Я поморщился от ее слов.

— Я не знаю, что ты делаешь, но не делай этого. Не говори так, — защищаюсь я. Если она хочет злиться, конечно. Но она не может пытаться свалить все на меня, когда я просто пытаюсь быть рядом с ней.

— Это правда, — бормочет она.

— Поговори со мной. Пожалуйста, — призываю я, делая еще один шаг к ней. Она в ярости, но я хочу, чтобы она поговорила.

Из ее глаз снова капают слезы, и мне становится душно от того, что я вижу ее такой.

— Детка, если тебе нужно, чтобы я поговорил с Лорой и все уладил, пожалуйста, позволь мне. Я знаю, ты сказала, что она делает это не из-за меня, но причина может быть именно в этом. И она просто не говорит тебе.

— Почему ты так думаешь? — спрашивает она, приподняв бровь, словно проверяя, не скажу ли я неправильный ответ.

Я делаю глубокий вдох.

— Я уже говорил тебе, что она сложная. Она может не знать о нас, но у нее могут быть какие-то подозрения в отношении меня, и она вымещает их на тебе. Ты ни о чем не упоминала? Или о своей матери? В последнее время они выглядят довольно уютными друзьями.

Она задыхается и качает головой. — Я не могу тебе поверить.

Черт. Такое ощущение, что я говорю все не то, что должен. Я путаюсь в словах и все усугубляю. Я просто хочу, чтобы она чувствовала себя в безопасности рядом со мной, независимо от обстоятельств. Я так сильно привязался к этой женщине, что готов ради нее на все. Я даже не знаю, чувствует ли она то же самое, но мне все равно.

— Поедем со мной домой, и я позабочусь о тебе. Ты не должна справляться с этим в одиночку.

Она вздыхает, ее плечи вздрагивают, а губы снова дрожат.

— Пожалуйста, — приказываю я более громким тоном. Ее глаза перебегают на меня, и она прикусывает губу, чтобы не дать им задрожать.

— Я просто хочу, чтобы этот день закончился, — признается она.

Я киваю.

— Я знаю, детка. Позволь мне позаботиться о тебе, и ты сможешь забыть об этом до завтра.

Я делаю еще один шаг к ней, но она не отступает. Она позволяет мне крепко обнять ее, и я обхватываю ее руками, как медведь. Она позволяет мне обхватить ее и медленно расслабляется подо мной. Я целую ее в макушку, и она на мгновение вздрагивает, а ее голова двигается, прежде чем я отпускаю ее. Она делает несколько глубоких вдохов, прежде чем обрести самообладание.

— Хорошо, но только если ты сможешь заказать тако. Из того места.

Я киваю, точно зная, о каком месте она говорит. — Конечно, милая. Пойдем.

Она поворачивается на каблуках, и мы вместе выходим из здания. Когда мы удаляемся от здания на достаточное расстояние, наши руки сталкиваются друг с другом, а затем наши пальцы переплетаются.

Прогулка до дома проходит спокойно, и я даже подумываю о том, чтобы вызвать Uber, чтобы доставить нас быстрее, но ей, похоже, нужен свежий воздух. Даже несмотря на то, что с заходом солнца становится холоднее, а сейчас середина сентября, она кажется довольной.

Как только мы оказываемся в моей квартире, она сразу же отправляется в спальню. Я заказываю тако, чтобы хватило на всю ночь, если она сильно проголодается, и навожу порядок, прежде чем набрать для нее ванну. У меня нет никаких модных бомбочек или средств для ванны, но как только я сообщаю ей, что все готово, она не жалуется, раздевается и скользит в ванну.

Я оставляю ее наедине с собой, когда открываю дверь и собираюсь ужинать.

— Джулиан? — зовет ее голос из ванной, и я направляюсь туда, оставляя еду в пакете, чтобы она оставалась горячей.

— Sí, Corazón? — спрашиваю я, наблюдая, как она создает пальцами волны в ванне. Она мягко улыбается, ее лицо все еще опухшее от слез. Ее волосы лишь наполовину мокрые там, где они касаются ванны.

— Помоешь мне волосы? — спрашивает она так тихо, что я почти не замечаю этого. Я быстро киваю и наклоняюсь перед ванной.

— Мне помыть отсюда… или ты хочешь, чтобы я присоединился к тебе? Я не хочу, чтобы ты думала, что я просто хочу тебя трахнуть. Я хочу быть рядом с тобой, как я уже сказал.

Ее губы снова дрогнули, когда она кивнула. — Да, она достаточно большая для нас обоих.

Не раздумывая, я раздеваюсь, и она освобождает место, придвигаясь ближе к передней стенке ванны. Я захожу в ванну, и вода становится теплой. Она на мгновение наклоняется, чтобы отсоединить слив, затем снова затыкает его и включает кран, добавляя еще горячей воды. Наконец она откидывается назад, и я сажусь так, чтобы она оказалась у меня между ног. Ее спина прижимается к моей груди, и я изо всех сил стараюсь не слишком возбудиться от ощущения ее затылка прямо на моем члене.

Она делает глубокий вдох, и я разминаю руками ее волосы, массируя кожу головы. Она задыхается и откидывается назад, голова почти упирается в мою грудь.

— Ммм, так приятно, — шепчет она, прежде чем замолчать. Я продолжаю массировать ее кожу головы, пока мы остаемся в ванне. Я мысленно помечаю, что нужно купить больше роскошных средств для ванны, чтобы она могла чаще пользоваться ванной, чтобы расслабиться. Я не могу представить себе жизнь с Викторией. С Карлосом я бы справился. Но ее мать?

Это уже совсем другая история.

— О чем ты думаешь? — наконец спрашивает она, нарушая молчание. Я приостанавливаю массаж, наклоняюсь и целую ее в щеку. Она улыбается, прежде чем я отстраняюсь.

— Ничего важного.

— Ты хочешь знать, о чем я думаю?

Я киваю. — Конечно. О чем ты думаешь?

— О тебе, — выдыхает она. Ее руки переходят с боков на мои колени и перемещаются вверх, насколько это возможно. Мой член оживает, и я больше не могу скрывать это от ее прикосновений.

— А что насчет меня? — шепчу я, приближаясь к ее уху. Я убираю одну руку с ее волос и провожу ею по шее, рукам, а затем снова поднимаюсь к горлу.

— Просто быть здесь со мной и, возможно, больше.

— Да?

Она кивает, откидывая голову назад, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. Ее глаза снова ярко-зеленые, и кажется, что в них снова появилась жизнь. Я наклоняюсь и целую ее в лоб. Она закрывает глаза и делает глубокий вдох.

— Ты слишком хорош для меня, — шепчет она.

— Элиана, не говори так, — ругаю я ее.

— Это правда. Мы не должны этого делать, но мы здесь. И…

— Нет, ничего не говори. Это не имеет значения. Мы взрослые. Мы можем делать то, что хотим.

— Но…

Ее голос прерывается. Она снова поднимает голову и смотрит прямо на край ванны. Я провожу пальцами по ее волосам, а затем достаю бутылочку с шампунем. Я выливаю немного средства на ладони, а затем снова массирую ей кожу головы.

Она молчит, только стонет от удовольствия, пока я мою ее волосы и напеваю какую-то случайную мелодию. Эта мелодия возвращает меня в юность. В голове всплывает воспоминание о том, как моя мама делала то же самое для меня в детстве. Мама напевала какую-то случайную мелодию, а я спрашивала, что она поет, и она просто пожимала плечами, продолжая напевать и мыть мои волосы.

— Так, откинься назад, чтобы я мог смыть мочалкой.

Она подчиняется и откидывается чуть дальше к передней стенке ванны, а затем откидывает свое тело назад, пока макушка ее головы не оказывается вровень с моей грудью и животом. Ее волосы разлетаются в воде, как лесной пожар, и она выглядит как богиня. Веснушки на ее носу стали более заметными, а когда она открывает глаза, мне кажется, что я смотрю на нимфу. Когда я на мгновение задерживаю на ней взгляд, во мне происходит внезапный сдвиг.

Явное увлечение, которое овладело мной, переросло в нечто большее. Моя грудь сжимается от осознания этого, и я понимаю, что глубоко, безоговорочно влюбился в эту женщину.

Я мою ей волосы, а она хихикает, ее грудь двигается вместе со звуками.

— Что смешного? — спрашиваю я, и улыбка расплывается по моему лицу.

Она хихикает еще. — Я никогда не понимала ванны.

— Как это?

— Мы буквально сидим в воде, потом моемся, а потом продолжаем сидеть в ней. Это отвратительно.

Из моей груди вырывается смех, и я качаю головой.