— Нас выбрали помимо воли, полковник. Искины немного искажали информацию там, сям… Таким образом приведя руководство Корпорации к мысли, что опалит настолько ценен, что не жаль десятков миллиардов, чтобы снарядить экспедицию на Стекляшку, а этот ад и сложнейшие условия для добычи ископаемых. Искин "пообещал" им невероятные подвижки в лакомой, но пока труднодостижимой сфере терраформирования.

Понимаешь, я думал, что предложу тебе выбор, но сам вижу, что его на самом деле нет. Ты не можешь выбирать остаться человеком или стать гибридным организмом. Только, — я сделал паузу, — добровольно или нет. Не торопись, Текс, еще есть время. Мы можем попробовать спасти целую расу. Да, мы не обязаны, но разве не сочувствие и сопереживание делают нас людьми?

Он молчал, барабаня пальцами по столу. Я подождал, но видя, что он ничего не собирается отвечать, повернулся к двери.

— Каково это, Род? — тихо спросил полковник.

— Это немного больно и не так уж страшно. Но боль проходит, — сказал я, не поворачиваясь.

— Почему ты согласился?

— Наверное, мне тоже почти нечего терять. И талланы, так они называют себя, не сделали ничего плохого землянам. А что бы сделал ты, если бы шла речь о выживании человечества?

— Мне плевать на то, что со мной станется, но предателем присяги я не буду. Ничего плохого, говоришь? А те несчастные, которые свихнулись от введения имплантов, или покончили с жизнью? А гигантские расходы? А жертвы при строительстве бункера для Норы? Ты думаешь, что все прошло гладко, пока ты отлеживался в криосне?

Гнев зародился где-то в глубине и прошел волной по телу, я-Скользящий с трудом удерживал я-Роди от резких движений.

— Ты переходишь границы, Текс, — тихо сказал я и в упор посмотрел на него. — Люди и без всякого вмешательства способны творить всякую… Ты знаком с моим досье. Я полетел сюда, чтобы у Анны был шанс на более-менее безболезненное дожитие после того, что с ней сделали такие как Вера. Или для тебя это не жертва? И не жертвы тысячи детей, которых подвергли модификации? И не их родители, точно так же сходящие с ума от отчаяния? Или жертв не было при строительстве колоний на Марсе или том же Ганимеде?

Я чувствовал, что начинаю оправдываться, а этого нельзя было допускать. Чужак, смотревший моими глазами, хладнокровно отмечал еле видные изменения положения рук и ног полковника, его легкий прищур и напряжение в спине. Нет, Текс не сдался. Это провокация, на которую я повелся.

— Единственное, чего мне жаль, так это собственной глупости, по которой я не запросил помощи со "Странника", когда мы нашли хранилище.

Слишком спокойный тон выдал его, но я все еще не мог бросить разговор.

— Мы как разведка падальщиков. Подобрать и сожрать мёртвое. А если не мертво, то подождать и оставить издыхать, пока мясо не перестанет сопротивляться! Мы можем спасти живое! Ты знаешь! Ты чувствуешь! И ты убьёшь?

— Ты псих, Род. Ты и они, — он кивнул на дверь. — А у меня есть прото…

Он бросился на меня, быстрый как тигр.

Он не знал, что я был готов. Хоуп открыла дверь позади, я отшвырнул его и вывалился в коридор.

Выдох и дверь снова вошла в пазы.

Что ж, полковник, ты выбрал. Пусть и не сказал вслух, но зачем, если мы связаны узами потеснее родственных. Ты выбрал и не оставил мне выбора как поступить.

Этот человек крепче скалы, крошечный опалит внутри не смог пробить его железную волю так как пробивает слабую плоть.

…

Вера задумчиво водила рукой в перчатке по зеленому ковру.

— Знаешь, что это?

— Шпинат.

— Да. Не знаю почему, но я люблю его больше всех своих подопечных. Он хорошо клонируется, — она улыбнулась знакомой грустной улыбкой. — Там, куда мы отправимся, не будет места для растений? Камни, камни, камни?

— Не только камни. Там есть вода, если я правильно понял. Во всяком случае, условия лучше, чем на Стекляшке, — я улыбнулся ей в ответ. — Наверное мы можем что-то сделать?

— Попробуем, — она вздохнула. — Если уж смогли с людьми. Хотя бы имитацию растений.

— Ты сможешь создавать, Вера. Новое, Вера, понимаешь? Ты не умрёшь, и не исчезнешь, — я и сам был в этом не уверен.

Она покивала, потом нажала что-то на панели управления и вдоль гряды двинулся инструмент, срезающий листву. Вера быстро собрала урожай в контейнер.

— Ну вот… Это нам на обед, — она потрогала пеньки, оставшиеся от только что буйной растительности. Потом взглянула на меня.

— Мне все так же страшно, Роди. Я не знаю, чего боюсь, стать чем-то новым или разочароваться. А создавать новое… Ты видишь, куда меня это завело. Когда вы собираетесь достать эти… искры?

…

Мы избегали говорить о предстоящем. Может быть Текс прав и мы становимся предателями собственной расы? Я гнал от себя эти мысли, и Скользящий молча изливал сочувствие, но не пытался хоть как-то сгладить ситуацию. Это было хорошо, я должен пережить все сам, пока могу.

Мои коллеги были в курсе предстоящего испытания, что-то им объяснила Хруп, но основное пришлось рассказать мне. Не в такой жесткой форме как Тексу, конечно, и чуть более подробно.

— Скользящий Сквозь Бесконечность, так зовут того, чей разум теперь живет во мне, просил быть как можно более откровенным с вами, — сказал я им, когда вскоре после моего пробуждения мы собрались вместе.

Рука непроизвольно коснулась жесткого выступа в основании черепа. — Если позволите, я буду говорить от его имени в первом лице, потому что теперь он это я и наоборот.

Они сидели молча, глядя на меня, ожидая. И даже Сез не проронил ни слова.

Я закрыл глаза и чужак выступил вперёд. "Ты можешь вернуться в любой момент."

— Приветствую команду крисалиса. Мне следует принести извинения за произошедшее с вами и грядущее, но у меня нет таких слов, чтобы выразить на вашем языке сожаление. Я не знал, что мой сигнал долетит хоть до кого-то в Бесконечности. Это была лишь призрачная надежда. Разрешите, я не буду лицемерить и благодарить вас за помощь, которую вы оказываете отчасти помимо своей воли.

Сонара хотела возразить, но я остановил ее.

— У нас будет много времени для вопросов и ответов. Пути назад нет.

— Ты… Вы… — Вера решительно тряхнула кудрями. — Процесс необратим? Мы… неузнаваемо изменимся?

— Преобразования ваших тел уже начались. Вряд ли они обратимы. Посмотрите на меня, насколько я изучил материалы, предоставленные Хоуп, трансформация еще не завершена. В окончательной форме мы сохраним антропоморфные черты, хотя талланы практически ничем не похожи на людей. Вы увидите, — я ткнул пальцем в лоб, — вот тут, когда Искры займут свое место.

Грусть и воспоминания наполнили меня, воспоминания Скользящего.

— Очевидно… талланы более никогда не обретут прежнего вида. Ведь подобное воспроизводит подобное, если мы говорим о живом.

Сез не удержался и хмыкнул.

— Простой инженер-электронщик просит прощения, я в ваших генетиках полный профан, — начал он, ухмыляясь, — но вот так сразу берем быка за рога и переходим к главному? Да, старине Сезу всё любопытнее. И даже как-то хочется побыстрее воткнуть каменюку в шею, чтобы понять, каким образом осуществляется это самое "воспроизводство" подобного.

Сонара спрятала лицо в ладонях, а Вера покачала головой, но улыбка сама появилась на ее лице.

— Чего? — невозмутимо спросил Сез. — Я между прочим отдаю свою никчёмную, но такую любимую тушку на растерзание чёртовым пришельцам. Могу я узнать, какие бонусы приобрету? Или мне заранее озаботиться бронированием ВР-капсулы, чтоб напоследок так сказать…

— Сез! — хором воскликнули женщины.

— Я понял, о чём ты спрашиваешь, — сказал я. Еще бы не понял, Роди нарисовал вполне конкретные картинки в голове. — Об этом рано говорить, ведь еще не воссоздан крисалис, способный покинуть эту планету. И данным о пригодном для заселения пункте назначения уже несколько тысяч циклов. У талланов воспроизводство себе подобных выглядит, хм, несколько не так.