Сквозь закрытые окна доносятся приглушенные голоса, но я слишком напугана, чтобы разбирать слова.

Есть ли смысл пытаться успокоиться? Даже если жилет не сработает, стая убьет меня, как только схватит меня лапами.

Они хотят, чтобы я умерла за убийство их силовика.

Кто-то идет к машине. Их тщательно контролируемые шаги скользят по гравию. Моя дверь открывается, и Грейсон наклоняется, чтобы расстегнуть наручники.

Я пытаюсь что-то сказать, но во рту пересохло. Я облизываю губы, чтобы говорить.

— Пожалуйста. — шепчу я.

Нужно ли мне сказать больше?

Я так не думаю. Он знает, о чем я прошу.

Грейсон помогает мне сесть, и его голубые глаза полны раскаяния.

— С тобой все будет в порядке.

С каких это пор быть мертвым — нормально? Вот почему люди и суперы не смешиваются. Они могли бы меньше беспокоиться о смерти. Необратимая смерть для сверхъестественных существ труднодостижима. Они такие живучие.

В то время как люди ломаются при правильном давлении и повороте шеи. Мы сгибаемся, как сломанные куклы, и наша плоть гниет, как яблоки в компостной куче.

Суперы могут исцеляться. Они могут восстановиться после сломанной шеи. Они могут исцелить сломанные кости.

Единственное утешение, которое у меня есть, это то, что жилет, нагруженный серебром, уничтожит некоторых из них.

Эй, по крайней мере, я выйду на ура.

Сдавленные рыдания поднимаются к моему горлу, но я с трудом сдерживаю их. Я не позволю им увидеть, как я ломаюсь.

Грейсон вытаскивает меня из машины, и я спотыкаюсь на ногах. Его рука обвивается вокруг моей талии, чтобы поддержать меня. Он бросает на меня взгляд. Должно быть, у меня галлюцинации, потому что я вижу панику, написанную на его лице.

Может быть, у него приступ сочувствия. Он слышит мое сердце, дыхание и ощущает мои бурлящие эмоции. Мои последние мгновения влияют на его обостренные чувства?

Хорошо. Я хочу, чтобы он страдал от каждой эмоции, которая нападает на меня. Я хочу, чтобы он упал на колени, когда я умру, чувствуя пронзившую меня боль, как если бы она была его собственной.

— Все в порядке, Деми.

Я пытаюсь отстраниться, но он мне не позволяет.

— Все это нехорошо.

Моя мешковатая рубашка прикрывает жилет, и мужчины перед нами наблюдают, как Грейсон практически несет меня через посыпанную гравием парковку. Я бы закричала, но не хочу доставлять им такого удовольствия.

— Это она? — спрашивает грубый голос.

Я смотрю на мужчину передо мной. Неряшливый на вид чувак-серфер. Лохматые светлые волосы, глубокий загар и улыбка, которую я обычно назвала бы великолепной.

— Она убила Деррика? Она же крошечная.

Некоторые из других волков согласны с ним.

— Ты ее сломил?

Фу.

Пожалуйста, убейте меня сейчас.

Я осознаю иронию момента. Еще две секунды назад мне не хотелось ничего, кроме как жить, но если он хочет меня сломить, я лучше умру. Понимая, что у меня нет другого выбора, кроме как сойти с ума и убить этого ублюдка, прежде чем он сможет наложить на меня руки, я поднимаю ноги и начинаю идти самостоятельно.

Грейсон замечает перемену в моем поведении и слегка ослабляет хватку.

Когда я без колебаний встречаю взгляд вожака стаи, он издает тихий свист.

— Она крутая, да? Было бы забавно заставить ее подчиниться.

Пальцы на моей талии больно впиваются в кожу, и я свирепо смотрю на Грейсона. Ему действительно нужно было класть руку на единственную часть моего живота, не прикрытую дурацким жилетом?

Думаю, если я умру, синяки не будут иметь значения.

— О, это твоя девушка, братан? Я не хотел ее расстраивать.

Кольт стоит напротив альфы, скрестив руки на груди. На нем пиджак от костюма Кровной мафии, под которым скрывается куча оружия. Рот альфы его не впечатлил.

Как только Грейсон останавливается рядом с ним, я ощущаю всю мощь альфы. Он сильный. Намного сильнее Кевина. Непроизвольная дрожь сотрясает мое тело, и тот кусочек позвоночника, который у меня вырос, сморщивается под пристальным взглядом могущественного супера. Я стиснула зубы, отказываясь отвести взгляд от этого засранца.

Он рычит на меня, и из его груди вырывается глубокое рычание.

— Она дерзкая.

В его голосе нет юмора. Раньше он играл в игры. Теперь он хочет, чтобы я съежилась перед его всемогущей силой.

Он может поцеловать мою человеческую задницу. Я никому не кланяюсь, даже альфа-волку.

Грейсон и Кольт обмениваются взглядами поверх моей головы, молча что-то сообщая. Я хочу знать, о чем они думают, но продолжаю пристально смотреть на альфу. Я никогда не умела хорошо проигрывать и отказываюсь умирать таковой.

— Я думал, что она человек. — рычит альфа на мужчин.

— Да. — говорит Кольт.

Альфа Дик качает головой.

— Невозможно. Человек не может выдержать мой взгляд. — его глаза направлены на меня, а лицо искажено гневом.

Грейсон пожимает плечами.

— Может быть, ты не так силен, как думаешь.

Это не устраивает собаку. Он рычит и отрывает взгляд от меня, чтобы посмотреть на Грейсона.

— Черт возьми. — шепчу я, смеясь, несмотря на то, как бы мне было страшно.

Мне удалось не отвести взгляд. Я доминировала над ним.

Он моя сучка.

Несколько его дружков неловко переминаются с ноги на ногу, понимая, что произошло, раньше, чем это делает альфа. Даже если он был зол, он все равно подчинился мне, уступив первым.

Он проиграл.

— Как его зовут? — я шепчу Кольту.

— Диквид⁷.

Я фыркаю, что снова привлекает внимание альфы, но игнорирую его и смотрю на Кольта.

— Правда, как его зовут?

— Ричард.

Мои губы кривятся в дикой улыбке.

— Каково это, подчиниться человеку, Ричард? — я дразню его.

Мне плевать.

Пусть он потеряет хладнокровие.

Он уже вызвал волну недовольства среди своей стаи, просто проиграв мне.

Глаза альфы слегка расширяются, когда осознается серьезность ситуации.

Я мало что знаю о динамике стаи, но я знаю, что альфа не подчиняется никому, кроме своей пары или более могущественного альфы. Я не его пара, что означает… Как дела, пес, я альфа.

Грейсон

Не может быть.

Как, черт возьми, Деми смогла заставить альфу подчиниться ей? Это невозможно. Она не такая уж сильная. Она всего лишь человек.

Мы с Кольтом какое-то время смотрим друг на друга, и он поджимает губы.

Это серьезное событие, и, возможно, она позаботилась о нашей проблеме за нас. Возможно, ей не придется умирать.

Ричард, альфа-придурок, в ярости. Беты, выстроившиеся позади него, неловко ерзают. Некоторые, похоже, готовы бросить ему вызов. Это их право, как волков стаи, сразиться с ним, особенно после того, как он так легко поддался Деми.

Сильный альфа не отвел бы взгляда.

Дик понимает, что его люди встревожены, и смотрит через плечо, рыча на бету, который медленно приближается. Обычно люди любят дика, но, похоже, эти волки не фанаты. Не могу сказать, что я их виню. Он силен, я это чувствую, но у него высокомерное чванство и переизбыток уверенности.

Этот дурак хотел бросить вызов Маттео. Никто не бросает вызов Маттео. Если бы старейшины не протянули нам руку помощи и не предложили бы нам немалую сумму за то, чтобы разобраться с Ричардом, Маттео уничтожил бы его самостоятельно, а затем пошел бы к старейшинам в качестве возмездия за то, что они позволили щенку одичать.

А сейчас мы здесь, чтобы выполнить свою работу, и Деметрия сделала это еще проще.

— Скажи мне, Дик, насколько тебе сейчас тяжело?

Деми давится смехом и бросает на меня свирепый взгляд. Ей не нравится, как легко я заставляю ее смеяться. Она все еще хочет злиться. Мы собирались пожертвовать ею, пусть и неохотно, но Маттео устанавливает правила, и мы с Кольтом следуем им беспрекословно. Он наш лидер, и был им сотни лет. Мы не будем отказываться от всего этого ради женщины, с которой знакомы всего несколько дней.