— Не стрелять! — кричал Рыкей.

Главный воин посчитал за лучшее подпустить врага ближе. Стрел у нас много, или даже очень много. Но и тут действует непреложный закон из будущего: патронов не бывает много, их всегда мало, или мало, но больше не унести. Так и со стрелами и с метательными дротиками.

Не стрелял и я, но на мушке был один воин, периодически выпирающий из-за укрытия. Враг не рассчитал со щитами. Они были вертикальными, за укрытиями толпилось большое количество воинов. Потому с высоты мишени были более чем понятны и видны. Но я хотел отстреливать командиров, а они, как раз прятались прямо за бревнами, которые с надрывом двигали четыре человека. И тут меня осенило.

— Я выбью тех, кто тащит щиты, они упадут и можно дать залп! — кричал я и, что удивительно, был услышан.

Удивительно, потому что вот такие инициативы нужно было оговаривать перед боем, или хотя бы предусматривать подобные возможности. А не вот так, когда один попаданчик, вдруг, что-то выдумал.

— Делай! — выкрикнул Рыкей.

Эх, нам бы гарнитуры для связи… Ага и еще танки с РСЗО и поддержку с воздуха!

— Тыщ, — первая пуля отправилась в ногу бойца, который держал щит на центральном направлении.

Через пять секунд я поразил в спину еще одного, и этого хватило, чтобы массивный, сложенный из бревен, щит рухнул.

— Бей всем! — закричал Рыкей и все, что могло, полетело на врага.

Не рационально, конечно, так как те, кто находился в первых рядах были, порой, утыканы и стрелами и арбалетными болтами, а кое кому в добавок прилетало и камнем. Но эффект был. Первые ряды падали, а уже вторые, третьи, получали камнями, чуть реже стрелами. Метать камни оказывалось быстрее? Интересно.

Хотя, нет, это очень грамотный подход. Некоторые лучники взяли пращи и отложили луки. Если расстояние позволяет эффективно метать камни, то лучше их, чем тратить стрелы.

— Пух, вжик, — хлопали тетивы на перезаряженных арбалетах.

Те защитники, которым не оставалось места на больших вышках, стояли в уровень с забором на помостах, и им было удобнее стрелять почти вперед, что они и делали, а вот те, кто оставался на вышках уже выбивали крайних от городских укреплений воинов врага.

— Вперед! — Закричал истошный голос одного из воинов где-то позади всех штурмовиков.

Я высмотрел этого крикуна. Да, это должен был быть главный воин племени Огня Рыкей. Далековато, но не это осложняло прицеливание, а то, что командующий штурмовиками был в движении и не всегда прямолинейном.

— Как будто чует, гнида, что я в него целюсь, — прошипел я, не решаясь впустую стрелять.

Между тем, враг пошел на приступ. Уже скоро под градом стрел, огневики положили бревна поперек вала и стали по одному подступать к стенам. Были и те, кто нес лестницы, чаще выглядящие бревном с сучьями.

— Стреляйте по перебиравшимся на бревнах! — кричал Рыкей.

Я оценил приказ. Очень верно выходило. Можно взять одну точку, быстро пристреляться и бить с определенной периодичностью по каждому перебегающему. Правда по каждому не получалось, почти что. Я выбрал одну из таких «переправ» и методично отстреливал вражеских воинов.

Отчаянный нам попался противник, не считался с потерями, пер буром. И вот уже первые лестницы поставлены и по ним взбираются штурмовики.

— Карик готовьтесь! Давай, Стасик, удачи! — сказал я, отправляя свою группу реагирования к стенам.

Время, чтобы мои лучники, арбалетчики, пехотинцы, ну и Стасик с ружьем, выстроились, хватило.

— Тыщщ! Тыщщ! — прогремели два выстрела из двустволки, почти что дуплетом.

— Рано! — посетовал я на действия своего раба, перенаправляя огонь на тех врагов, которые перепрыгивали со стен.

Не каждый штурмовик приземлялся плавно, спрыгивая со стен. Обзорным зрением я увидел, что некоторые ломали ноги, или подворачивали их. Редкие заостренные колья внизу делали картину ужасающей. Кровь, разорванные животы и невообразимое количество мошкары и мух.

Но и это не остановило нападающих, они рвались вперед, хоть бы и по трупам своих соплеменников. Лишь на время атакующий порыв врага был сбит ошеломлением от того, что за стенами есть еще одна преграда — металлическая сетка. И не было понятно, что именно удивило огневиков: или сам факт преграды, или же то, что она металлическая.

— Тыщщ! — прогремел еще один выстрел от Стасика.

Медленно он перезаряжается. А именно это важнейший фактор, когда враг столпился всего в двадцати метрах от тебя.

Тем временем, драка завязалась на юго-восточной, крайней, той, что ближе к оставленному селению извергов, вышке. Штурмующим удалось под непрестанными выстрелами подобраться к высокому строению и начать уже ее штурмовать. Внизу были две союзные звезды воинов с копьями, которые ощетинились, сомкнули ряды и только и пытались, что дать время лучникам и арбалетчикам на вышке. Вся надежда была на то, что стрелки будут отстреливать наседающих врагов.

И я этой вышке ничем помочь не мог. Но где же наши танки?

— Товарищи командиры, пора ударить по фрицам танками! — шипел я, вдевая новый рожок в автомат.

Танки… Они есть у нас. Две колесницы, стоящие пока за сараями. Пришлось проработать и вариант с их использованием. Вот только места маловато, мы были вынуждены даже расчищать конкретные дороги, затаптывая некоторые грядки.

Рыкей медлил, не вводил в бой колесницы.

На моем же участке все было более-менее ровно. Получилось пробиться пяти вражинам, но они быстро получили по своим шальным головушкам от моей пехоты. Правда, у меня три раненых имеются. Один союзник с пробитой головой.

— Что он делает? — удивился я, когда со своей высоты увидел, как за домом скапливаются наши воины.

Уже человек сорок из того резерва, который должен был купировать любые прорывы противника чего-то выжидали. Там же оказались две колесницы, в одной из которых расположился Никей с арбалетом и тремя дротиками.

— Решились-таки? — сказал я, быстро спускаясь с вышки.

Бросив приказ продолжать стрелять, я устремился к тому отряду, который был за домом и собирался на вылазку.

Пробегая по дуге, чтобы не агрить на себя противника, небезуспешно старающегося захватить одну из вышек, я подумал о том, как там Севия. Все окна были заставлены ставнями, либо законопаченными фанерой и ДСП. Жена не могла видеть, что происходит, но слышала обязательно. Уверен, что она определяет: жив ли я по выстрелам из автомата, а он уже как три минуты молчал. Еще чего себе надумает дурного.

— Сейчас, родная, все услышишь, — на бегу сказал я.

— А я что говорил? Нужно немного подождать и жрец прибежит, не оставит нас, — усмехался Никей, когда я добежал до «засадного полка». — Залезай во вторую колесницу!

— Побегаешь тут, по картошке, да в бронежилете с каской, — бурчал я, но уже располагался в колеснице, держась за небольшие поручни, чтобы не упасть и окутывая себя веревкой.

Я уже катался на таком виде транспорта Бронзового века. Не лучший способ передвижения за отсутствием дорог как таковых. Ну а чтобы стрелять, так вообще сноровка нужна. Однако, я приноровился — присоединял два карабина, обвивался веревкой и практически вжимался в стенку чащи колесницы.

Слышались стоны, крики, иногда и выстрелы. Рядом умирали люди, иные становились калеками на всю оставшуюся жизнь. А тут, где формировался засадный полк, царило веселье и радость от предстоящей доброй драки.

— Ты первый, Глеб! — сказал Никей и махнул пехоте знаком идти вперед.

Быстро были выбиты всего-то шесть человек штурмовиков противника, которые оказались у железных ворот. После створки распахнулись и вперед выбежали два десятка союзных воинов. Эти бойцы почти молниеносно убили еще семерых «заблудившихся» врагов, а другие пехотинцы споро постелили два настила из массивных бревен и набитых сверху досок. Именно по этому мосту и рванула первая колесница, волею судьбы в которой оказался я.

— Тыщ, ты-ды-дышь! — дал я очередь на семь-восемь патронов и закинул автомат за плечо.