В бой с такими не пойдешь, а вот проехаться с пять-шесть километров, или навьючить, можно будет вполне. А если с их помощью пахать? Нет, не целину, а по вспашке? Потянут? Если две лошади запрячь, то, наверняка, смогут. Так что животинки пригодятся. А родится жеребенок от Ники, да вот такую лошадь-мул обрюхатит, может получится что путное. И путь тогда местных кобыл хоть разрывает, главное, чтобы богатырских коней рожали. С чем жрец не шутит, может и получится через десять лет пару десятков кавалеристов в доспехе создать. Это же оружие стратегического не сдерживания, а нагибания, всех и каждого!

Ах, да, не сказал. Ника-то беременная. И мне об этом сказала Севия, я ни сном, ни духом. Получается, что конское соитие произошло еще до переноса. И, наверняка, папка будущих жеребят был лихим и удалым, если такая конская фитоняшка подпустила к себе. Ну или стоит предполагать рациональность и разум бывших хозяев моей фазенды, что они не подпустили бы к своей лошади абы какого альфонса.

Так что скоро меня ждет выжеребка. Сам себе удивляюсь, откуда я это знаю. Именно так называются роды у лошади. Хоть бы двойня, хоть бы двойня!

Пять коней мы захватили, еще две тушки, к большому сожалению, пошли на мясо. Пришлось забить двух лошадок. Они сломали ноги и сильно поранились, попав в вырытые ямы. Остальной табун ушел. Впервые в этом времени, или же в этом месте, было использовано ласо. Не хватило навыка, чтобы больше лошадей заарканить. Ну да и это победа. И мясо есть и живность для хозяйства.

Еще бы вот так, а лучше, более эффективно, сходить на зубров. Не уверен, что на них, скорее, все же, это туры, но один хрен. Те все еще гуляют в нескольких километрах, выделяя обильное слюновыделение у любого, кто на дежурстве на смотровой площадке. Но, опять же, соль нужна и много. Ну наберем мы много мяса, что, оставлять его?

Погода становится все более теплой, иногда, я бы уже говорил не о тепле, а о жаре. Климат этого времени более какой-то… стабильно благоприятный. Так что и мясо будет портиться больше. Можно несколько спасаться тем, что складывать туши в погребе, но это существенно не повысит срок годности припасов. Вот, если бы соорудить ледник на следующий год! Зимой льда наломать, да в подполье его.

— Уходим⁈ –то ли спросил, то ли приказал Вар.

Он странно со мной общался. Это что-то вроде той неловкости, когда не может определиться «ты» или «вы». Я бы и рад помочь старейшине, но и сам терялся. Порой я ставил себя выше, иногда подчинялся. Но первое было все чаще и Вар, если я говорю, всегда прислушивается, еще не разу всерьез не возражал.

— Вар, нам глина нужна, — сказал я, решаясь идти к месту, где должен быть геологический разлом.

Мы находились всего в пару-тройке километрах и от глины, причем белой, и, вероятно, соли. Потому сильно хотелось пойти туда и все разведать. Но я не пошел. Решил, все же, что нужно хорошо подготовиться. Тачки деревянные смастерить, носилки, тару взять. Но то, что это нужно сделать до атаки огневиков — факт. Консерванты знак равно жизнь! Будет соль и тара, куда положить мясо, будем жрать от пуза и горя не знать.

— Давай я отправлю людей за глиной у нашего бывшего места! Или тут поискать? Должна быть, — недоуменно говорил Вар.

Для него было не понятно, что глину нужно брать именно там, относительно далеко от нашего селения. Да и не в расстоянии дело, а в том, что мы оказываемся фактически на территории огневиков, ну или того рода рыбаков, о котором в последнее время очень много разговоров.

— Да, нужно послать людей за глиной, но туда, — я указал направление, где должна была быть окраина города Лоев. — Нужно сходить, обязательно. Из белой глины можно много полезного изготовить.

— Отчего не по реке туда добраться? На твоей лодке удобнее будет, — недоуменно спрашивал Вар.

А, действительно, чего? Сел на катер, прокатился с ветерком, всего-то с минут сорок-пятьдесят потратил и уже на месте. Дальше, сделал все свои дела, да и обратно. Так просто. И долго ли такая простота будет длиться? То-то и оно, что быстро закончится. Вот только могут случиться ситуации, когда «божественные» предметы могут спасти жизнь.

Там, где есть возможность обойтись без использования бонусов из будущего, нужно так и поступать. Да и не хотелось бы показывать свои возможности врагу. А то, что кто-нибудь из огневиков или их прихвостней, нас заметит, я не сомневался.

Не должны были еще вражины видеть катер. Именно он наша колесница, наша «вундервафля», ну или «ваффе», наше оружие стратегического сдерживания. Правда сдерживать оно будет врага после того, как супостат обломает свои зубы и узнает о катере. Вот для того, чтобы катер изредка создавал волну на Днепре и Соже, ввергая в шок и трепет всякого нерусского, то есть не рысьского, и нужно топливо оставить.

Если получится встретить врага на реке, то это все равно, что застать вражину со спущенными штанами в момент дефекации. Хотя мне не очень хотелось убивать всех и вся из племени Огня. Мне рабы нужны. Пусть временные, а потом их умертвить, но нужна грубая рабочая сила. Да и при наличии полей в следующем году можно такую посевную компанию состряпать, что и на десятки тысяч человек еды хватит. Может не на десятки, но девять тысяч девятьсот девяносто девять ртов, прокормлю, вряд ли больше. И за этими полями нужно кому-то смотреть.

А еще нужна инфраструктура, как гражданского направления, так и оборонительного. Я в упор не понимаю, почему тут нет полноценных городищ⁈ Они же воюют друг с другом, как я понял, делают это довольно часто, но все равно живут на селищах. Понятно же, что условный острог или форт, будет куда как сложнее взять врагу. Да, это сложно. С теми орудиями труда, что есть у местных, задача десятикратно усложняется. Вот только итог титанической работы — это резкое увеличение живучести племя, или рода.

На что надеются, огораживаясь лишь хлипким частоколом, а то и вовсе плетнем? На доблесть воинов? Глупо. Смело, честно, героически, но глупо. В этом отношении я больше приверженец не кодексов чести, а принципов ниндзя. Хитри, унижайся, поступай бесчестно, но добейся цели.

Но тут есть нюанс. Бесчестие, как и унижение, и другие скверные ситуации, в моем миропонимании допустимы только в отношении военных действий и защиты своих близких. А вот в быту, в политике, немного иначе, тут от такого коробит. Ну кто может оставаться политиком, если допустит собственное унижение? Или множество раз обманет… нет, не правильно, — множество раз раскроется обман, так как нет в природе не лгущего политика, профессия не позволяет оставаться честным.

К чему я про политику? Так сам, по сути, уже политическая фигура. Не папа римский и не мама, ни кто иной из сотен гендеров, но политик. Наверное, политик — это особый гендер, чаще близок к пид… к «оно», хотя немало исключений, наверное. Мне, почему-то встречались только пид… Или папа такое окружение имеет… или окружение имеет папу.

Так что придется и мне врать, и держать свои козыри при себе. А катер — это неоспоримый козырь.

— Ну, что там? — выкрикнул Вар, прерывая мои мысли о том, какой я лживый и скупой политик, как и о том, где мне взять коррупцию, чтобы соответствовать эталонам будущего.

Хочу быть коррупционером! А тут и взятки не у кого брать. А если и есть у кого, так не могут дать нужного. Хоть девицами бери. Вот только, кроме Севии и еще с пяток девушек и женщин, и посмотреть не на кого. Какие-то местные женщины замухрышки, даже при детальном разборе, может только тела у некоторых неплохи, но лица…

— Дымы! — неуверенно сказал охотник, залезший на дерево и смотрящий в сторону нашего селения.

Буквально позавчера, считай на совещании по возвращению с похода в главное селение Рысей, было принято решение, что при опасности или в случае непредвиденной ситуации, в селении пускают дымы из постоянно сыроватого хвороста и сена. Ну а все звезды воинов-охотников, которые уходят на промысел, или еще по каким делам, должны стараться отслеживать ситуацию. В случае же сигнала, воины обязаны явиться в селение при первой же возможности.