— Хорошо, мам. Я отпущу тебя.

— Береги себя. Люблю тебя. И счастливого Дня Святого Валентина.

— Тебе тоже. Пока.

Я бросил свой сотовый телефон на кровать, откидываясь на подушку.

Я позвонил маме в надежде, что время пойдет быстрее, но этого оказалось недостаточно. До моего свидания оставалось еще пять часов.

Мои пальцы ног дергались под одеялом, прикрывавшим мои ноги, по мере того как тянулись минуты. У меня никогда не было свидания в День Святого Валентина. В любом случае, это не настоящее свидание. В Прескотте я был вторым пилотом, когда у одного из моих приятелей было свидание с женщиной, но она не хотел идти без своей подруги. На трех двойных свиданиях в День Святого Валентина я был в паре с девушками, которым было так же интересно сидеть рядом со мной, как и мне с ними.

Но сегодня вечером у меня было свидание с самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел. Женщиной с яркими зелеными глазами и волосами цвета пшеничного поля в лучах оранжевого заката.

Женщиной, которая крала мое сердце, одаривая меня одной застенчивой улыбкой за раз.

САРА

Майло: Все чисто.

Я: В пути.

Я просунула голову в дверь на лестничную клетку, окидывая помещение долгим взглядом. В поле зрения не было ни души, поэтому я бросилась туда, шагая достаточно быстро, чтобы установить новый мировой рекорд по скоростной ходьбе.

Моя грудь вздымалась, когда я шла в палату Майло. Мои руки были перегружены бумажными пакетами. Вероятно, я оставляла за собой жирный след. Хотя пакет с картошкой фри так сильно протек в моей машине — неделю будет пахнуть, как во фритюрнице, — я подумала, не осталось ли там жира.

Меня не волновало, что мне придется проветривать машину. Красться в палату Майло было волнующе.

Раздался смешок, когда я подошла к его двери. Я нажала на ручку мизинцем и прошаркала внутрь.

— Привет, — выдохнула я, ставя пакеты на его стол.

— Привет. — Майло улыбнулся, такой же широкой улыбкой, как моя собственная. Он лежал на кровати, приподняв спинку выше обычного, так что он почти сидел.

— Я надеюсь, ты голоден.

Он усмехнулся.

— Если то, что у тебя в этих пакетах, то, о чем я думаю, я умираю с голоду.

Запах, вероятно, просочится в коридор, и Конни пришла бы на разведку. Но я подкупила ее сырным стейком³ и картошкой фри, чтобы сохранить в секрете мое сегодняшнее свидание в комнате Майло.

Она согласилась с тем, что доктор Вернон перешел все границы дозволенного, сообщив о моей дружбе с Майло, в то время как он не сообщил о моей дружбе с Луной. Конни пожалела, что рассказала Эмбер, что я сидела с ним по вечерам.

Но я не была расстроена ни из-за нее, ни из-за кого бы то ни было. Я не ожидала, что мои коллеги будут лгать нашему боссу. И чтобы не ставить ее или кого-либо еще в неловкое положение, я больше не проводила вечеров в комнате Майло.

На прошлой неделе я проводила свои дни, работая на другой стороне отделения, как и неделями ранее. Выйдя после смены, я направлялась прямиком домой, быстро проходя три квартала пешком в холодную февральскую погоду. В те два выходных дня, что у меня были, я проводила время дома в своих спортивных штанах с чашкой горячего чая и включенным телевизором.

Я ни разу не заходила в палату Майло, по крайней мере физически.

Но я проводила с ним каждую ночь.

По телефону.

На прошлой неделе мы проговорили несколько часов. Я узнала, что Майло вырос на ферме за пределами Прескотта. Что золотистое пшеничное поле в августе было одним из его любимых. Что он учился в маленькой средней школе, которую окончил всего с двадцатью учениками.

Мы говорили обо всем и ни о чем, и последние две ночи я засыпала под звуки его мягкого голоса у себя в ухе.

Да пошел ты, доктор Вернон. Он мог выгнать меня из палаты Майло, но он не мог разлучить нас.

И сегодня ночью даже дикие лошади не смогли бы вытащить меня из этой палаты. Я отработала дневную смену, пошла домой и забрала свою машину. Потом я поехала в свое любимое место, где готовят сэндвичи и набрала полные пакеты лучших сырных стейков в Спокане.

Майло не мог пригласить меня на ужин, поэтому я принесла ужин ему.

Я занялась бумажными пакетами, покрытыми жиром, у раковины, вынув сначала коробки с картошкой фри, затем сэндвичи. Я как раз готовила для Майло обильную трапезу на его столе, когда раздался стук в дверь.

Конни вошла внутрь и быстро закрыла за собой дверь. Затем она облизнула губы и улыбнулась.

— Я умираю с голоду. Я люблю тебя за это, Сара. Я сто лет не пробовала сырный стейк «Бручи».

Я хихикнула, протягивая ей ее масляный бумажный пакет.

— Спасибо, что не стала распространяться об этом сегодня вечером.

Ее рука нырнула в пакет, роясь там, пока у нее в руках не оказалась картошка по-домашнему. Она застонала, отправляя ее в рот и жуя.

— Насколько я понимаю, Майло рано заснул, и я пожелала ему спокойной ночи. В одиночестве.

— Спасибо, Конни, — сказал он. — Мы ценим это.

— Позови меня, если тебе что-нибудь понадобится. — Она одарила его мягкой улыбкой. — Но я думаю, что ты в хороших руках.

— В самых лучших.

Я покраснела, заправляя прядь волос за ухо. Когда Конни ушла, я вернулась к пакетам и закончила доставать все для нашего ужина. Я отодвинула столик Майло подальше от кровати, сэндвичи и картошка фри были разложены и готовы к употреблению. Я уже собиралась сесть на свой стул в углу, но он подвинул свою еду, освобождая место для моей.

— Посидишь со мной?

— Хорошо. — Я поставила свою еду на стол, затем забралась на кровать рядом с его ногами.

Это был первый раз, когда мы сидели за столиком напротив друг друга, и вот так было легко представить, что мы в ресторане, сидим в темной кабинке, а вокруг толпятся люди.

— Еще кое-что. — Он взял чайный светильник, который стоял на столе с того самого дня, как я его туда поставила, и включил его. Затем Майло потянулся через стол, его большой палец погладил меня по щеке. — Спасибо тебе за это. У меня никогда не было настоящего свидания на День Святого Валентина.

— Правда?

— Правда.

Как это было возможно? Как было возможно, что он все еще был холост? Были ли женщины в Монтане слепыми? Он был красив и мил. Он заботился обо всем, особенно о людях. Он любил свою маму. Уважал своего отца. Он был сильным и честным.

Очевидно, все женщины, которые попадались ему на пути раньше, были дурочками, и я была более чем счастлива сидеть напротив мужчины, которого они не замечали.

Он убрал руку, но покалывание от его прикосновения осталось. Мы приступили к трапезе, он принялся за картошку, а я сначала принялась за сырный стейк, положив кусочек нежного горячего ростбифа на место, чтобы он не выпал из мягкого белого хлеба.

— У меня тоже было не так уж много свиданий на День Святого Валентина, — сказала я ему. — И определенно, не очень хорошие.

— Да? Какое было самым худшим?

Я поморщилась.

— Я пробовала онлайн-знакомства только один раз, сразу после смерти моего отца. Я думаю, мне было одиноко, и я не хотела сидеть одна в День Святого Валентина и смотреть слащавые романы по телевизору. Парень опоздал на двадцать минут, на воротнике его белой рубашки был след от помады, и он называл меня Сереной весь ужин. Я никогда в жизни не ела так быстро.

Майло рассмеялся, раскатистым смехом. Белоснежная улыбка. Ровные зубы. Мягкие розовые губы. И тут до меня дошло.

— Я никогда не видела, чтобы ты улыбался.

— Хм? — Он взял свой сэндвич. — Я все время улыбаюсь, когда ты в комнате.

Не так, как сейчас. Беззаботно. Без боли. Мое сердце екнуло, я надеялась, что буду видеть эту улыбку чаще.

— Мне нравится твоя улыбка.