Эсме часто заморгала, хватая ртом ставший вдруг горячим и спертым воздух. Однако ей не дали прийти в себя – за дверью раздался голос… Каталины. Негромкий, он заставил ее пружинкой подскочить на месте. Эсме схватила Таисию за рукав и вместе с ней побежала ко второму – запертому – выходу. Провела рукой по расплетающейся косе, чтобы собрать осевшую на ней дождевыми каплями лунную росу и на бегу сплести чары.

«Только бы успеть, только бы успеть!»

Страшно даже представить, какое наказание ждет обеих, если Каталина застанет их на месте преступления. Да еще и рядом с реликвией, перед которой она так благоговела! Подбежав к двери, Эсме толкнула ее обеими руками, будто физическая сила могла бы исправить неудачные чары.

Дверь легко отворилась. Подруги едва ли не кубарем вывались из зала, словно два туго набитых мешка из переполненной кладовой, и захлопнули за собой дверь. Получилось не так тихо, как хотелось бы. Оставалось надеяться, что шум заглушат неизменно тяжелые шаги Каталины.

– А теперь бежим, – громким шепотом сказала Эсме.

– А до этого мы что делали?

– Тс-с-с!

И снова бег, на этот раз с препятствиями в виде лестницы на первый этаж. Только выбравшись из Храма Луны и оказавшись в безопасности в тени кустов Лунного Сада, они остановились. А еще пару мгновений спустя с облегчением расхохотались.

– Давно я так не бегала, – призналась Таисия. Улыбка тут же сошла с ее лица. – Но что это было?

После ее вопроса и у Эсме пропало желание смеяться.

– Не знаю, – призналась она. – Я снова видела что-то странное. Думаешь, со мной что-то не так?

– Но я же видела эту дымку, – резонно заметила подруга. – И она будто сама тянулась к тебе. Это ведь лунная роса, да?

– Похоже на то, – устало ответила Эсме. Улыбнулась через силу. – Будем радоваться тому, что нас не заметила Каталина. Иначе нам грозили бы по-настоящему крупные неприятности.

– В которые, прошу заметить, нас втянула именно ты.

Последние слова подруги (справедливости ради, произнесенные совершенно беззлобно), Эсме предпочла не услышать. И все же она чувствовала, как в груди что-то свербит. То ей мерещатся тени, то посещают странные видения… Однако нужно признать – жизнь многих великих волшебников и состояла из странностей.

А значит, и ее, будущую лунную скиталицу Эсмеральду, они не должны пугать.

Кассиан придирчиво рассматривал выложенные на бархатную подложку самоцветы. Прежний хозяин лавки никогда не предлагал ему фальшивый или некачественный товар – своеобразная благодарность постоянному клиенту. Однако теперь за прилавком стоял другой хэсс – более молодой и, как показалось Кассиану, более наглый. Хотя бы потому, что просил за тускловатый аметист двадцать монет.

– О, глядите-ка, наша дама хочет сплести себе бусики, – съехидничал кто-то за спиной.

Кассиан подавил вздох. Обернувшись, встретился взглядом с Эриком. Отмеченный Зверем стоял, засунув руки в карманы модных брюк, и насмешливо смотрел на Кассиана. Оба хэссы, они, тем не менее, были не похожи внешне. Светловолосый, щуплый Эрик казался младше своих семнадцати лет. Макушкой он доставал Кассиану до плеча, хотя тот сам не мог похвастаться долговязостью. Однако было и то, что их роднило.

В прошлом – дружба, в настоящем – серебрящийся на щеке шрам.

– Ты настолько загадочная в наших кругах личность, что иногда я сомневаюсь в твоем существовании. А тут смотрю – стоишь, камушки себе выбираешь. Могу я поинтересоваться, на кой ляд они тебе сдались?

– Тебе не понять.

– Ну конечно. Куда мне до тебя, величайшего из гениев. Ты настолько крут, что тебе даже наставник не нужен.

Что это в его голосе? Издевка или плохо скрытая зависть?

Кассиан терпеливо вздохнул.

– У меня естьнаставники. Ты прекрасно знаешь, что я обучаюсь на дому.

Он предпочел бы и вовсе ничего не объяснять, потому что чувствовал себя так, будто оправдывался. И потому что объяснять свои действия несколько лет подряд ему попросту надоело. Но, выражаясь словами матери, такова их стратегия. Таковы правила, которые ему приходилось соблюдать.

– О, все это знают. Шепчутся, что твоя сила настолько велика, что ты не можешь держать ее под контролем. Это правда?

– Да.

Кассиан отвел взгляд. Получилось само собой, но к месту. Для Эрика его опущенные глаза – признак стыда, нежелания признаваться в собственной ущербности, уязвимости. Кассиан и впрямь стыдился – лжи, брошенной в глаза того, кого он когда-то называл другом.

Ему было опасно с кем-то дружить. Кроме, пожалуй, Эсме, которую родители хоть как-то принимали. Она не была хэсской, не входила в круг общения Отмеченных Зверем и в своих Лунных Садах была по большей части изолирована от всего остального Фаграса. И то, говорить правду Эсме родители запретили. Во всем огромном городе она осталась последним его другом. От всех остальных Кассиана заставили отдалиться.

Давным-давно над их семьей нависла угроза разоблачения. Родители решили: чем меньше людей знает правду, тем лучше. Вот так и вышло, что знали только они и Раегел.

– Со мной работают лучшие учителя Акфарона. Они учат меня держать под контролем силу Зверя-без-имени. Просто во время этих уроков мне опасно находиться среди других людей.

Ложь легко сорвалась с губ – потому, что была отработана годами. Но из глаз Эрика не уходило подозрение. Неудивительно. До того, как Кассиан начал держать дистанцию со всеми бывшими приятелями и, главное, с Отмеченными Зверем, с которыми они регулярно встречались на тренировочных площадках Паттары, он не проявлял никаких выдающихся способностей. А тут в нем вдруг откуда-то взялась дикая, норовистая сила, которую сложно удержать в узде.

«Надо уходить».

Рука Кассиана скользнула в карман брюк, будто подражая позе бывшего друга.

– Странный из тебя Отмеченный, приятель, – зло хмыкнул Эрик. – Почему мы должны лебезить перед Паттарой, как дрессированные зверьки показывать, на что способны, пока ты сидишь в своей башне, как какая-то принцесска?

– Отстань, – процедил Кассиан сквозь зубы и попытался пройти мимо.

Не вышло – Эрик шустро схватил его за плечо и развернул к себе. Глаза недобро сверкнули, правый уголок рта прошила жесткая усмешка.

Началось…

– Нехорошо грубить бывшим друзьям.

– Меня просто раздражает, что ты мне не веришь! – старательно отыгрывая роль, вскрикнул Кассиан. – Почему меня не могут оставить в покое!

Он взмахнул рукой, и на мостовую на безопасном расстоянии от людей упал огненный сгусток. Ближайшие к нему лавочники и покупатели вскрикнули от неожиданности и разбежались в разные стороны. Эрик наблюдал за затухающим огнем широко раскрытыми глазами.

– Видишь, что ты натворил, – прошипел Кассиан.

Демонстративно толкнул плечом бывшего друга и ушел.

Самоцветы, которые он так придирчиво выбирал, остались лежать на бархатной подложке. Судя по взгляду оторопевшего лавочника, в следующий раз он будет куда сговорчивее.

Кассиана переполняла злость. Не на родителей, что заставляли его изображать из себя великого заклинателя. На судьбу. Почему он не мог быть нормальным Отмеченным Зверем? Тем, кто медленно, постепенно взращивает силу, а не тратит время на дешевые и опротивевшие уже фокусы? Или, в конце концов, обыкновенным хэссом? Тем, кто способен использовать пронизывающую пространство лунную росу, чтобы управлять элементами? Пусть даже не выходя за рамки несложных чар?

Стать бы ему камнеплавом и превращать горы в города с их чудесными башенками, храмами и дворцами. Или заиметь способности укротителя пламени. Несколько таких жили в подножье проснувшегося вулкана и защищали его жителей от лавы и огня. Или в роли укротителя воды и ветра вместе с капитанами и их командой бороздить моря…

Смешно и стыдно говорить его амбициозной матери такое, но, Луна – свидетель, Кассиан был даже не против участи помощника на ферме, куда подавались элементалисты с низким уровнем дара. Что ни говори, а они совершали благородное дело, освобождая работников полей от забот: пахоты, возделывания, полива. Все это делала за людей стихия под контролем элементалистов.