–Хи-хи!

Звонкий смешок у самого уха заставляет славличанку посмотреть в сторону.

–Как ты это сделал?– Прищурив глаза, изумлённо спрашивает Йорка у прыгающего рядом с ней Шарика.

В ответ тот высоко подпрыгивает и задорно смеётся:

– Тебе скажи! Ну, пошли, что ли?

Йорка в недоумении смотрит на таинственное существо и неуверенно спрашивает:

–Ты вообще, кто такой?

Вместо ответа, Шар быстро вертится вокруг себя и отвечает вопросом:

–Красавчик, правда?

Йорка встаёт: «Действительно, не болит. Как он это сделал?» – и вслух бросает:

–Да уж! Краше всех.

–И я того же мнения.

«А скромности ему не занимать!»– удивляясь такой наглости, думает девушка и язвит:

–А ещё больно много языком чешешь!

Видимо, несмотря на все свои способности в области знахарства, шар, был не совсем осведомлён об особенностях местного колорита и поэтому, неожиданно зависнув, замолчал на несколько секунд. Йорка уже было подумала, что, наконец-то освободилась от его назойливой болтовни, но не тут –то было.

–Не понял. Как можно языком чесать?– уткнулся почти в её самое ухо собеседник и девушка, глубоко выдохнув, вынуждена была перевести на более понятный язык:

–Ну, болтаешь, значит, много.

Этого вполне хватило, что бы Шарик пришёл в себя и весело запрыгал перед лицом Йорки:

– Ну да, по мере необходимости!

–И откуда ты такой… – начала было славличанка, но не успела договорить, как собеседник, словно прочитав её мысли, быстро затараторил:

–С планеты Ру системы Звездочёт альфа шесть часов сорок пять минут восемь и девять секунд. Дельта минус шестнадцать градусов…

Не ожидая услышать ничего подобного, девушка остановилась и недоумённо посмотрела на него:

–Чего?

Поравнявшись с ней Шарик раздражённо запищал:

–Фу, святая ты простота. Чего тут непонятного? Альфа шесть часов…

Но так ничего не понимающая Йорка его снова быстро перебила:

–Да поняла я, поняла. Только это по ту или эту сторону от реки?

И, посмотрев на собеседника, отметила, что тот вдруг замер и даже, как будто, потускнел на мгновение:

–Проехали, – вздохнул он и, злясь на самого себя, подумал:«Ну да, конечно, как это я забыл! Они же здесь все примитивные! – и зло передразнил свои собственные мысли: – Планета Ру! Альфа!.. Дельта! Балбес я космический!»

–Проехали?

Услышав рядом с собой вопрос девушки, Шар словно выдохнул и безнадёжно так ответил:

–Пролетели. Не бери в голову. Э-эх, темнота казанская.

–Казанская?

–Говорю же, забудь. У меня уже мозги кипят.

–Это как?

Нет! Ну, зачем это всё свалилось именно на него?! Столько лет лежал себе, никому не мешал. А явилась эта – и всё! Приехали! То есть, прилетели. То есть… Да, тьфу, ты!

–О-о-о-о!– застонал он, и, стремительно улетев, так же быстро вернулся:

–Ну, чего стоишь? Полетели!

–Я не умею.

Ну, конечно! Она же примитивная! И что это он!..

–Ну, тогда побежали, – истерично завопил Шар и молниеносно исчез.

Недоумённо посмотрев в его сторону, Йорка пожала плечами и продолжила идти, но через секунду остановилась и, вертя головой из стороны в сторону, закричала:

–Эй! Ты где? Не так быстро!

От неожиданно появившегося рядом Шара девушка вздрогнула, не понимая, как он так быстро вернулся и молча продолжила шагать, кося голубыми глазами на вяло раскачивающегося в воздухе попутчика, горестно бурчащего:

–Так мы до Кузькиной матери идти будем.

–Не знаю, как ты, но я – съязвила девушка, – вообще ни к какому Кузьке не собираюсь.

И, словно в отместку за её слова, Шар решил настолько отставать от Йорки, что она вынуждена была сама обратиться к нему:

–Ты что плетёшься, словно дед старый?

Но на её слова Шарик приближается почти вплотную к лицу девушки и ехидно заметил:

–А ты, я вижу, капризная. То быстро тебе, то медленно. Определись уже, а!– криком закончил он и завис над самой головой Йорки.

Прикрыв глаза ладонями, девушка подняла голову.

Высоко в небе, закрытые с земли верхушками деревьев, набухали тяжёлые пухлые тучи, готовые выплеснуть накопившуюся воду в любой момент.

–Кажется, дождь собирается, – грустно вздохнул шарик.

–И что же?-удивлась Йорка, – Боги прольют на землю свои слёзы, она пропитается живительной влагой и новые травы потянутся к солнцу.

«Э-эх, – подумал Шар,– боги… И когда же вы поумнеете?»

А в слух обречённо простонал:

–Промокнуть боюсь. Матрица сдохнет. Чего тут непонятного? Ах, ну да! Вы же того… первобытные…

-Тысячу лет назад наш народ правил богатыми землями к западу от великой степи…

Слова молодого каюма стальным ударом отозвались в ушах собравшихся у юрты таргар, гн сводящих с него глаз.

Скромно стоящий рядом с ним Асан, смиренно сложив руки на выпирающем животе, из-под лобья оглядывал свой коган.

«Мальчишка горделив и высокомерен. Что ж, пусть начнёт задуманное. А там… Либо ему свернут шею соплеменники, что маловероятно. Либо он сложит её в битвах. И тогда…»

Глаза Асана, давно мечтающего о большей, чем сейчас у него есть, власти, загорелись искрами огонька.

Действительно, из всех каюмов он был самым хитрым и мудрым, правящим уже более сорока лет. Ещё молодым мужчиной, возглавившим свой коган в те далёкие годы, мечтал он об объединении всех племён и единоличной власти над степью. Но не хватило ему тогда силы и смелости противостоять соседям. Не хватило ума и красноречия убедить соседние коганы. И так и остались властолюбивые мечты лишь мечтами.

–… я дам вам оружие и вы станете могучими воинами, такими, каких не видывал доселе мир, – продолжал Теймур.

«…Но этот мальчик…

Далеко пойдёт, если не обломать ему крылышки.

Интересно, что там на самом деле произошло с его отцом?»

–…каждый из вас станет господином на новых землях…

«Да, молодой, сильный, смелый, честолюбивый, жестокий…

Наверное, именно жестокости тогда и не хватило ему самому.

А этот…

Пройдёт по трупам и не остановится.

Что ж, доставим ему удовольствие выполнить всю чёрную работу, а там…»

–… и я спрашиваю вас, наследники великих предков, готовы ли вы пойти со мной? Вернуть утраченную власть и богатство?

Несмотря на пылкую речь, остававшийся пустым взгляд обвёл окружающую его толпу и остановился на одном мужчине, по виду самому бедном и обделённом, местном пастухе Исламбеке, сыне покойного Надима.

И он, этот ничтожно малый человек, впервые услышавший в словах воина надежду на лелеявшую его холодными ночами мечту о богатстве, уже видел себя, купающегося в роскоши и окружённом обнажёнными красавицами. Разве мог он отпустить эту мечту? Так нежно трепещущую в его ещё крепком кулаке?

–Да, – тихо сказал он, посмотрел по сторонам, гордо выпятил грудь, вспомнив, что он и есть потомок великой цивилизации и уверенно закричал:

–Да! Я готов идти за тобой!

–Да! Да, да!– раздалось со всех сторон многообразие мужских тембров, высоких и низких, уверенных и не очень, но враз объединённых единой целью и мечтой.

Деньги и власть.

Власть и деньги!

Что ещё может захватить человека сильнее?

Что может превратить его в покорного раба?

Только непомерная алчность и жажда быть выше, лучше, богаче других.

Асан, потрясённый таким быстрым решением его народа променять его на какого – то там молокососа, посулившего неизвестно что, посмотрел на молодого каюма.

Ни один мускул радости не дрожал на лице воина. Ни одна искра не зажглась в холодных глазах.

Абсолютно холодная, мертвенная пустота.

«Бог мой, – подумал старик, – он вообще способен что-нибудь чувствовать?»

И в этот момент он понял, что, наверное, совершил глупость, уповая на наивность этого человека.

Нет, он пройдёт не только по трупам врагов, но, если понадобиться, и по трупам друзей.

Хотя навряд ли таковые у него будут.