— Почему вы не сэкономили нам обоим немного времени и не начали с этого?

— Потому что стыдно, когда кто-то знает правду. Что мой отец ненавидел меня воспитывать, пил и рисковал своей жизнью.

— Этот твой парень. Он ладил с вашим отцом? Была ли между ними какая-то вражда?

— Что? Нет. Он не знал, что я с кем-то встречаюсь.

— Почему нет?

— Мы не говорили о таких вещах. Его заботило только то, были ли оплачены счета, чтобы он мог посмотреть игры, на которые он делал ставки, и есть ли замороженные обеды, которые он мог бы разогреть в микроволновой печи. Кроме этого, мы особо не разговаривали.

— Думаю, это все, что мне сейчас нужно. Если у меня возникнут дополнительные вопросы или события, я буду на связи. Я передала вашу контактную информацию в офис коронера. Они свяжутся с вами, как только вскрытие будет завершено, так что вы сможете договориться.

— Как все прошло с детективом?

— Не очень хорошо, но могло быть и хуже.

— Она спрашивала о клубе или говорила тебе что-нибудь?

— Неа. Сказала, что не может разглашать ничего, что могло бы поставить под угрозу расследование, поскольку они рассматривают это как убийство.

— Верно. Знаешь, что нам нужно?

— Понятия не имею.

— Пойти куда-нибудь. Только мы вдвоем. Вдали от драмы.

— Куда?

— Куда угодно, только не здесь. Сначала мне нужно встретиться с Презом, — я протягиваю Офелии ее шлем.

Остальные двадцать пять тысяч, которые ее отец задолжал клубу, находятся в моей сумке. Возвращаться в клуб — это последнее, чего я хочу. Я собираюсь взять эти деньги и уехать в закат вместе с Офелией. Уйдем в какое-нибудь новое место. Оставим всю эту ерунду позади.

Долгое время я думал, что все, что мне нужно, этот клуб, но общение с Офелией заставляет меня жаждать чего-то большего, чем игра с наркотиками. Мне нравится быть королем, но мне не нравится путь, по которому мы идем. Эта чушь с картелем заставляет меня усомниться в выборе, который делает "Большой Папочка". Что-то во всей этой ерунде не сходится.

Если бы Дэйв работал с федералами, он бы не был сейчас мертв, если бы все это не было инсценировано для того, чтобы инсценировать его смерть. Но зачем ему так поступать с Офелией? В этом нет особого смысла. Если только… если только у него не было веской причины исчезнуть и начать все сначала. Возможно, он слишком глубоко запутался в картеле и ему нужен выход. Я качаю головой, мои мысли путаются, а сердце колотится, пока мы подъезжаем к гаражу.

Голос Офелии пронзает мое замешательство.

— Ты в порядке?

Я оглядываюсь на нее. Она пристально смотрит на меня, на ее лице отразилось беспокойство, а в голубовато-серых глазах затуманилось беспокойство.

— Да. Я в порядке. Просто думаю.

— О чем?

— О всем. Смерть твоего отца, клуб, картель. Я испытываю чертовски максимальный стресс.

Офелия изучает мое лицо, и я не уверен, что она ищет.

— Может быть, пришло время уйти от всего этого.

Я смотрю на нее, мне интересно, что она имеет в виду.

— И что делать?

— Мы могли бы пойти куда-нибудь в новое место. Начать сначала. Только ты и я, — как будто она может читать мои мысли.

Я пережевываю ее слова. Ее мысли совпадают с моими. Идея бросить все и вся и начать все сначала. Это заманчиво. Чертовски заманчиво, особенно зная, что Офелия уйдет со мной, но я не могу отделаться от этого глубоко укоренившегося подозрения, что здесь происходит что-то еще. Что-то мне не хватает. Я не могу сейчас думать об этом фантастическом дерьме.

Вот и все. Мечта о другой жизни. Та, которая не моя.

Быть байкером — это то, кем я родился.

Я преступник, и я тоже умру.

Мы с Офелией можем обсудить будущее позже. Прямо сейчас мне нужно передать этот платеж Презу.

Как только мы слезли с мотоцикла, Офелия протянула руку и взяла меня за руку.

— Послушай, — говорит она, ее голос мягкий и искренний. — Я знаю, что эта ситуация полная лажа, но ты знаешь, что можешь поговорить со мной. Надеюсь, ты знаешь, что можешь мне доверять. Не то чтобы у меня был миллион друзей, ожидающих услышать обо всем этом.

— Цени это, голубка, — я успокаивающе сжимаю ее руку, когда мы входим в клуб.

"Большой Папочка" ждет нас, как только мы входим в дверь, с серьезным выражением лица.

— Хиро, у нас проблема. Сделка перенесена. Им нужна эта партия сегодня вечером.

— Черт.

— Пора собираться. Мы выяснили, кому Дэйв передал груз.

Лицо Офелии бледнеет.

— Я знаю, что он был твоим отцом, но мне придется столкнуться с этим, дорогая. Твой папа нас продал. Он нас всех наебал, — Нитро посмотрел на Лесли. Она сестра развратного грешника.

Это женщина, на которую Билли сбросил груз, но это не объясняет, кто убил Дэйва. Если только он не сделал это, чтобы трахнуть Развратных Грешников и собирался продать их федералам.

Какую чертову запутанную паутину этот тупой ублюдок сплел для нас всех.

— Поцелуй свою женщину на прощание. Все в военной комнате. Она может тусоваться с Гвини и Сисси. Кидд остается, чтобы держать меня в курсе. Они в баре.

— Ты слышала этого человека, — я претендую на рот Офелии. — Я вернусь прежде, чем ты успеешь соскучиться по мне.

— Сомневаюсь.

"Большой Папочка" откашливается, предупреждая меня, чтобы я отправил ее в бар.

— Позже, детка, — я шлепаю ее по заднице и показываю язык, когда она оглядывается через плечо. — Остальную часть этих пятидесяти тысяч я получил.

— Оставь это. Я хотел посмотреть, как ты справляешься с дерьмом без моих приказаний. Однажды этот клуб станет твоим. Пришлось убедиться, что ты справишься с этой задачей, — он хлопает меня по спине. — Я знал, что ты не сможешь убить этого жалкого ублюдка в тот момент, когда ты показался с его дочерью. Ничего страшного, но надо учиться. Клуб на первом месте.

Ублюдок. Я обещал Офелии, что клуб не стоит за убийством Дэйва. Она никогда не узнает. Она будет ненавидеть меня вечно, если узнает об этом.

Сейчас нет времени останавливаться на этом. Нам нужно вернуть эту посылку.

— Дэйв быстро продал свою подружку. Эти ублюдки перевезли груз сегодня утром. Нам нужно действовать быстро.

Я киваю, потому что нет никаких аргументов.

В военной комнате все члены клуба носят черную одежду. Некоторые лица скрыты под капюшонами. Они торопливо надевают бронежилеты и методично собирают оружие отработанными движениями. Атмосфера в комнате напряженная. Каждый осознает стоящую перед ним задачу. Вполне возможно, что это последний раз, когда мы все вместе находимся в одной комнате.

Нет времени на прощания.

Это оно.

Это то, ради чего мы тренировались.

Это война.

Развратные Грешники пожалеют о том дне, когда они связались с КОА.

Когда мы загружаемся в черные фургоны с затемненными окнами, возникает скрытое волнение. Нельзя терять время. Если мы потерпим неудачу, живыми отсюда не вернёмся.

Когда мы мчимся к месту, где Развратные грешники держат груз, я чувствую, как мое сердце бьется от предвкушения. Мой разум мчится. Раньше мы попадали во многие опасные ситуации, но эта кажется другой. От этого так много зависит. Понятно, что эти ублюдки не откажутся от наркотиков без боя. Фургон наполнен звуками тихой болтовни, молитв и щелчками заряжаемого оружия. Мы все едем вместе, зная, что можем не выбраться живыми. Но в этом и заключается братство. Мы катаемся вместе. Мы тоже умрем вместе.

— Ты и Офелия… вы теперь вместе? — спрашивает Тиран.

— Да мужик. Я ее люблю.

— Это круто.

— Кто выполнил приказ? — он знает, о чем я говорю.

— Я думаю, чем меньше ты знаешь, тем лучше для тебя, когда дело касается твоей женщины.

Наверное, он прав, но мне не нравится, когда всякое дерьмо решают за моей спиной.