Дилан приседает перед моей собакой, держа ее за челюсть, чтобы удержать на месте. Он берет кусок курицы из миски на полу и кладет его на морду Ваффлза. Ваффлз скулит, недовольный тем, что его лакомство находится в заложниках.

— На этот раз у тебя получится. — Подбадривает Дилан.

Он протягивает палец, показывая ему, чтобы тот не шевелился, пока он медленно разжимает челюсти. Не успевает он отдернуть руку, как Ваффлз роняет курицу на пол и съедает ее, не обращая внимания на раздражение Дилана.

— Это безнадежно. — Бормочет Дилан. — Все, что тебе нужно было сделать, это посидеть несколько секунд, и я бы дал тебе два лакомства.

Ваффлз громко лает и бегает за своим хвостом при упоминании его любимого слова.

— Невероятно! — Дилан вскидывает руки вверх. — Можно подумать, после двадцати попыток у тебя получится…

— Ты пытаешься дрессировать мою собаку? — Перебиваю я. — Пытаешься — это главное слово.

Дилан поворачивается в мою сторону, глаза его расширяются, когда он видит, что я стою со сложенными на груди руками. Он мгновенно вскакивает на ноги, забыв схватить с земли миску с курицей. Ваффлз без колебаний пользуется возможностью неожиданно перекусить.

— Что ты делаешь вне постели? — Ругается Дилан, игнорируя мой вопрос. — Разве ты не видела мое сообщение? Я специально попросил тебя позвонить мне, когда ты проснешься.

— Я в порядке.

Внезапный прилив головокружения охватывает меня, и я прислоняюсь к стойке, чтобы получить поддержку.

— Я отнесу тебя обратно в постель, пока ты не поранилась. — Говорит он, переходя ко мне.

Без предупреждения Дилан подхватывает меня на руки, и я инстинктивно обхватываю его за шею. Кладу голову ему на грудь, мгновенно окутываясь запахом мяты и кедра. Когда мой взгляд переходит на его лицо, притяжение становится неоспоримым.

Он очень сексуален, особенно с его щетиной и очками.

Он ухмыляется.

— Ты считаешь меня сексуальным?

Я сказала это вслух?

— Да, сказала.

И это тоже?

Он смеется, выходя из кухни.

— На данный момент будем считать, что все, что ты думаешь, выходит из твоего прекрасного рта.

— Может, хватит быть таким милым? Это меня пугает.

Он целует меня в лоб.

— Ты привыкнешь к этому.

— Я не уверена в этом. — Бормочу я. — Может, поговорим о том, как ты убирал мой дом, складывал мое белье и пытался дрессировать мою собаку?

— Может быть, когда тебе станет лучше. — Он ничего не объясняет, пока несет меня по лестнице и укладывает обратно в кровать. — Я сейчас вернусь с куриным супом. — Говорит он мне и поспешно выходит из комнаты.

При упоминании о еде у меня заурчало в животе. Я не ела ничего с тех пор, как вчера вечером съела кусок тоста, но даже его я не смогла доесть.

Я думаю, не попала ли я в сумеречную зону, когда Дилан возвращается с подносом, на котором лежат куриный суп с лапшой, свежая клубника, тосты с маслом и бутылка воды. По сравнению с тем, к чему я привыкла, это выглядит как изысканная еда. Он ставит поднос на тумбочку и устраивается на кровати рядом со мной.

— Пахнет невероятно.

Я киваю на суп.

— А на вкус еще лучше. — Уверяет он, поправляя очки на носу.

Почему тот факт, что он носит очки, так привлекателен?

— Что ты делаешь?

На моем лице появляется выражение растерянности, когда он берет в руки дымящуюся миску с супом и ложку.

— Кормлю тебя?

— Я могу сделать это сама.

Я потянулась за миской, но он отодвигает ее из моей досягаемости.

— Несколько минут назад ты чуть не упала, потому что была так слаба. Я не хочу, чтобы ты потеряла хватку и пролила бульон на плед.

— Это немного драматично, тебе не кажется? — Спрашиваю я.

Он качает головой.

— Ты предпочитаешь продолжать спорить со мной или съесть что-нибудь?

У меня возникает соблазн ответить ему еще одной репликой, но мой желудок издает громкое рычание, заглушая мои протесты.

Дилан усмехается, набирает в ложку немного куриного супа с лапшой и подносит ее к моим губам.

— Осторожно, он горячий. — Предупреждает он.

Я дую на суп, прежде чем принять то, что он протягивает мне. Тихонько стону, когда смесь из наваристого бульона, моркови, сельдерея и измельченной курицы попадает мне на язык.

— Это восхитительно. — Я с жадностью принимаю еще одну ложку. — Где ты его взял? Консервированный куриный суп с лапшой не бывает таким вкусным.

— Я его приготовил. — Говорит он, продолжая кормить меня.

— Из каких ингредиентов?

— Ну, очевидно, я не мог использовать ничего из того, что есть в твоем холодильнике. — Язвит он. — Честно говоря, я не представляю, как тебе удалось продержаться так долго, если у тебя в доме только корн-доги, «Cheez-Its», банка желе, «Pop-Tarts» и остатки еды на вынос. Даже Ваффлз питается лучше тебя.

Это правда. Я заказываю ему свежий собачий корм без консервантов, который доставляют к нам на дом. Это проще, чем каждый месяц таскать домой мешок собачьего корма, а он заслуживает самого лучшего.

— Готовка никогда не была моей сильной стороной. Мама пыталась меня научить, но ее терпение быстро иссякло. — Я делаю паузу, чтобы положить в рот ломтик клубники. — После школы я вела кочевой образ жизни, никогда не задерживаясь в одном месте надолго. Заказывать замороженные блюда и готовые закуски стало для меня привычным решением. Во время работы я обычно теряю счет времени и часто провожу целый день, не замечая, что не поела. Поэтому я предпочитаю быстрые и легкие варианты.

— Это нездорово. — С неодобрением говорит Дилан.

— Я прекрасно знаю. Я не пропускаю приемы пищи намеренно. Когда я нахожусь в середине работы над картиной, еда иногда вылетает из головы. — Мой тон становится оборонительным. — Я понимаю… Я — беспорядочный, рассеянный и неорганизованный человек. Ходячая катастрофа. Но я не выбирала быть такой; просто так устроен мой мозг.

Моя нижняя губа дрожит от признания.

Всю свою жизнь я питала чувство неадекватности.

Я — причудливая девочка со странными глазами, с которой никто не мог смириться. Даже моим родителям было сложно меня понять, и мне казалось, что где-то на полпути они сдались. Постоянно оправдываться или объяснять, почему я поступаю определенным образом, — это утомительно.

Вот почему я сразу же влюбилась в Ваффлза. Когда я услышала, как волонтер в приюте для животных назвал его гиперактивным, его судьба была предрешена. Он заслуживал того, чтобы его усыновил кто-то, кто понимает, каково это — когда тебя осуждают за характер и неумение распознавать социальные сигналы, и кто примет его уникальные качества. Это одна из причин, по которой я не решаюсь его дрессировать, — я боюсь, что он потеряет то, что делает моего милого пушистика им.

Дилан хмурится, ставя суп на поднос.

— Я хочу, чтобы ты внимательно слушала, солнышко. — Он накрывает ладонями мое лицо и смотрит мне прямо в глаза. — Может ты и не идеальна, черт возьми, никто не идеален, но ты потрясающая, такая, какая есть. Ты находишь положительные стороны в любой ситуации и обладаешь даром заставлять людей улыбаться в их худшие дни. — Он поглаживает мою щеку подушечкой большого пальца. — А твоим художественным способностям нет равных. То, как ты можешь превратить чистый холст в шедевр, — редкий и удивительный талант. Твои различия — это то, что делает тебя такой чертовски особенной. Не стоит забывать, что Лола поклоняется земле, по которой ты ходишь, и именно твои уникальные качества она любит больше всего. Она одержима твоим ярким гардеробом, разделяет твои музыкальные пристрастия, и самое главное — ты относишься к ней так, будто она имеет значение.

Я сдерживаю слезы, грозящие пролиться. Я так привыкла к тому, что мне напоминают о моих недостатках, что трудно поверить, когда кто-то говорит обратное. Я провела много времени в терапии, разбирая свои проблемы, связанные с самооценкой, и до сих пор бывают дни, когда мне кажется, что я вернулась к исходной точке. Слышать, как Дилан говорит от сердца, и знать, что это искренне, — бесценно.