А щавелевого борща, да со взбитыми туда куриными яйцами, да со сметаной — вот, прям-таки и сам захотел.

— Я отправлю детей ловить рыбу в болотистых озерах. Там много вьюнов и карасей, — поставил меня в известность Вар, но было видно, что мое одобрение для меня важно.

— Скажи, старейшина, не потопнут они там? — спросил я, уж больно коробило сочетание слов «дети» и «болото», прям вижу, как из-за кустов выходят социальные работники из будущего, следящие за надлежащим присмотром за несовершеннолетними.

— Глеб, они родились на болотах и растут на болотах. Думаешь, не знают, как вести себя? С твоими крючками они наудят столько рыбы, что многим хватит. На Большой воде не нужно рыбу ловить, там нерест, а карась и вьют уже отнерестился, — усмехнулся Вар и решил все-таки добавить. — Женщин отправлю с ними, пусть рядом на лугу щавель да крапивы насобирают.

— Разумно. Но все же отряди с ними двух воинов. Может, от людей два воина и не отобьются, а вот какого зверя спугнут, — сказал я, подумал и добавил. — А крапиву нужно собрать, из нее ж одежду можно ткать.

— И то верно, но одежа из крапивы хуже, чем льняная, — сказал Вар со знанием дела.

Мне стоило только согласиться с этим. В душе не… знаю, какая там одежда из крапивы. Слышал когда-то «древнюю 'песню» Петлюры про рубаху из крапивного листа… Исполнитель тогда сделал немалую рекламу подобного вида ткани, утверждая, что в ней не потеет тело, не зудит и даже не болит душа. Вот только рассвет этого коллектива пришелся на 90-е годы 20-го века, тогда могли и сильно приврать в характеристиках крапивной ткани.

Ну, а если убрать юмористическую мишуру, то вопрос ткачества и одежды стоит очень остро. Хроноборигены, наверное, до конца толком и не осознали, что сотканная одежда — это, и гигиена, хотя, что они вообще о гигиене знают, и удобство. Кроме того, это и красота, что несомненно повлияет и на демографическую ситуацию в нашей общине.

Всю одежду бывших хозяев дома, да и бандосов, как и моих убитых сослуживцев, я все раздал. Ну, как все? Все, что подходило мне, либо жене, естественно, оставил нам. Мне одежды хватит, возможно, и до конца жизни. Только армейского обмундирования имелось четыре комплекта, а еще добротный охотничий шмот. Это не говоря уже о том, сколько всяких джинсов, спортивок, толстовок, свитеров и всего прочего было разложено по шкафам в доме. Двадцать две пары трусов! Вон как!

Вот же я чертов гуманист и человеколюб! Это ж нужно так заботиться о других, живя самому в достатке. Прямо-таки чиновник из доброй сказки.

Пообедали весело. Еда и питье, наверное, одна из самых серьезных скреп для любого коллектива. Так что совместная трапеза придала энтузиазма и чувства коллективизма всей общине и даже нашим гостям. А еще через час я стоял у обрыва недалеко от большой яблони, ныне цветущей надеждами на большой урожай. Мои ноги слегка потрясывало. Момент был очень волнителен.

— Ну? Разбиваю? — задал я вопрос, скорее, самому себе, потому что никто, кроме меня не догадывается, что может, точнее, должно получиться. — Все готово.

Что включает в себя это самое «все» я объяснял своим подельникам заранее. В двух метрах от меня стояла массивная колодка, рядом лежал деревянный молот, только утром смастеренный, железный совок был здесь же. Вот только нормальных клещей не было, но, ничего, опыт извлечения печеной картошки из угля у меня имеется, достанем и крицу.

— Фелик, — обратился я к своему помощнику. — Сейчас разбиваем домну, извлекаем оттуда наши куски, кладем на колодку, ты придерживаешь, я отбиваю.

— А что здесь происходит, Глеб? — спросил старейшина.

— Ты все узнаешь, Вар. Для того тебя и позвал, — отвечал я, концентрируясь на процессе.

Молотком разбили домну. И при помощи совка и кочерги извлекли первый кусок будущей крицы. Я стал отбивать от шлака и угля будущую заготовку. Была проблема, не так немного все пошло, вспомнил. Нужно было обмыть вначале ожелезненния, после подсушить и чуточку обмазать глиной, тогда уже в печь. Но, сейчас просто немного грязнее выйдет. Так что не критично, главное, понимать, что происходит.

— Где кадка с водой? — спросил я у присутствующих.

— Сейчас! Сейчас! — засуетился Фелик.

Уже скоро я окунул раскаленный кусок лимонита, или уже неочищенную нормально крицу в воду.

— Замазываем печь, снова разжигаем и повторяем, — сказал я, разрубая топором кусок лимонита на две части.

Я решил, что подобную процедуру нужно повторить еще раз. Не знаю, сколько шлаков осталось, но до заготовки еще нужно потрудиться. Лучше сразу делать без халтуры, чтобы понимать, как добиться лучшего качества.

— Что это могло быть? Что ты делаешь? — с некоторым трепетом в голосе спросил Вар.

— А ты не догадался, — с улыбкой я отвечал ему.

— Металл? Ты можешь делать металл? Не только брать от того, что даровал тебе Господь Бог, но и делать? — испуганно, с некоем фанатично-маниакальном экстазом, спрашивал Вар.

— Да, Вар. Это будет железо! Теперь я знаю точно, что оно будет. А после мы станем ковать, первый нож я подарю тебе, Вар, — я окинул глазами присутствующим и с предельной серьезностью сказал. — Все должны молчать! Вар, обеспечь охрану Фелику! И всему тому, что тут будет происходить. Пока рано еще кому бы то ни было говорить. Я завтра уйду за белой глиной и еще кое-что проверю. Фелик, тебе подготовить как можно больше заготовок!

Какой я молодец, красавчик! Только недавно переместился в Бронзовый век из постиндустриального, а меньше, чем через месяц произошло перемещение в Железный век. В первом случае хрен знает, кто меня переместил, а во втором — я сам стал причиной смены эпох.

Глава 5

Блят, нахар! Мне дадут когда-нибудь нормально выспаться? Хожу, словно зомби. Ладно, когда по собственному желанию не хватает время на сон, из-за страстного времяпрепровождения со своей супружницей. Это понятно, здесь не на кого «катить бочки». Но, когда орут, поднимают панику, когда еще не наступил рассвет, только где-то далеко забрезжили сумерки будущего ясного дня?.. Вот это, действительно, блят, нахар.

— Эй, болезный! — выкрикнул я через окно на своем излюбленном «божественном» чердаке.

Общался на русском языке, лишь для того, чтобы привлечь внимание. Мимо пробегал кто-то из землекопов.

— Что происходит? — спросил я уже на местном наречии.

— Прибежал человек из дозора. Говорит, много лодок идет. Наши! Рыси! — обрадованно сообщал воин, работавший в ночную смену на «лопате».

— Никей, сука, не мог приплыть на пару часов позже, — сокрушался я, начиная одеваться.

— А мне поспать еще можно? Может нахар всех и поспим? — спрашивала сонная Севия, сгибаясь «кошкой» на уже скрипучей, ставшей такой от постоянных игрищ, кровати.

Я одевался и посматривал на это чудное существо и в голове закрался лишь один вопрос: идти встречать гостей или еще разочек наказать эту нимфетку. Внутри меня победил все-таки долг, но не супружеский.

— Кто бы не приехал, я все равно сегодня должен идти, куда наметил, так что ты за хозяйку, — не удержавшись, я все-таки погладил изящный изгиб талии лежащей на боку жены.

— Осторожнее будь. Ты же понимаешь, что огневики могут своих лазутчиков подсылать, а ты идешь в то место, рядом с которым они в прошлый раз высаживались, — проявила заботу Севия.

Я ей не ответил. Прекрасно осознаю степень риска, как и возможности, которые сулит добыча соли, ну, и белая глина, как ресурс, не будет лишней. А еще там, в будущем, будет построен кирпичный завод. Так что глины там и белые, и небелые, и серо-буро-малиновые. В этом отношении место, можно сказать, уникальное. А мысли насчет того, чтобы начать производство кирпича, есть. Не сейчас, конечно, для того, чтобы спокойно делать кирпич нужно многое, как и дорога к месту, решение всех внешних задач.

Но главное, что нужно — соль. Вчера вечером Фелик принес ту самую воду из солончака. Что сказать? Да, она чуть подсоленная. Выпариванием еще не занялись, но из двух третей ведра такой воды не думаю, что получится явно больше ста граммов соли. И это почти все, что накопилось за почти день. При этом, солончак мал, добыть там больше двух килограммов ценнейшего ресурса не получится. И пусть такие солончаки в округе имеются, но я думаю, что рентабельность их выработки будет слишком низкой, чтобы всерьез рассматривать такую технологию.