Вопросы можно было задавать почти бесконечно, и, естественно, они отнимали у людей все силы. Когда нет ответов, кажется абсурдным пытаться понять назначение тектосов.

Но размышления над этими проблемами были единственным способом на время уйти от реальности и не думать обо всех бедах. Ван Хайчэн даже боялся окончания проверок. После того как дознаватели все сперва изорвали, а затем выставили на обозрение, он не находил в себе мужества встретиться лицом к лицу с Бай Хунъюй, не говоря уже о том, что ей, скорее всего, рассказали обо всем – при одной мысли об этом сердце содрогнулось, а сам он вжался в угол комнаты, как будто его ударило током.

Невозможно вывести назначение тектосов из их механизма, потому что и здесь хватало загадок, и люди, возможно, еще даже не прикоснулись к его базовым теоретическим принципам. Как будто алхимику Римской империи послали ядерную бомбу. Даже если он повернется умом, ему и в голову не придет, что этот маленький железный шарик способен стереть с лица земли весь великий город Рим.

Ван Хайчэн пустил мысли в новое русло. Вместо того чтобы искать подсказки в функциях тектосов, он просто отказался от всякого познания их структуры и начал думать непосредственно о возможной цели, которую мог преследовать Конструктор. Какая могла быть цель у трансцендентной сущности под условным названием Конструктор – передать чертежи тектосов человечеству? Чего хочет достичь эта сущность, которая, возможно, создала жизнь на Земле и обладает технологией, совершенно превосходящей человеческое понимание?

С тех пор, как люди обнаружили, что Земля не является центром Вселенной, они начали воображать существование инопланетной жизни. И в своих представлениях не уходили дальше двух типов: одни «приходили с миром», чтобы исследовать и помогать людям; другие были «грабителями», готовыми уничтожить людей и разграбить местные ресурсы.

Что это за Конструктор такой? Ван Хайчэн находился под следствием, а потому безвылазно сидел в своей комнатушке и ни с кем не виделся. Он мог ссориться только сам с собой и сам с собой играть в шахматы. Один человек превратился в двух, и они могли спорить бесконечно.

– Конечно, Конструктор пришел с миром. Это же он прислал нам чертежи тектосов, он подарил человечеству нечто, находящееся за пределами нашего понимания. Оно определенно поможет земной науке и технике сделать скачок вперед. Судя по всему, он точно какой-то бескорыстный друг, – сказал Ван Первый.

– Как можно быть таким наивным? Подумай хоть чуть-чуть. Инопланетная цивилизация, которая просто и бескорыстно помогает другим: звучит красиво, но может ли она существовать? – возразил Ван Второй.

– Почему же не может?

– Это простая математическая задача, а мы изучали одну и ту же математику. Подумай еще раз. Подобно биологическим видам, любая цивилизация, прожившая долгое время, не сможет остаться полностью бескорыстной. Ее выгода должна быть больше затрат, иначе она неизбежно погибнет. «Бескорыстное» видовое поведение – это долгосрочная инвестиция, и в конце концов она определенно окупится, в противном случае, такое поведение будет устранено эволюцией, – усмехнулся Ван Второй.

Ван Первый долго размышлял, после чего спросил свое отражение:

– Если, как ты говоришь, Конструктор инвестирует, то какую выгоду он ожидает получить от Земли?

Этот вопрос ошеломил торжествующего Вана Второго. Зеркальный близнец долго молчал, а когда наконец заговорил, то неожиданно сменил парадигму:

– Выходит, Конструктор пришел не с миром, он – грабитель.

– Странно, что я вдруг поверил в идею грабителя, – засмеялся Ван Первый. – У меня и такая наивная сторона есть.

– Наивная? – сердито переспросил Ван Второй. – Это простая математическая задача, можно всего парой слов доказать, что любая цивилизация обязательно начнет грабить внешний мир.

– Прошу, – неторопливо предложил Ван Первый.

– Во-первых, спрос цивилизации на ресурсы имеет взрывной характер и растет по экспоненте. Во-вторых, спрос на ресурсы рано или поздно превзойдет сами ресурсы, включая звезды, независимо от их количества. Следовательно, цивилизация неизбежно сделает выбор в пользу грабежа внешнего мира. Простая математическая задача.

Ван Первый покачал головой:

– Твое доказательство только выглядит простым. И, к сожалению, оно было ошибочным с самого начала.

– В чем ошибка?

– В самой сути вопроса, – ответил Ван Первый. – То, что развитие цивилизации требует ресурсов, конечно, правильно, но я тебя спрашиваю – а что такое эти «ресурсы»?

– Есть много видов ресурсов – продукты питания, инженерные материалы, энерго– и биоресурсы, подходящее жизненное пространство… – перечислил Ван Второй. – Проще говоря, все материалы и энергия, необходимые цивилизации.

– Так, да не совсем. Скажи, пожалуйста, а железная руда – ресурс? А нефть?

– Конечно. Что за глупый вопрос? Мало за них сражались, что ли? Разве это не доказывает мою мысль?

– Тогда почему никто не шел воевать за железную руду во времена до нашей эры? Почему никто не интересовался Ближним Востоком, где и до ХХ века текло жидкое золото? Раз они тоже ресурсы, то почему никто не прихватил железную руду до появления технологии выплавки железа? Почему никто не захватывал нефтяные месторождения до изобретения двигателя внутреннего сгорания?

– Потому что в то время они были бесполезны! – воскликнул Ван Второй.

– То есть ты согласен с тем, что до появления технологии выплавки железа железная руда не была ресурсом, как и нефть до появления двигателей внутреннего сгорания? Другими словами, ресурсы – это не естественное явление, они определяются наукой и техникой. Ресурсами можно назвать только то, что может быть эффективно использовано в науке и технике. Так?

Ван Второй чувствовал, что шаг за шагом заходит в ловушку, но посколько возразить ему было нечем, пришлось промолчать.

Ван Первый продолжил:

– Наука и техника развиваются, и спрос на ресурсы меняется вместе с ними. Можно сказать, что с развитием науки и техники цивилизация открывает новые ресурсы. Так?

– Так.

– Тогда ты должен признать: основа выведенной тобою математической модели, что цивилизация обречена на грабеж, неверна. Хотя спрос цивилизации растет по экспоненте, новые ресурсы, которые появляются вместе с прогрессом, удовлетворяют его. Увеличение объема новых ресурсов может быть выше увеличения спроса.

Ван Второй на некоторое время лишился дара речи, а Ван Первый добавил:

– Например, за последние сто лет потребление энергии увеличилось по меньшей мере в десятки тысяч раз, верно? Если бы оно основывалось только на сжигании угля, боюсь, весь уголь в мире уже давно выгребли бы подчистую. Реальная ситуация такова, что восполнять потребности будут не добычей чужого угля, а переходом на нефть, солнечную энергию, сланцевый газ, гидроэлектростанции и ядерную энергию. Развитие науки и техники предоставило нам новые ресурсы.

– Это я признаю, – неохотно кивнул Ван Второй, но тут же возразил: – Но, с другой точки зрения, все потенциальные ресурсы – это не больше чем материя. Стоит награбить больше материи, и, считай, получил все, включая чужие потенциальные ресурсы.

Ван Первый рассмеялся:

– Звучит очень разумно, но жаль, что и близко не так. Видимо, оттого, что проверки затянулись, ты совсем забыл азы астрономии. Что такое материя? – Он задал вопрос и тут же сам себе ответил: – Даже она регулируется наукой и техникой. Тысячу лет назад люди верили, что, кроме нашего мира, у нас под ногами нет ничего. Во сколько раз открытие гелиоцентрической модели расширило потенциальные материальные резервы? Не говоря уже о том, что ты забыл о темной материи и темной энергии. Считается, что они занимают от 90 % до 95 % всей материальной массы Вселенной. Одно это увеличивает потенциальные материальные запасы по меньшей мере в десять раз и экономит расходы на вторжение в десять галактик. Наука и техника не только превращают в ресурсы вещества, которые в прошлом были не нужны, но и непрерывно открывают потенциальную материю.