Меня заперли в этой комнате на несколько часов, пока Хиро занимается черт знает чем. Возможно, убийство моего отца за то, что он воровал у него и у клуба.

— Можем ли мы заказать пиццу или что-нибудь в этом роде? Я умираю с голоду.

— Ты знаешь мои приказы. Я не должен никому открывать дверь.

— Это просто пицца и, может быть, что-нибудь выпить.

Он идет в ванную и приносит мне чашку водопроводной воды в одном из этих маленьких пластиковых стаканчиков.

— Нет, спасибо.

— Это всего лишь вода. Мне не нравились наркотики или что-то в этом роде.

— Почему?

— Потому что ты чертовски много говоришь и задаешь слишком много чертовых вопросов. Я не хочу показаться засранцем, но я здесь не для того, чтобы быть твоим другом и сплетничать за пиццей о Хиро и о том, с кем он трахается. Я здесь, чтобы уберечь тебя от неприятностей, пока он не вернется за тобой. Это так просто. Так что сиди и молчи. Он скоро вернется и сможет получить твою пиццу, а ты сможешь спросить его, планирует ли он сегодня вечером трахнуть тебя или Люси.

— Ух ты, — я поднимаю ладони. — Кто-то капризничает. Может, тебе стоит трахнуть Люси. Приправь свою жизнь, чтобы ты не был таким жалким придурком.

— Послушай, мне очень жаль. Я просто не могу это испортить. Если я облажаюсь, я выбываю. Никакого патча.

Может быть, это мелочь, но я не предлагаю никакого ответа. Я понимаю, что он больше всего на свете хочет быть братом по клубу. Они все во многом зависят от этого. То, что я невыносима, не делает ситуацию легче.

— Ты делаешь свою работу. Это что угодно, — я плюхаюсь обратно на кровать и закрываю глаза, чтобы вздремнуть. Возможно, я смогу проспать остаток этого испытания.

— Нам нужно поговорить, — в моем ухе звучит резкий голос Хиро. — Когда ты в последний раз была в заливе Галлс?

Я сажусь и потягиваюсь, пытаясь вспомнить, о чем он меня только что спросил. Я моргаю, рисуя картину комнаты. Похоже, Кидда освободили от работы по присмотру за детьми.

— Какой был вопрос? — у меня першит в горле. — Можешь ли ты принести мне выпить или что-нибудь из торгового автомата, пожалуйста?

— Нет, пока ты не ответишь на вопрос, — у него такое сердитое выражение лица, как будто он хочет дать мне пощечину.

— На какой? — подсказываю я.

— Залив Чайки. Начни говорить.

— Судоходная верфь?

— Прекрати этот глупый поступок. Я знаю, что ты работала со своим отцом, чтобы украсть груз.

— Что? Не знаю, откуда у тебя такая информация, но это полная чушь. Единственный раз, когда мой отец говорил со мной о работе, это сообщал мне, как долго его не будет. Мне никогда не разрешали ездить вместе с ним. Он всегда платил нашему соседу, чтобы тот присматривал за мной, пока мне не исполнилось десять. Затем он просто проверял, есть ли в доме еда. Достаточно, чтобы продержаться до его возвращения.

— Ты была или не была в заливе Чайки несколько ночей назад, чтобы принять трейлер? Тот, который загружен нашим грузом. Тот, который украл твой отец.

— Я же говорила тебе, что ни черта об этом не знаю. Ты должен верить мне.

— Мне не нужно ничего делать, — Хиро расхаживает по темному номеру мотеля, в котором я оказалась в ловушке.

— Что я получу, солгав тебе?

— Чтобы выиграть твоему папе больше времени, чтобы уйти.

— Я не имею к этому никакого отношения. Ты тот, кто похитил меня и сделал это моим бизнесом. То, что он мой отец, не означает, что я его защищаю.

Глаза Хиро сузились.

— Тебе лучше надеяться, что ты говоришь правду, потому что, если я узнаю, что ты замешана, ты пожалеешь, что не умерла.

— Я не участвую, — я делаю паузу, прежде чем продолжить: — Но если ты хочешь знать, где он, возможно, я смогу помочь.

Лицо Хиро становится каменным, когда он садится в кресло рядом с кроватью.

— Говори, — его голос звучит напряженным, и вены на его шее кажутся готовыми лопнуть.

Дерьмо. Мне нужно дать ему что-то осязаемое.

— Я подслушала его разговор по телефону несколько дней назад. Он говорил с кем-то об отъезде на несколько дней. Типа рыбалки или чего-то в этом роде.

Хиро кивает, и я вижу, как в его голове крутятся шестеренки.

— Мне нужно будет проверить эту информацию, но если ты говоришь правду, маленькое приключение твоего отца окончено.

— И что со мной будет? — спрашиваю я, сердце колотится в груди.

— Это решение за клубом. Но если ты не замешана… — он делает паузу, бросая на меня острый взгляд, его мшисто-зеленые глаза пронзают мои. — Надеюсь, ты говоришь правду.

— Я так и делаю. Ты должен мне поверить, — умоляю я, надеясь, что он не чувствует моего отчаяния. Это серьезно, это пипец.

Он смотрит на меня еще несколько мгновений, как будто не может понять, вру ли я ему, прежде чем наконец заговорить.

— Отлично. Но если я узнаю, что ты лжешь, будут последствия.

Я киваю, испытывая облегчение от того, что он мне верит, но все еще опасаясь того, что может случиться дальше.

— Теперь о том, чтобы принести тебе чего-нибудь выпить, — говорит Хиро уже менее суровым тоном. — Я пришлю Кидда с чем-нибудь. Просто помни, не делай ничего глупого. Я предупреждаю тебя, детка. Не играй со мной.

С этими словами Хиро выходит из комнаты, и я остаюсь наедине со своими мыслями. Я не могу поверить, что это происходит. Мой отец доставил мне столько неприятностей, и я понятия не имею, где он и что делает. Все, что я могу сейчас сделать, это надеяться, что он в безопасности и что я смогу каким-то образом выйти из этой ситуации невредимой. Возможно, у нас не самые лучшие отношения, но это не значит, что я хочу, чтобы ему было больно или еще хуже. Мертвым.

Дверь снова открывается, и входит Кидд, улыбаясь, как будто мы лучшие друзья, неся пиццу и шесть упаковок газировки.

— Приятного аппетита.

Я принимаю пиццу и напитки, но это не компенсирует того, каким придурком он со мной вел себя. Не то чтобы это имело значение. Когда все это закончится, я планирую никогда больше не видеть этих парней. Особенно Хиро.

Я просто надеюсь, что он не поймет, что я солгала. Я не слышала, чтобы мой отец говорил о том, чтобы куда-то пойти. Мне нужно было выиграть время. Он казался настолько взволнованным и зацикленным на том, что я занимаюсь этой работой, что мой отец их перетянул.

Часть меня думала, что Хиро действительно начал заботиться обо мне.

Это глупая мысль, учитывая, что мы знаем друг друга менее сорока восьми часов, но незнакомцы все время влюбляются друг в друга.

Я глотаю пиццу и открываю бутылку газировки, чтобы сделать большой глоток, прежде чем проглотить кусочек. Весь этот стресс делает меня голоднее обычного. Все беспокойства о моем отце и о том, что со мной произойдет, должно быть, связаны с сжиганием большого количества калорий.

Хиро возвращается, а Кидд уходит, не попрощавшись. Не то чтобы я этого ожидала. Не то чтобы мы друзья.

— Мы проведем здесь остаток ночи. Могу ли я доверять тебе, что ты будешь держать свою задницу в этой комнате, или мне нужно снова надеть на тебя наручники?

— Я буду вести себя хорошо. Я клянусь.

Его горячий взгляд встречается с моим.

— И все же я не до конца в это верю, — он надевает наручники на мое запястье, накидывая второй на свое. — Только так я смогу хоть немного поспать.

Или, может быть, ему нравится спать рядом со мной.

Я не высказываю мнение.

Все бегут в дыму. Каждая новая зацепка заводит в очередной тупик.

Билли мог бы быть полным дерьма и говорить нам то, что, по его мнению, мы хотели услышать. То же самое и с Офелией, которая рассказала мне, что ее отец упомянул о рыбалке.

Все мои ребята отслеживают каждую зацепку. Я ни черта не приблизился к поиску Дэйва или наркотиков картеля. "Большой Папочка" жестко надрал мне задницу из-за Офелии. Говорит, что она отвлекает меня и не дает мне решить эту проблему раньше. Возможно, он прав. Я не могу перестать думать о ней, даже когда она лежит рядом со мной.