— Нет, но почему бы и нет? Это звучит как удивительная возможность…

Я протягиваю руку, чтобы остановить его.

— Глава программы позвонил Гэвину сегодня днем, чтобы получить мою информацию. Его команда предлагает мне трехмесячную резиденцию для художников в Париже. Я всегда хотела это сделать, но никогда не думала, что у меня будет такая возможность. — Я нервно сжимаю руки, объясняя. — Я собиралась поговорить с тобой об этом сегодня после спектакля, чтобы не портить Лоле важный вечер. К тому же не хотела, чтобы ты волновался без причины, ведь я не планирую принимать предложение.

— Ты уже сказала им «нет»?

Я покачала головой.

— Скажу, как только они пришлют официальное предложение на следующей неделе.

— Почему? — Похоже, он озадачен моим ответом. — Если это то, что ты всегда хотела сделать, почему должна отказываться?

— Потому что я знаю, как сильно это повлияет на тебя с Лолой. После всего, через что вы прошли, я не хочу быть еще одним человеком, который оставит вас позади. Вы оба невероятно важны для меня.

Слова свободно льются из моего рта.

Кажется, я влюбилась в тебя.

Он придвигается ближе, на его лице появляется угрюмое выражение.

— Честно говоря, я думал, что ты уйдешь, когда найдешь что-то получше.

Хотела бы я, чтобы он смотрел на вещи с моей точки зрения. Время, проведенное с ним и Лолой, помогло мне почувствовать себя любимой, лелеемой и довольной. После долгих лет скитаний, как потерянная душа, общение с ними кажется мне домом, который я искала всю свою жизнь.

Он сокращает расстояние между нами и встает передо мной, я поднимаю на него глаза.

— Неужели ты не понимаешь? Никто другой не может заставить меня чувствовать себя так, как вы с Лолой. Поверь мне, когда я скажу, что нет ничего лучше.

На моих щеках проступил румянец.

С того момента, как я познакомилась с ними, поняла, что их связывает уникальная связь. Я всегда мечтала стать частью чего-то столь необычного, и теперь, когда я нашла это, никогда не отпущу их.

— Марлоу, я… — Дилан делает паузу на полуслове, заглядывая через мое плечо в тускло освещенную гостиную. — Что это?

Он показывает на картину, прислоненную к стене. Проходя мимо меня, включает верхний свет, чтобы лучше рассмотреть картину.

— Картина, которую ты купил на моей выставке. — Тихо говорю я, следуя за ним.

— Она идеальна. — Говорит он с благоговением.

На картине, которую он купил, изображены две маргаритки — одна красная, другая белая.

Это последняя работа, которую я нарисовала для своей коллекции через несколько дней после того, как вместе с Диланом и Лолой побывала на уроке «Уголок семейного творчества» и впервые поужинала у них дома. Белая маргаритка олицетворяет невинность и чистоту Лолы, а красная маргаритка была вдохновлена моими романтическими чувствами к Дилану. Это еще более особенная вещь, потому что Лола играла роль маргаритки в школьном спектакле.

— Как она называется?

— Начало любви. — Мягко говорю я. — Я никогда не собиралась ее продавать.

— Почему же тогда продала?

— Потому что Гэвин объявил, что в коллекции будет семь работ. Я подумала, что если назначу достаточно высокую цену, никто не купит ее, и я смогу оставить ее себе.

— Сколько?

— Ты должен знать. Ты же ее купил. — Напомнила я ему.

— Я попросил своего помощника позаботиться об оплате. — Говорит он.

— О, понимаю. — Я немного нервничаю, рассказывая ему об этом. — Это было девяносто тысяч. — Признаю с сочувствующим видом.

Он берет мои руки в свои.

— Я бы заплатил миллион долларов за оригинал Марлоу Тейлор. Но за этот конкретный экземпляр я готов отдать все. Она бесценна, потому что я буду думать о тебе и Лоле каждый раз, когда увижу ее. Ты привнесла в нашу жизнь краски в прямом и переносном смысле, и без тебя нет ни одной версии нашего будущего.

От такого заявления Дилана я в шоке моргаю на него, и мне требуется мгновение, чтобы понять, что я не сплю. Интенсивность его взгляда доказывает, что он имеет в виду каждое слово.

— Ты и Лола — весь мой мир. — Говорит он, крепче сжимая мои руки. — Что бы ни случилось, мы пройдем через это вместе, потому что…

У Дилана в кармане звонит телефон. Он не обращает на него внимания, но как только он замолкает, снова звонит.

— Черт возьми. — Бормочет он, проверяя его. — Мне так жаль, это Харрисон.

— Ты должен ответить. — Подбадриваю я его.

— Алло? — Дилан внимательно слушает, и его лицо хмурится. — Ты, наверное, шутишь. Да, я присоединяюсь.

Он кладет трубку и бросает на меня обеспокоенный взгляд.

— Все в порядке? — Спрашиваю я.

— Есть срочный вопрос по проекту «Vanburen». Мне нужно связаться с нашей командой, чтобы решить, как лучше поступить.

Он показывает на свой кабинет наверху.

Я прижимаюсь к его щеке.

— Иди и разберись со своими срочными делами. Когда закончишь, приходи ко мне, мы продолжим наш разговор. Я никуда не уйду. — Обещаю я ему.

— Марлоу, ты значишь для меня все.

Он целует меня в висок, а затем бежит вверх по лестнице в свой кабинет.

Пока Дилан поднимается по лестнице, у меня остается чувство неуверенности в своем будущем. Часть меня сомневается в моем первоначальном решении насчет резидентуры, и я задаюсь вопросом, есть ли у нас возможность сделать это.

Единственное, что я могу сказать наверняка, — это то, что я не сомневаюсь, что Дилан будет рядом со мной, что бы ни случилось дальше.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

— Всем спасибо за усердную работу. — Говорю я с усталым выражением лица. — Возьмите перерыв, и увидимся в офисе завтра утром.

Мне пришлось работать всю ночь, сотрудничая с Харрисоном и моей командой по конференцсвязи. В следующем месяце мы должны были начать строительство комплекса «Vanburen», но столкнулись с особым препятствием, которое требовало непомерного объема финансовых документов. Мы должны были подать их к восьми утра, чтобы избежать дальнейших задержек.

Лола провела ночь в доме моих родителей, а сегодня утром они отвезли ее в школу.

Я выключаю ноутбук и откидываюсь в своем офисном кресле. В доме Марлоу непривычно тихо, и вчера вечером она так и не зашла в свою студию.

Да, я проверял это бесчисленное количество раз.

Когда я понял, что буду работать до самой ночи, написал ей, и она попросила меня зайти к ней сегодня утром, чтобы мы могли закончить наш разговор. Я сожалею о том, что резко закончил нашу беседу, особенно после того, как сделал выводы, которых не должен был делать.

Я никогда не хочу, чтобы она чувствовала, что то, что происходит со мной, имеет для нее приоритет.

Я встаю и вытягиваю руки над головой, стремясь пойти к ней. Размышляю, стоит ли мне сначала принять душ, когда раздается стук в мою входную дверь. Наполовину ожидая, что это Марлоу, я слегка разочаровываюсь, обнаружив, что на крыльце стоит моя мама с двумя стаканчиками кофе в руках.

— Мам?

— Привет, милый.

Она целует меня в щеку, протискиваясь мимо меня в дом.

— Что ты здесь делаешь?

— Я зашла в «Brew Haven» после того, как отвезла Лолу в школу. — Она протягивает один из стаканчиков, которые держит в руке. — Твой отец упомянул, что вы с Харрисоном не спали всю ночь, и я решила, что тебе не помешает кофеин. Хорошо, что я это сделала, потому что ты выглядите так, будто он тебе не помешает.

Что это значит?

Я бросаю взгляд на свое отражение в зеркале, висящем на соседней стене.

Мои волосы торчат во все стороны, и у меня щетина. Моя рубашка в беспорядке. Спереди на ней чернильное пятно от взорвавшейся ранее ручки.

— Спасибо? — Я осторожно беру стакан с кофе у мамы, пока она оглядывает дом, даже не будучи сдержанной. — Мам, что ты делаешь?