Дверь, находящаяся за винтовой лестницей, беззвучно отворилась, и Эсме проскользнула внутрь. Кровать Хемы была аккуратно застелена, повсюду царил идеальный порядок. Стоило только перешагнуть порог, лунные капли, которые томились под крышкой резной шкатулки, зашептали, словно маня. И чем ближе подходила Эсме, тем отчетливее слышала зовущий голос.

Холодок пробежал по телу, охватившее тело напряжение заставило споткнуться на ровном месте.

На этот раз шкатулка оказалась заперта магической печатью. Доверие доверием, а осторожность никогда не бывает лишней. Впрочем, Эсме догадывалась, что печать ей помехой не станет. Протянув руку, она коснулась гладкой поверхности и задержала дыхание. Голубая змейка лунной росы, пронизанная сверкающими серебристыми прожилками, потянулась из щели шкатулки. Оплела руку от запястья до самого локтя и коснулась губ.

И снова Эсме подхватила бешеная карусель видений. Чужие пейзажи, чужие лица… Усилием воли она заставила себя сосредоточиться на чем-то одном. И… получилось.

В видении не было человека – лишь пальцы, нежно касающиеся портрета на бумаге, который изображал волоокую мелвайну с черной копной волос. Но на этот раз вместе с магией флиарена в сознание Эсме проник голос – мужской, хриплый. Голос, в котором звучало отчаяние и боль.

«Эрдана…»

Она лихорадочно пыталась вспомнить, похожа ли незнакомка с фото на какую-то из женщин, что привиделись ей прежде.

Видение ускользнуло, как сон с приходом заката. Эсме упрямо коснулась шкатулки, втягивая в себя лунную энергию. Башня Хемы исчезла в одно мгновение, сменившись густорастущим лесом. Сминая возникающие на пути ветки, что хлестали его по телу, сквозь чащу мчался ягуар.

В голове Эсме зазвучал испуганный женский голос: «Беги, Тар! Они догоняют, беги!»

Тескер обернулся. В глазах его плескался страх.

Видение резко оборвалось. Эсме растерянно закрыла ладонями лицо и потрясла головой.

Конечно, она знала о провидицах и провидцах, но их не было среди шанари. А еще ей никогда не доводилось слышать о волшебниках, которые, напитываясь лунной силой, в награду получают россыпь странных видений. Да и те образы, которые она пропускала через себя – лишь клочки истинных видений. Разрозненные, бессвязные фрагменты.

Отняв руки от лица, Эсме увидела в окне силуэт, замерший на противоположной от башни стороне улицы. На мгновение показалось, что она видит женскую фигуру. Но как она только ни пыталась сфокусировать взгляд, видела лишь тень. Чернильно-призрачное облако с размытыми очертаниями не приближалось, не пыталось проникнуть сквозь окно, а держалось на расстоянии – то ли просто наблюдая за ней, то ли чего-то выжидая. Преломленный и усиленный фонарем лунный свет мягко стекал по сотканной из темноты фигуре.

Пальцы Эсме задрожали, но взгляда она не отвела. Будто вспугнутая им, слишком прямым, пламенеющим, тень исчезла. Поняла ли она, что за возмущением Эсме прятала страх? Прикрывала его дерзостью, вызовом, словно скромное послушничье платье – сотканной из лунного света вуалью.

Эсме бросилась к выходу из комнаты, желая оказаться как можно дальше и от лунных камней, и от тени, пусть даже растворившейся в иных тенях, куда более невинных. С облегчением переступила порог, и шепчущие голоса, взывающие к ней из шкатулки, расстроено смолкли.

Ночи текли размеренно и спокойно. После ухода Хемы Эсме убирала башню и готовила нехитрую еду – кашу с вареным куском мяса на кости. У псицы был хороший аппетит и острые зубы, способные разгрызть даже кость, которая ей, кажется, служила чем-то вроде десерта.

Эсме хорошо справлялась со своими обязанностями. Закончив с ними, гуляла по городу или читала книги. Вулгреты не любили читать. И пусть Хема, увлеченная рисованием, отличалась от большинства псиц и псов, не интересующихся творчеством в любом виде, в ее башне тоже оказалось немного книг. Зато к услугам Эсме были магазинчики, библиотека и местный архив – полное книжное изобилие.

В каждом из этих мест она пыталась отыскать книги, в которых упоминались флиарены или хотя бы камни, чем-то похожие на них. Словно подражая Кассиану с его любовью к волшебным камням, читала каждую книгу, в которой о них говорилось. Но про камни, способные удерживать в себе лунную росу, ничего не нашла. Как и про людей, способных удерживать и призывать магию с наступлением рассвета.

Таких, как она.

Провидцев в этом маленьком городке не оказалось тоже, а возвращаться в Фаграс Эсме не спешила. Но не отчаивалась однажды узнать все о себе и своем даре.

Она часто приходила в парк вместе с Хемой, чтобы понаблюдать, как вулгрета рисует лунными красками, сжимая изящную кисть в мощных лапах. Даже пыталась повторить за ней. Выходило не слишком хорошо, особенно если сравнивать с великолепными пейзажами псицы. В них было много зелени и солнечного света, что выглядело… непривычно. Все же для жителей Подлунья куда более свойственно увековечивать в своих творениях Луну. Но пейзажи Хемы рождали в Эсме неудержимое желание прогуляться по запечатленным на холсте местам при свете дня.

– Лунные краски, конечно, красивы, но почему вы рисуете только ими? – как-то спросила она Хему. – Они же исчезают с рассветом…

– Ну и пусть, – улыбнулась псица. – Я всегда могу нарисовать новую картину. Да и рисую я не для того, чтобы повесить ее на стену или продать. Мне просто нравится это делать. А лунные краски… только посмотри, как они сверкают. Эти переливы, искры магии – такого нет в обычных красках. Лунные живее, ярче… волшебнее.

Эсме понимающе закивала. Магия была привычной частью их жизни, но она не могла относиться к ней, как к чему-то совершенно обыденному. Каждый раз ее поражала хрупкая, неземная красота алн, и каждый предмет, сотворенный с помощью лунных чар, в ее глазах был особенным и прекрасным.

Неизменным в новой жизни Эсме был и еще один ритуал. Как только Хема покидала дом, она проникала в комнату псицы и пыталась понять, расшифровать возникающие в голове образы, хоть как-то упорядочить их. Однако, к ее огорчению, они продолжали упрямо распадаться на разобщенные, не связанные друг с другом фрагменты. Будто камешек, расколотый на части кузнечным молотом.

А тень продолжала наблюдать. Она словно выжидала, показываясь за окном башни всякий раз, стоило только глотнуть лунной росы из причудливого сосуда – лунной капли. Но тень никогда не перешагивала порог, а Эсме больше не позволяла себе бояться.

Всякий раз шкатулка оказывалась запертой, что ее огорчало. Если другие люди получали лунную силу, сжав лунную каплю в руках, может, ее видения стали бы яснее и понятнее, если бы и она могла коснуться одного из флиаренов? Вот только как его заполучить? Рассказать бы обо всем Хеме… Но что-то ее останавливало. Эсме и сама не могла объяснить, что. Просто ей отчего-то было проще держать свои неуклюжие уроки втайне. Хотя, конечно, можно стать одним из доблестных стражей и заслужить свой собственный флиарен…

Эсме хихикнула, представив себя, хрупкую, миниатюрную рядом с напарницей-псицей. Или, еще зрелищнее, с напарником-псом. Она, конечно, даже оружия их не поднимет. Но кому, кроме вулгретов, нужна грубая сталь, когда такого же эффекта можно добиться легчайшим, словно перышко, прикосновением магии?

Картина, ожившая в ее воображении, изменила тональность. Могучий, грозный вулгрет замер в защитной стойке, широко расставив лапы и занеся перед противником меч. И рядом Эсме – нежное создание, с чьих пальцев срываются самые разрушительные из заклинаний. Лунный свет падает на ее серебряные с лазуревым отливом волосы, отражаясь от них так же, как от клинка стража.

Улыбаясь, Эсме в красках представляла свой головокружительный взлет. Как, разобравшись со своим даром, из служанки стража становится ее напарницей. Вместе они сокрушают врагов, несут караул и борются с преступностью, попутно подтрунивая друг над другом. И вместе же возвращаются домой.