— Встань, — рычит он.

Я делаю то, что мне говорят, как хорошая девочка, которой я стремлюсь быть для него сейчас. В мгновение ока он дергает мои ягодицы к лодыжкам и сбрасывает задницу со стула на пол. Положив затылок на стул, он приказывает мне сесть ему на лицо. — Не стесняйся меня сейчас, детка. Ты хотела большего. Это я даю тебе больше.

«Closer by Kings of Leon» звучит через динамик его телефона. Я не могу себе представить, чтобы подойти ближе, чем сейчас, сидя верхом на его лице. Хиро обхватывает меня руками за бедра и держит там, где хочет, чтобы он мог поглотить и трахнуть меня своим языком.

Я не могу поверить, что делаю это. Я в стриптиз-клубе, где меня съедает грязный байкер, который убьет моего отца, если представится такая возможность. Его зубы царапают мою чувствительную кожу. Каждый нерв моего тела гудит, как провод под напряжением, когда я оседлала лицо Хиро. Он лижет меня от клитора до задницы, поднося к краю и болтая там. Я на грани нового оргазма, когда слышу, как щелкает пряжка его ремня, а затем расстегивается молния. Он игриво стучит по моей заднице, и, даже не сказав мне об этом, я двигаюсь вниз перед ним, мои колени касаются пола по обе стороны от него, когда он поднимает бедра вверх и врезается в меня. Мои глаза закатываются, когда он полностью толкается внутрь. Мое тело растягивается, чтобы вместить его, с болезненным полным ощущением, которое заставляет меня кусать губу, пока я не ощущаю металлический и медный привкус крови.

— Трахни меня, голубка. Трахни меня прямо к черту, — требует его суровый голос. Он хватает меня за волосы и дергает мою голову назад, заставляя мою спину выгнуться. Губы касаются моего горла, его зубы впиваются в мою кожу, клеймя меня своим укусом. Претендуя на меня. Владение мной.

Капельки пота скатываются по моей спине, капая в щель моей задницы.

Хиро хватает меня за бедра, задавая темп, пока мы движемся как единое целое. Колени горят от трения о ковер. Моя кожа трескается, но я не смею остановиться. Я оседлала его, принимая на себя каждый жестокий толчок, которым он меня встречает.

Не так я представляла себе потерю девственности. Ту же девственность, которую я была готова предложить на продажу, я отдала бесплатно мужчине, которого ненавижу.

Тепло наполняет меня, когда низкий гул вырывается из его горла. Каждая кость и мышца моего тела болят от восхитительного удовлетворения, когда наши движения замедляются. Взгляд Хиро встречается с моим, и на его лице появляется насыщенная улыбка.

— Это значит, что я прошла прослушивание, — поддразниваю я, и его рука обхватывает мое горло, предупреждая меня сжимая.

— Не будь со мной милой.

Я задыхаюсь, когда он сжимает сильнее, его большой палец прижимается к основанию моего горла.

— Я не была…Я…

— Только что вошел в тебя. Для тебя это ничего не значит?

Я смотрю на него, не понимая, чего он от меня ожидает.

— Ты просто сыграешь со мной за пятьдесят тысяч?

— Что?

— Иисус. Черт, — он подрезает и пихает меня назад за плечо, отталкивая меня в сторону, пока застегивает джинсы.

Его сперма стекает по моим бедрам, и все это поражает меня. Он взял меня, я предложила свое тело, как быстро я попала под его чары. Никто не будет платить за привилегию чертовски испорченного товара. Слезы катятся по моим щекам.

— Какого черта ты плачешь? Это я должен найти пятьдесят тысяч. Это я только что подписался на оплату долга твоего отца перед моим клубом.

Я хватаю с пола свою одежду.

— Прости, что тебя так разочаровала. Не беспокойся ни о моем отце, ни о деньгах. Я разберусь с этим.

— Ты настоящая заноза в моей заднице. Заплачу пятьдесят, чтобы не терпеть твою дерзость.

— Пошел ты, мудак.

— Думаю, ты только что это сделала, детка. Жди этого придурка всякий раз, когда я к тебе приду.

— Ты не производишь на меня впечатление мужчины, которому нужно платить за киску.

— Одевайся. Мне нужно заплатить.

Я мгновенно задираю шорты вверх по ногам. Я едва успела надеть рубашку и туфли, как он заставил меня вернуться на свой мотоцикл. Не знаю, чего я ожидала после, но это не то. Эта грязная, свежая рана открылась внутри меня и гноится с каждой секундой, когда я обнимаю этого преступника. Он воображает, что теперь я ему принадлежу?

Что я могу делать с ним все, что ему заблагорассудится?

Он приводит меня в белый дом в обычном районе среднего класса, окруженный белым частоколом. Двор зарос, и забор можно было бы покрасить свежим слоем. Из-за количества деталей для мотоциклов под навесом для машины мне стало любопытно, является ли это жилье Хиро вдали от уютного гостевого домика. Это далеко от особняка "Большого Папочки". Это точно. Хотя здесь лучше, чем там, где я выросла.

Он выключает мотоцикл и приказывает мне уйти. Мне следовало бы бежать от него быстро и сильно, но мои ноги, кажется, не слушаются. Я остаюсь на месте, пока он опускает подставку. Между нами не происходит ни слова, но я следую за ним внутрь. Входим через боковую дверь, ведущую в прачечную.

— Пойди на кухню или куда-нибудь еще. Я буду через несколько минут, — он оставляет меня стоять в пространстве между кухней и прачечной. Я смотрю, как он идет по коридору и исчезает в другой комнате. Меня здесь ничто не держит, но я остаюсь. К чему мне действительно нужно вернуться? Мой отец в бегах. У меня есть работа, которую я ненавижу отвечать на телефонные звонки в автосервисе. Я согласилась на эту работу только потому, что думала, что один из тамошних механиков, Грейсон, был горячим, только чтобы узнать, что этот парень — полный придурок, который все время изменяет своей девушке, точно так же, как наш, еще более тупой босс, Курт, который изнасиловал бы мой рот, если бы Тиран не следил за моим домом.

Я исследую гостиную и не нахожу ничего, кроме потертого дивана и сломанного телевизора. Никаких личных вещей. Ничего, что имело бы личный отпечаток Хиро. Хотя, если судить по моему отцу, мужчинам мало что нужно, чтобы выжить. Пиво, сигареты, секс и пицца.

Шаги Хиро гремят по коридору. У него есть конверт из манильской бумаги, который он засовывает во внутренний карман кожаного жилета.

— Пойдем, — рявкает он, и я подпрыгиваю от настойчивого тона его голоса.

В ту минуту, когда я подъезжаю к «Большому папочке», у меня в горле застревает комок. Двадцать пять тысяч в моем чертовом кармане. Я веду Офелию в бар, мне нравится тот факт, что моя сперма все еще покрыта коркой на ее бедрах. Должно быть, мне трахают в голову. Она запятнала меня своей вудуистской киской. Так мы называем это, когда брат дурит из-за пизды.

Но черт меня побери, если у нее не самая сладкая киска, которую я когда-либо пробовал. Я знал, что с ней будут проблемы, но не такого сорта. Бог точно знал, что делал, когда создавал ее. Мое самое большое искушение, и я, черт возьми, провалил тест.

— Оставайся здесь, — я сажаю ее задницу на табуретку. — Приглядывай за ней, Кидд. Никто с ней не разговаривает, и она не покидает это место, пока я не вернусь за ней.

— Я понял, чувак.

— Веди себя хорошо, — предупреждаю я Офелию.

Она смотрит на меня. Только я знаю, если я этого захочу, она встанет передо мной на колени. Она может ненавидеть меня, но она хочет меня так же сильно, как я хочу ее.

Я оставляю ее с перспективой и отправляюсь на поиски "Большого Папочки". Я проверяю часы. Он должен обедать в своем офисе.

Я нахожу его там с дочерью. Непослушная задница Сисси. Избалованная маленькая сучка, которой сходит с рук слишком много дерьма. През следовало отправить ее в школу-интернат после последнего трюка, который она проделала.

Клянусь, у нее в голове какие-то гайки открутились. В прошлый раз, когда я остался с ней наедине, она пыталась засунуть руку мне в штаны. Черт побери, я думал, что мне придется рассказать "Большому Папочке" о ее нелепой заднице. Я был не в настроении слушать ее чушь. Если бы я был извращенным засранцем, как некоторые другие придурки, которые здесь околачиваются, я, возможно, был бы немного более восприимчивым и поддался бы ее ухаживаниям. Хотя это не я. В моих глазах она не более чем избалованная сучка, нуждающаяся в хорошей порке, и я не имею в виду трах. "Большой Папочка" никогда не наказывал ее.