Он ловит меня, когда я падаю на колени.

— Посмотри на меня, Офелия.

Я дарю ему свои глаза.

— Я обещаю тебе, что сделаю это того стоит.

— Что?

— Жизнь со мной.

Я сглатываю, принимая свою судьбу. Глядя в его мшисто-зеленые глаза, я вижу, как его душа сияет мне в ответ. Возможно, он не для всех герой, но сейчас он мой, и меня нужно спасти. Его губы встречаются с моими, целуя мои слезы.

Он скрепляет свою клятву еще одним поцелуем.

Ты моя, голубка. Моя, чтобы трахаться. Моя, чтобы защищать. Моя, чтобы любить. Его заявление прокручивается в моей голове по кругу.

Мой отец мертв. Между байкерами и, возможно, картелем назревает война. И я. Я собственность Хиро Майлза. Я не знаю, хочу ли я, чтобы он меня отпустил.

Не сейчас.

Может быть, никогда.

Он целует меня сильнее и глубже, заставляя меня перехватывать дыхание.

Я падаю вместе с ним на кровать, позволяя ему заставить меня забыться, даже если это ненадолго.

— Ты моя, Офелия. Полностью моя. Ты меня слышишь? — он держит мое лицо, ища в моих глазах принятия моей судьбы.

— Я твоя, — шепчу я ему в губы. И я его. Я принадлежу Хиро. В этом нет никакого смысла, но мы подходим. Словно две сломанные половинки одной целой души собрались вместе.

Он сводит меня с ума.

Этот грязный байкер — моя слабость и сила в одном.

Он опустошает меня с нежностью, его руки исследуют мое тело, стирая боль этого чертового дня, когда он сдергивает мою рубашку через голову. Я не могу позволить своему разуму блуждать по темным мыслям, которые меня преследуют, иначе я сломаюсь. Я позволяю себе потеряться в этом мужчине и его прикосновениях.

Его шелковистые губы скользят от моего рта к шее и к груди, вызывая удовольствие, о котором я даже не подозревала, что жаждала, пока он не вошел в мою жизнь.

Грубые подушечки его пальцев скользят под мою задницу, когда он осторожно стягивает с меня нижнее белье.

— Бля, детка. Влажная ради твоего мужчины, — кончик его пальца скользит по моей коже, дразня и дразня меня, заставляя жаждать еще больше его прикосновений.

Больше его.

Боже, как он мне нужен?

Весь он.

Хорошее плохое и уродливое. Все, что делает его тем человеком, которым он является.

Все, что делает его моим.

Я знаю, что он будет дразнить меня, пока я не попрошу большего.

Проведя губами по холмикам моей груди, пробуя и посасывая, он дразнит меня зубами и языком. Он хватает меня за бедра, удерживая на месте.

— Посмотри на меня, голубка.

Я встречаюсь с его пристальным взглядом.

— Ты моя, Офелия. Что бы ни случилось дальше, только ты и я, детка. Ты и я. Никто не будет мешать тому, что мы здесь строим.

Я хочу верить его словам. Что ничто и никто нас не разлучит.

За последние несколько дней я стала зависеть от него больше, чем от кого-либо за всю свою жизнь.

Несмотря на то, как мы начали, я не могу себе представить, чтобы после этого он не появился в моей жизни.

Не быть его.

Он не мой, будь проклята Люси и этот клуб.

Мои ноги обхватывают его, притягивая ближе, отчаянно желая, чтобы наши тела соединились.

— Ты мне нужен, — шепчу я, когда он приближается для поцелуя, прижимая головку своего члена к моей киске. Губы Хиро встречаются с моими. Его язык тыкается в край моих губ, требуя войти в мой рот. Я разрешаю ему это.

Он очень медленно скользит внутри меня.

Дюйм за дюймом он требует меня.

Всю меня.

Мое тело болит от всего того внимания, которое он мне уделял, но мне все равно, потому что это очень хорошо. Так чертовски хорошо. Мы крепко прижимаемся друг к другу, наши бедра вращаются и трутся волнами тепла и удовольствия.

Я никогда не чувствовала себя ближе к кому-либо, поскольку его сердцебиение бешено колотилось под моей ладонью.

Его взгляд удерживает мой взгляд твердым и искренним, сообщая то, чего не могут передать наши слова.

Он влюбляется в меня так же безумно, как и я в него.

Покачивая бедрами, он движется быстрее, погружаясь глубже и сильнее, поднимая меня все выше и выше.

Доводя нас обоих до экстаза.

Я не хочу спугнуть его, признаваясь в своей бессмертной любви к нему, но в этот момент мои эмоции выражаются именно в этом.

В первый раз, когда мы были вместе, это было просто охренительно, но раньше и сейчас тем более, поэтому я знаю, что это другое.

Хиро занимается со мной любовью.

И хотя он, возможно, не произнесет это словами «я люблю тебя», которые никто из нас не готов услышать, я знаю, что это чувство присутствует. Это в его прикосновении. В его поцелуе. По тому, как он смотрит на меня, будто я единственная женщина в мире, на которую ему не все равно.

Он смотрит на меня сверху вниз с такой интенсивностью, которая прорывается сквозь тьму всего происходящего.

Его глаза выражают невысказанное обещание, что я действительно в безопасности в его объятиях, пока не наступит утро, и реальность не поднимет свою уродливую голову, чтобы напомнить мне, что мой отец мертв, и я не могу спасти его от него самого, как бы глубоко я ни желала, чтобы это было возможно.

Проведя рукой между нами, он гладит мой клитор, призывая кончить.

— Ты собираешься кончить для своего мужчины?

— Ммм, — стону я ему в рот, еще раз целуя его, в то время как огонь внизу нарастает, пока я не взрываюсь и не разрушаюсь ради него и только его.

— Вот и все, детка. Ты это чувствуешь. Твое сладкое тепло сжимает меня, как чертов бархат, обволакивающий мой член. Ничего лучше, Офелия.

Он стонет, когда его тепло распространяется по мне, но не останавливается. Хиро продолжает двигаться мягко и медленно, не торопясь, изливая в меня каждую каплю своей сущности. Как будто у этого мужчины есть миссия — создать со мной жизнь. Чтобы поместить в меня своего ребенка. Часть меня хочет этого, а логическая сторона знает, что привести ребенка в этот безумный мир было бы ошибкой.

Я крепче обхватываю его ногами, прижимая к себе, не желая, чтобы его тепло покидало меня.

Никогда не хотела, чтобы Хиро был отдельно от меня.

Он остается внутри меня, пока его член не станет мягким, но даже тогда он не отстраняется. Мы остаемся вместе, погруженные друг в друга, а он гладит меня по щекам и говорит, какая я чертовски красивая.

— Лучшее, что могло со мной случиться.

— Что именно?

— Дэйв наебал меня, чтобы я мог найти дорогу к тебе.

Моё лицо падает при упоминании отца.

— Прости, я не подумал.

— Я знаю. Это просто моя новая реальность.

Я пытаюсь сдержать слезы, чтобы моя печаль не испортила этот момент, но я не могу остановить одинокую слезу, которая скатывается по моей щеке.

Хиро проводит пальцем по моему лицу, собирая влагу и заявляя права и на эту часть меня. Он слизывает мою слезу со своего пальца.

Я смотрю на него, пытаясь цепляться за то, как хорошо он заставил меня себя чувствовать, но теперь боль вырвалась на свободу.

— Мне следовало заговорить раньше. Возможно, если бы я это сделала, он был бы жив, — я вырываюсь из рук Хиро, когда он переворачивается, освобождая мне место, но ненадолго.

Я сажусь на кровати, пока он идет в ванную, быстро возвращается с теплой тряпкой и растирает ее между своих бедер, счищая последние остатки всего нашего счастья.

— Ты не могла остановить путь, по которому он шел. Он знал риск и награду.

Я качаю головой.

— Он не был преступником. Может быть, алкоголик, который любил играть, но не выбирал смерть. Он был единственной семьей, которая у меня была.

— И теперь у тебя есть я. Семья — это не всегда кровь, детка. Члены этого клуба знают это лучше, чем кто-либо другой.

Я всхлипываю и втягиваю сопли.

— А когда ты устанешь от меня или какая-нибудь другая женщина будет нуждаться в твоей помощи?

— Этого не произойдет.

— Это то, что ты сказал Люси?

— Какого черта? — отрывается он, его голос резкий и холодный. Все тепло покидает его лицо. — Не говори о том, о чем ничего не знаешь.