— Как смеешь ты в моем доме меня отчитывать и в чем-то обвинять? Здесь я хозяин и со своим старшим братом я всегда могу договориться, без тебя, — грозно отвечал Динокл.

Нарт внимательно обвел взглядом присутствующих, ища поддержку в их глазах и, уверившись в том, что ни у кого не появилось острого желания стать на защиту своего лекса, спокойным тоном сказал:

— Лекс Динокл, ты своими действиями поставил под угрозу планы моего господина. Неужели еще не понял, что ты управлял племенем Огня только лишь по воле конуга Харита? — Нарт вновь окинул взглядом присутствующих, усмехнулся и продолжил. — Если со мной что-нибудь случится, как и с моими людьми, господин будет гневаться. Он мудрый человек, но никогда не прощает обиды. Конугу безразлично, кто именно будет управлять от его имени племенем Огня, потому я еще раз взываю к тебе, Динокл: готов ли ты и дальше делать то, что обещал моему господину или совершишь очередную глупость и убьешь меня? Знай же, что месть будет жестокой и все люди племени будут убиты.

Наступило гробовое молчание. Все старейшины, как и главный воин племени Ракат, смотрели на Динокла. О том, что лекс убил без причины несколько людей, сильно поколебало решительность огневиков защищать до последнего своего сумасбродного правителя, тем более, что толковых наследников у Динокла не осталось. Престарелый лекс так и не понял, что его власть во-многом держалась на надеждах людей, что уже скоро сын Динокла займет место отца. Однако, наследник погиб.

— Я выполню все, что нужно, — выдавил из себя слова, резко потерявший авторитет Динокл.

Страх — этого в среде воинов-охотников не прощают никому. Если бы лекс настоял на том, чтобы убить наблюдателя от племени Ворона, то нашлись бы те, кто выполнил приказ, невзирая на то, что с Нартом прибыло пять десятков сильных воинов. Да, это была бы битва, пришедшие воины сдаваться не стали бы. Вот только честь воинов Огня поругана не была бы.

Ракат с презрением смотрел на своего лекса, или уже и не своего вовсе. Он ждал жесткости от правителя, уже прикидывал в уме, как можно поступить. Ракат успел предположить, что быстро убьет Нарта, а после, как ни в чем ни бывало выйдет из хижины, приказав оставаться в ней всем остальным. И тогда главный воин вернется с всеми людьми и быстро вырежет Ворон. Но все эти планы разбились о трусость лекса. Теперь Ракат был готов слушать Нарта.

— Через четыре дня выступаем. Время на то, чтобы собрать всех воинов, было достаточно. Все знают, что вчера к нам прибыл перебежчик, который рассказал, что Рыси возводят стены вокруг своего ближайшего селения. Пока они не воздвигли сплошную стену, мы должны их победить, — Нарт прочувствовал, что больше сдерживаться и демонстрировать якобы власть Динокла нет никакого смысла.

Сегодня лекс от племени Огня потерял все. Однако Нарт был достаточно мудрым человеком, чтобы не убивать, по крайней мере, сейчас старика. Лишние кризисы перед большой войной не нужны никому.

Нарт был доволен собой. Теперь он сильно продвинется в иерархии племени Ворона. Вполне вероятно, в благодарность за ту работу, что он проделал, конуг Харит, отличающийся мудростью и умением быть благодарным, назначит Нарта своим наместником не только в племени Огня, но и покоренных Рысей. Сын рыбака возвысится до лекса.

Сколько было проведено встреч, сколько обещаний и подарков были переданы старейшинам родов племени Огня, но главное, что все не зря. И сегодня было главное испытание для Нарта. Он в открытую унизил Динокла, но главный воин племени, Ракат, промолчал.

Глава 8

— Бух! Дзынь! Бух… — гром и звон стояли на километры, а в самом селении у некоторых людей закладывало уши.

Мы ковали. Я опасался именно этого процесса, из-за того, что он мне казался сложнейшим из всей технологии производства железных изделий. Но, не так страшен черт, как его рисуют, или же можно привести еще одну народную мудрость: работа не волк… Не эту… Глаза боятся, а руки делают! Вот эта поговорка точно раскрывает сущность случившегося.

Сейчас парю в облаках, заражаясь нарциссизмом, так как получается ковать изделия, доводить ее уже до логического завершения. Кто молодец? Я Молодец! Вроде бы Македонский провозгласил себя богом?.. Опасные мысли, лучше вернуться к железу.

Уже готовы три наконечника для стрел, именно с таких, не самых сложных изделий, я решил начинать эпоху Железного века. А сейчас на подходе большой нож. Большой, это если сравнивать с теми каменными ножиками, которые имеют все воины и немалое количество женщин.

Замахиваться на производство мечей пока не буду. И этому есть ряд причин. Первое, ими воевать не так, чтобы легко. Нужны навыки, тренировки, составление методики и тактики ведения боя на мечах. Второе, это сложность изготовления мечей. С нашими, только начавшими выпрямляться, руками нужно набивать скилы, а не замахиваться на сложности. Ну и третье есть. Не даром ученые из будущего назвали культуру, в которую меня и угораздило провалиться, «штрихованной керамики и боевых топоров». Так что я думал ковать именно что боевые топоры, ну или, по классификации Кирпичникова, хозяйственно-боевые. Нам это даст не только увеличение военной силы, но и решит ряд хозяйственно-бытовых вопросов.

— Все понятно? — спросил я Фелика.

— Понятно! — отвечал парень-кузнец, отправляя заготовку в воду.

Почти что готовый нож зашипел и поднял облако пара.

— Вот и хорошо. Если понадоблюсь, то я на новом угольном холме, — сказал я и направился прочь.

Фелик не просто осваивал технологию, он уже жил в ее парадигме, понимал, а не заучивал последовательность действий. И тут я ему уже мало чем помогу и подскажу. Обидно становится ненужным, но об этом я подумаю завтра, а сегодня — полет в облаках и самовосхваление.

Есть такие люди, которые, словно без мистики не обошлось, быстро подхватывают сущность различных процессов. Для меня всегда было обидно, что не могу починить свой же автомобиль. Имея, смею надеяться, не самые ущербные мозги и, соответственно, память, выучил устройство машины наизусть. Но и это мне не помогло. Ну не заточены руки под ремонт техники и все тут.

Ударом по моему самолюбию было то, что мастер, который быстро и качественно починил все нужное, имел только среднее профессиональное образование и крайне неумело формулировал свои мысли, есть только не рассказывал о автомобиле. И тут я такой, с высшим образованием, зреющий чуть ли не в корень сущего, не мог сделать элементарного, но своими руками. И тогда я спрашивал себя: нахрена я знаю наизусть белые стихи Фридриха Нитше, или могу назвать десять отличий от взглядов на государственное устройство Вольтера, Дидро и Монтескье? Мне бы колодки тормозные самому поменять.

Так что, зная принципы технологий, я стремлюсь и здесь, в зарождающемся Железном веке, переложить практическое применение на других людей. Выходит! И это здорово!

Вчера разобрали угольный холм. Получилось изготовить изрядное количество угля. Закладываем сразу две таких же конструкции. Лес рубится, стена и иные сооружения возводятся, нельзя не использовать ресурс в виде лиственных деревьев, допускать, чтобы остатки деревьев просто прогнили. В конце концов, топить очаги в жилищах можно и углем, хотя он больше нужен в кузне.

— Готово! — малоинформативно сообщил Карик, ставший начальником моей охраны.

Теперь меня охраняли две звезды воинов. И это хорошо. Не потому, что я так сильно нуждался в охране, а из-за того, что этих людей я намеревался использовать по-своему. Думается мне, но таким образом мне подсунули немного людей, чтобы я ими командовал, но не лез в управление всеми воинами. Да я и не претендую, если только пойму, что Никей, или кто иной, прониклись оборонительными сооружениями и знают, как распорядиться таким козырем.

— Не поубиваем друг друга? — с недоверием в голосе спросил я.

— Не должны! — неуверенно отвечал Карик.

— Тогда пошли! — сказал я и направился к пока единственной вышке для стрелков.