Когда дядя, напившись, толкнул меня на кровать и навис сверху, пытаясь стянуть лиф у платья, я не испытывала ничего, кроме омерзения и стыда. На глазах у него я превратилась в нашего конюха. Мужчина был сильно пьян, поэтому в шоке отшатнулся, а мой кулак довершил дело. Эдвард Фокгест кулем упал на постель, а я бросилась прочь в ту ночь из родного дома и с тех пор не было места, где бы я чувствовала себя хорошо и спокойно, в безопасности.

И вдруг я ощутила, как струна, натянутая во мне с той ночи, ослабевает, как в душе разгорается благодарность за эти секунды нежности. Как же давно никто не дарил мне добрых слов, не смотрел на меня с улыбкой. И пусть его взгляд смотрит так на котенка, но этим котенком была я.

— Давай-ка я тебя выпущу, ты наверное есть хочешь, — вздохнул Верховный, поднимаясь на ноги.

Мужчина отнес меня до выхода из комнаты, открыл дверь и бережно опустил на пол в коридоре. Я тут же бросилась прочь, боясь оглянуться и выдать себя. Кубарем скатившись с лестницы, я юркнула в слегка приоткрытую дверь своей крохотной каморки. Видимо хозяйка искала меня, чтобы высказать все, что думает по поводу не до конца прибранной спальни, но не нашла, а дверь плохо закрыла за собой.

Сосредоточившись и закрыв глаз, маленький серый котенок вновь превратился в щуплого долговязого паренька.

Я видела его однажды в деревне Сенуи, которая располагалась неподалеку от нашего имения. Отец взял меня с собой на местный праздник в честь осеннего сбора урожая. Мы шли по узкой улочке, на которой в два ряда располагались маленькие деревянные домики местных жителей. Одни были покрашены в зеленый цвет, другие в голубой. Но один дом выделялся, стены его были покрашены белой краской.

— Здесь живет травница и ее сын, — пояснил отец в ответ на мой вопросительный взгляд. — Белый цвет стен означает что здесь живет не обычный человек, а тот, у кого есть способность к целительству. Шаэра лечит местных, но также к ней приезжают со всех окрестных деревень. И бывало заезжали даже люди из столицы.

— Ого, значит она очень сильная, — восхитилась я.

Дверь дома распахнулась и на пороге показался паренек моего возраста с котомкой в руках. Он был довольно высок, выше меня почти на голову, худощав, глаза были зеленые, как у кота, а на голове у него завивались в интересные кудряшки рыжеватые волосы.

— Добрый день, милорд, — почтительно поклонился он и с любопытством посмотрел на меня, смущенно замершую рядом с отцом.

Мне на тот момент было тринадцать, и я только начинала превращаться из ребенка в красивую девушку. Мои волосы цвета спелой пшеницы были густы и завивались в красивые локоны, большие голубые глаза лучились счастьем и любовью ко всему живому, а пухлые розовые губы всегда улыбались…

— Добрый день, Дьюр, опять помогаешь матери с травами? Это моя дочь, Лэяра, мы приехали на праздник.

— Все уже на площади, ждут только вас, а я подойду попозже, мама сегодня готовит что-то необыкновенное. Осталось добавить несколько особых травок и… В-общем, это сюрприз, так что я побежал! Приятно познакомиться, — парень обворожительно улыбнулся, и убежал в сторону леса.

На празднике он так и не появился. Оказалось, попал в ловушку охотников и сломал ногу. Шаэра так и не доделала свой сюрприз, посвятив вечер исцелению сына, ну а мы с отцом отведали много различных лакомств, немного потанцевали вместе с местными и вернулись домой…

Облик Дьюра с недавнего времени помогал мне спокойно путешествовать, избегая внимания людей. Никто особо не присматривался, не лез с вопросами кто я и куда иду. В своем настоящем обличии мне, юной девице с округляющимися формами и привлекательной наружности, пришлось бы очень несладко.

Иногда я невольно радовалась тому, что я перевертыш. Пока эта способность облегчала, а иногда и реально спасала жизнь. Да, иногда я скучала по временам, когда главной моей заботой был выбор платьев на завтрак, обед и ужин, когда я была в тепле, сыта и окружена заботой родных людей. Но сейчас это в прошлом и как прежде уже никогда не будет.

Я закрыла дверь и прошла к матрасу, небрежно брошенному на пол заботливой миссис Хэтчинс. Она не разрешила занять мне ни одну комнату наверху, потому что не хотела, чтобы я лишний раз попадалась на глаза постояльцам и шлепала грязной обувью по шикарной ковровой дорожке, приобретенной незадолго до моего появления. Поэтому в моей импровизированной спальне был только матрас и небольшой круглый столик, на котором стояли канделябр со свечами, да тарелка с железной кружкой. Далеко не сразу я привыкла к таким переменам. Но богатой избалованной девочке больше нет места в этой жизни, по крайней мере пока…

Полежу пару минут и начну собираться в дорогу, подумала я, ложась на самый краешек матраса, но глаза предательски слипались и через мгновение я уже крепко спала.

Проснулась я в кромешной темноте, свечи в канделябре погасли, а за дверью раздавались приглушенные голоса. В животе предательски заурчало, и я решилась проникнуть на кухню, чтобы поужинать. Может миссис Хэтчинс развлекает Верховного и не заметит, что невольно поставивший ее в неловкое положение работник пытается что-то стянуть с кухни.

Прокравшись к двери, стараясь ступать как можно тише, я прислушалась. В гостиной явно было несколько людей, они вели оживленный разговор.

— Почему не порталом, Двэйн? — спросил мужской голос и уже знакомый мне бархатный голос Верховного ответил:

— Хотел размяться, иногда полезно ездить верхом. И я крайне редко прибегаю к ним, сам же знаешь. Ты нанял новых слуг? Мне же не придется самому ехать и искать себе кухарку и горничную, Шэйдор?

Тот, кого назвали Шэйдором засмеялся:

— Я бы с удовольствием посмотрел на это, друг мой. А может заодно и женщину себе бы нашел, а, раз так сильно не нравится наша прекрасная принцесса Маир?

Двэйн, теперь я наконец знала как зовут моего будущего палача, промолчал, не поддержав веселые подтрунивания своего друга.

— Миссис Хэтчинс? Можно вас?… — вдруг воскликнул он и вот в гостиной теперь был слышен голос хозяйки, заискивающий и неприятный.

— Конечно, конечно, ваша Светлость. Принести добавки?

— Нет, спасибо. Сегодня в своей спальне я видел серого котенка…

— Исключено, ваша светлость, — перебила его женщина. — В моей гостинице нет и не будет домашних животных. От них только грязь и блохи!

В гостиной воцарилась тишина. То ли Верховный опешил от резкого тона миссис Хэтчинс, то ли что-то заподозрил и потому притих.

Я тем временем приоткрыла дверь и проскочила на кухню, чтобы успеть взять кусочек пирога до того, как женщина вернется. У печи на подносах стояли два ароматных пирога, один с земляникой, другой с мясом. Мне бы хотелось попробовать оба. Хоть миссис Хэтчинс и имела вздорный характер и тяжелую руку, а талант вкусно готовить у нее было не отнять. Но хозяйка редко позволяла мне много есть, для того чтобы у меня был плотный и сытный ужин необходимо было переделать за день уйму дел и добиться одобрения женщины, а сегодня я плохо себя показала, все слишком долго, а в итоге и с постелью для главного мага королевства набедокурила…

Только я потянулась рукой за куском пирога с мясом, как гневный окрик раздался позади меня и я испуганно отдернула руку обратно, а затем медленно повернулась к вошедшей на кухню женщине.

— Лэйн, мелкий мерзавец! — глаза миссис Хэтчинс метали молнии. — Где ты прохлаждался весь день? Почему не доделал все дела в комнате его светлости? Ты хоть понимаешь, какой стыд мне пришлось пережить, явив перед глазами Верховного беспорядок? Ты считаешь что заслужил ужин?

— Но, миссис Хэтчинс, я не ел с самого утра, — мой голос задрожал от обиды, но усилием воли я сдержала слезы, ведь мужчины не плачут. — Позвольте мне…

— Не позволю, Лэйн, — перебили меня. — Изо дня в день я терплю тебя, несносного ленивого мальчишку, который только и умеет сервировать столы. Кормлю, пою, даю тебе кров. А ты выставляешь меня в черном свете перед первым лицом королевства!