– Строительство такой дороги очень влияет на окружающую среду, да? – Студентка Ван Хайчэна, Бай Хунъюй, сидела рядом у окна, подперев голову рукой и глядя наружу. Ее глаза горели от возбуждения, а вишневый ротик не закрывался от удивления.
Автобус ехал по высокому подвесному мосту. Для обеспечения безопасности движения в пределах 180 километров в час на магистрали пришлось контролировать кривизну дороги – не допускать продолжительных изгибов или подъемов под большими углами. Чтобы найти баланс между горами и равниной, а также избежать проседания мягкого основания карстового рельефа, высокоскоростные дороги в Гуйчжоу проходят по подвесным мостам, соединяющим горы на высоте ста метров над землей.
Бай Хунъюй училась у Ван Хайчэна в докторантуре, имела две степени магистра в области экологии и астрономии, и ее наставник часто шутил: «Вот что называется одной ногой в небе, а другой на земле – наш пострел везде поспел».
Ван Хайчэн был еще не стар, да и, сказать по чести, несерьезен и незрел. Бай Хунъюй же вообще не держала дистанцию между учителем и учеником. И в ответ на его частые подколки девчонка начинала галдеть:
– Это называется передовой кросс-филд, босс, ничего вы не понимаете! Наступит день, и я поеду на Марс выращивать картошку. Да! Марсианскую картошку! Босс, придется обращаться со мной получше, тогда я вам с Марса курьером попробовать пришлю!
Сильно ли это влияет на окружающую среду? Конечно, Ван Хайчэн не слишком в этом разбирался, но, если подумать, определенно влияет, и немало. У него не было особенного мнения на этот счет, так как оставалось много других забот. Уже сама эта поездка к FAST'у была достаточно утомительна, но еще и аккурат за два дня до отъезда он снова столкнулся с неприятностями из-за квартиры. Не мог же он разорваться, где уж тут за всем уследить?
Полное название FAST'а, в соответствии с дурным вкусом на имена, бытовавшим в мире астрономии, было «Five-hundred-meter Aperture Spherical Telescope», что переводилось как «Сферический телескоп с пятисотметровой апертурой». Ван Хайчэн считал его довольно неудачным, но если подумать о названиях других гигантских радиотелескопов – VLA – Very Large Array (Очень Большая Антенная Решетка), VLBA – Very Long Baseline Array (Антенная решетка со сверхдлинными базами), – название FAST можно было считать прямо-таки каноничным. Стоимость этой штуки достигала 1,2 миллиарда долларов, и это был самый большой одиночный радиотелескоп в мире. Он выглядел как втиснутая в горный перевал солнечная плита диаметром в полкилометра.
Пятьсот метров, возможно, и не кажутся преувеличенной длиной, но не как единое устройство, зеркальная поверхность которого составляет 250 000 квадратных метров. Только встав рядом с телескопом наяву, Ван Хайчэн в полной мере ощутил свою собственную незначительность. Эта штука была слишком велика. Даже те инфраструктурные маньяки, которые смогли построить высокоскоростную дорогу на Юньнань-Гуйчжоуском нагорье, не могли бы из ничего сделать под нее пьедестал. Только естественно сформировавшаяся горная седловина могла поддержать это огромное сферическое зеркальное тело.
Концепция FAST'а была впервые предложена в 1994 году, еще до рождения Ван Хайчэна. В 2001-м проект официально одобрили, а технико-экономическое обоснование началось только в 2007-м. С обычной мировой скоростью для запуска строительства потребовалось бы не менее двадцати лет, но все недооценили быстроту Китая: уже в сентябре 2016 года FAST был официально запущен и начал получать электромагнитные сигналы из глубин Вселенной.
Этот сферический радиотелескоп с дурацким названием был в два раза больше и в десять раз эффективнее американского Аресибо диаметром триста метров, что одним махом сделало Китай страной с самым мощным моноблочным радиотелескопом в мире. С тех пор китайским астрономам больше не нужно было побираться по другим странам, чтобы арендовать чужие машины и ловить на себе косые взгляды. Мало того, в обмен на то, чтобы получить возможность поработать с FAST'ом, обсерватории в других странах также начали давать Китаю зеленый свет в различных проектах.
Это должно было стать лучшей эпохой для таких астрофизиков, как Ван Хайчэн. Когда только-только запустили FAST, у приглашенных на экскурсию старших коллег глаза наполнялись слезами. Тогда Ван Хайчэн еще учился в аспирантуре и не успел вылететь из академического гнезда. Просматривая живые видео в прямом эфире, он чаще всего слышал такие слова, как «мы», «вы», «тогда» и «хорошее время». Слушая о лишениях предшественников, Ван Хайчэн вспомнил, как в детстве выучил наизусть звездную карту из «Рыцарей Зодиака»[31], и теперь наконец по-настоящему ворвался в передовую сферу исследования тайн Вселенной. Он не мог сдержать тихих слез. Окончив аспирантуру, вошел в ряды выдающихся молодых талантов, и его в особом порядке взяли на должность доцента.
И только сейчас у него появилась возможность подать заявку на полевую работу с FAST'ом.
Изначально это было просто паломничество. Ван Хайчэн много раз фантазировал о том, как увидит FAST собственными глазами, на что это будет похоже, когда эти горы предстанут перед ним, и мечтал о том, как телескоп покажется за окном трясущегося автобуса и какое изумление вызовет, созданный с таким сверхъестественным мастерством и так радикально изменивший все вокруг. Однако он и представить не мог, что при виде этого гиганта будет так взволнован, что мысли скрутятся в один большой запутанный комок.
Ван Хайчэн неожиданно вспомнил причину, по которой, как в свое время объяснил учитель, FAST строили в такой спешке: радиотелескопы улавливают радиоволны. А с развитием человеческой цивилизации источники радиоволн на Земле плодятся с невообразимой, взрывной скоростью. Сорок лет назад их было не так уж много – радио, телевидение, телеграммы и чуть-чуть беспроводной связи, а сейчас что? Интернет, сотовые телефоны, Wi-Fi, Bluetooth… Сейчас у каждого есть десятки собственных источников радиоволн. Эти раздражающие беспроводные сигналы создают огромный уровень электромагнитного шума всей планеты. Шум становится все громче и громче. Все труднее услышать космические сигналы, которые могут идти до Земли сотни миллионов световых лет. Если не поторопиться с созданием FAST'а, то в будущем уровень шума полностью перекроет эти далекие и слабые импульсы, и тогда единственной надеждой человечества станет создание телескопов в космосе. Но когда аэрокосмическая техника сможет осилить подобного тысячетонного монстра?
Десятки километров вокруг FAST'а необитаемы, и самая важная тому причина – обеспечение более тихой беспроводной электромагнитной среды. Жаль, что эта изоляция от мира может вместить радиотелескоп площадью почти 200 тысяч квадратных метров, но не может изолировать человеческий мозг, способный уместиться в двух ладонях. Перед отъездом Ван Хайчэну позвонили. Владелец, подписавший договор купли-продажи, сказал ему, что нужно добавить еще триста тысяч юаней, иначе квартиру он не продаст.
Ван Хайчэн и предположить не мог, что с ним может случиться подобное. Через несколько лет после завершения строительства моста Чжухай-Гонконг-Макао цены на недвижимость в Чжухае выросли, в Хэнцине[32] подскочили до шестидесяти тысяч за метр, а в Сянчжоу[33] – до сорока. К счастью, Чжухайский кампус Университета Сунь Ятсена находится в районе Танцзя. Это был большой пригород, но стоимость квартиры там по-прежнему составляла двадцать с лишним тысяч юаней за метр. С мизерным доходом доцента, только что получившего должность, Ван Хайчэн точно не смог бы позволить себе купить дом.
И то, чтобы купить «дешевый дом» в этом пригороде, все равно первоначальный взнос он выплатил только при поддержке семьи. Доценту Ван Хайчэну ежемесячно отсчитывали чуть больше десяти тысяч юаней, а в фундаментальной астрофизике не приходилось рассчитывать на подработки, потому весь его доход составляла университетская зарплата, а остальное не приносило ни гроша.
