повторять мне дважды. Я пинком открываю дверь и осторожно ступаю в темный холл, держа нож наготове.

Я почти у лифта, когда меня осеняет мысль.

Он знает, кто я.

Я не знаю, кто я.

Он знает, что я не знаю, и он знает, что я знаю, что он знает.

Сволочь.

Я закусываю губу и морщу лицо.

Действительно ли я подумываю остаться? После того, как мне предоставили свободу?

Смогу ли я прожить остаток своей жизни, не зная, кто я такая? Не зная, что заставило босса вампирской мафии посмотреть на меня с откровенным ужасом, написанным на его лице?

Развернувшись на пятках, я несусь обратно в спальню.

— Если я останусь, вся эта ерунда с приковыванием Деми цепями закончится.

Белый шум динамика наполняет комнату, когда я вхожу, и его насмешливый смех наполняет воздух.

— Добро пожаловать в Кровную Мафию, Деми.

Динамик выключается.

В коридоре открывается дверь, и несколько вампиров кричат и толкают друг друга по пути к лифту. Я тихо закрыла дверь, прислонившись головой к дереву.

Теперь я добровольно запираюсь в этой комнате. Это полный пиздец. Я знаю, что веду себя как сумасшедшая. Я должна бежать быстро и как можно дальше от этого места. Но я не могу, не с тем маленьким кусочком информации, который болтается передо мной.

Я фейри? Что-то удивительное, вроде нимфы? Нет, это бессмысленно, я ненавижу водоемы, особенно когда не видно дна.

Может я элементаль? Мне нравятся деревья… Я не хиппи, но я за зеленое движение. Я качаю головой.

Нет, Деми, ты не элементаль земли только потому, что тебе нравятся деревья.

Огонь прекрасен, но я не поджигатель.

Воздух? Нет.

Блять. Я понятия не имею. Именно поэтому я осталась.

Как еще я пойму, кто я? Может быть, я ничего собой и не представляю, и они обманывают меня, используя мое любопытство против меня. Что ж, это чертовски сработало, они заслуживают "Золотого глобуса" за этот поступок.

Я такая глупая.

Наивная. Кевин обычно называл меня так. Наивный человек, который не знал, когда нужно держать рот на замке. Обычно я заканчивала тем, что огрызалась на него за эти комментарии, потому что никто, даже супер, не смеет так со мной разговаривать.

Я поворачиваюсь, скатываюсь спиной к двери и опускаю голову на колени.

— Мне следовало уйти от него давным-давно.

— Уйти от кого? — женский голос спрашивает сквозь дерево. Ногти стучат в дверь, когда я не отвечаю. — Кого ты оставила?

Я вздыхаю.

— Моего бывшего парня-изменщика.

Вампир в зале шипит.

— Ты хочешь, чтобы я убила его?

— Что? Нет, Иисус. Ты меня даже не знаешь, уходи.

Она цокает.

— Я не могу этого сделать. Маттео разрешил мне прийти посмотреть на его новую игрушку.

Игрушка?

О черт возьми, нет.

Я поднимаю нож с пола, встаю, распахиваю дверь и направляю оружие ей в лицо.

— Я не игрушка. — говорю я самой красивой женщине, которую я когда-либо видела.

Ее волосы цвета черного дерева ниспадают до бедер. У нее кремовая кожа и нежное лицо. У нее пухлые губы сливового цвета. На ней простое черное платье и туфли на каблуках, которые выглядят на ней потрясающе.

— Я уже тебя ненавижу. — честно говорю я ей.

Она улыбается мне — ее улыбка идеальна — и хлопает в ладоши.

— С тобой будет очень весело. — она сжимает губы и выдавливает последнее слово. Это не агрессивно до такой степени, чтобы я беспокоилась о своей безопасности, скорее, она не может сдержать своего волнения.

Я подхожу ближе и подношу нож на уровень ее левого глаза.

— Что ты хочешь?

— Твою кровь. — она подмигивает мне.

Я не смеюсь.

Она дуется.

— Кольт сказал, что ты забавная.

Мои брови поднимаются.

— Он это сделал? Он также сказал тебе, что мне нравится колоть вампиров?

— Он упомянул об этом. — она пожимает плечами. — Честно говоря, «Челси» это заслужила. Она забрала Хэнка у Мории, и бедняжке стало так грустно.

— Без обид… — я делаю паузу, ожидая, пока она заполнит пробел.

— Эвелин. — говорит она с широкой улыбкой.

Я хмурюсь на нее. Она ужасно читает людей.

— Без обид, Эвелин, но отвали.

Она задыхается и кладет руку на грудь, и ее восторг растет.

— О боже, ты дерзкая. Ты мне нравишься.

Со стоном я бью ее ножом по лицу.

— Отвали, клыкастая.

Она смеется над моим оскорблением и бьет меня ладонью по руке быстрее, чем я успеваю уследить. Лезвие выпадает из моей руки. Она ловит его до того, как оно падает на пол, и перебрасывает через плечо. Оно попадает по острию и втыкается в гипсокартон.

Проклятие. Мне нужно научиться этому.

Эвелин протискивается мимо меня, насвистывая, когда осматривает квартиру. Она поворачивается и встречается с моими темно-карими глазами. Нежный, но сильный импульс силы пробегает по моей коже. Это более интенсивно, чем у Грейсона и Кольта. Она, должно быть, старше, это единственное логичное объяснение.

— Ты определенно нравишься моему брату, не так ли? В конце концов, он сохранил тебе жизнь. Сколько тебе лет, Деметрия?

— Деми. — она улыбается, когда я моргаю, а затем хмурюсь, когда я автоматически исправляю свое имя.

Блин.

Почему мне кажется, что я потеряла преимущество, впустив ее сюда?

Однако я не отвечаю на ее вопрос; она не моя подруга.

Эвелин окидывает меня своими карими глазами.

— Это боди сексуальное. Это то, что было на тебе, когда они тебя похитили?

Я хмыкаю.

— Нет.

Она хмурится.

— Маттео, должно быть, сходит с ума. Ну, это прекрасно.