— Нечестная сделка, по моему мнению. — Моя кровь качается сильно и быстро. Желание избить Олега по лицу пульсирует в моих жилах. Он не взял Джорджию работать горничной. Он хотел ее по совсем другим причинам. Темная тяга Олега к молодым, ранимым женщинам ни для кого не секрет: у него были искажённые планы относительно Джорджии, которые не имели ничего общего с ее вытиранием пыли и полировкой. Я не святой, но я не верю в то, чтобы заставлять женщин раздвигать передо мной ноги — они приходят добровольно или нет.

Брови Даниила сдвинулись вместе, выдавая его сомнения.

— Так что ее история подтверждается. Она та, кем себя называет. Это не значит, что мы можем ей доверять.

Если бы это был кто-то другой, я мог бы согласиться, что она — обуза, бездельница, которая знает слишком много. Сам факт того, что я использовал при ней имя Киры, мог стать проблемой, но я сам видел ненависть, горящую в ее глазах, и нутром знаю, что она ему не верна.

— Она была готова рискнуть своей жизнью, чтобы спастись от Олега. Это все, что мне нужно. — Мне не нужно никому ничего объяснять, но мне нужно быть умным. Я управляю многомиллионной международной империей. Я не могу думать своим членом.

Лео наклоняется вперед, опершись локтями на мой стол.

— Она жила на территории комплекса Антонова, она должна кое-что знать, ты даже сам это сказал. Пришло время допросить ее… как следует.

Мое зрение становится черным. Мне не нравится идея мучить мою маленькую пленницу.

— Или, — говорю я, и мой мозг бурлит новой идеей, которая не включает в себя хлестать ее по ногам электрическим кабелем. — Мы используем ее как нашего инсайдера. Мы отправим ее обратно работать к Олегу.

Как только эти слова вылетают из моего рта, я сомневаюсь в своем здравом уме. Будет ли лучше отправить ее обратно к Олегу? Может и нет, но это умный бизнес.

— Ну, черт. — Голова Даниила поворачивается в мою сторону, его брови приподнимаются, когда ручка в его руке с грохотом падает на пол. — Как это сработает?

Моя нога тревожно отбивает ритм под столом.

— Как только он выйдет из укрытия, Олег будет ожидать, что к нему вернутся его верные сотрудники, включая Джорджию. Никто не знает, что она теперь у нас. Если мы отправим ее обратно, она действительно станет нашими глазами и ушами и поможет нам найти Киру. — Я делаю паузу, поддерживая зрительный контакт с братьями. — Олег жаждал ее — она может использовать это в своих целях, чтобы сблизиться с ним.

Мой план имеет смысл. Это то, что предложил бы любой другой пахан; это лучший способ проникнуть в империю Олега и узнать, где он прячет Киру. Так почему же у меня все в желудке сжимается при мысли об отправке Джорджии обратно в змеиное гнездо?

Даниил качает головой, и с его губ срывается невеселый смех.

— Думаешь, эта маленькая девчонка сможет обыграть Олега Антонова? Он может быть кошмаром, но он не дурак. Он поймет, что что-то не так, когда она предложит раздвинуть для него ноги.

— Я бы не был так уверен в этом. — Лео задумчиво наклоняет голову. — Олег — пьяница, который не может соображать, когда дело касается киски. Ей просто нужно вести его достаточно долго, чтобы он заговорил. В любом случае, — добавляет он с тяжелым вздохом, — мама хотела бы, чтобы мы нашли Киру… любой ценой.

Я поднимаюсь на ноги и хожу по комнате, обдумывая этот план более подробно.

— Вот основные правила. Мы не отправляем ее туда, пока не обучим ее так же, как и любого другого оперативника. Она должна уметь защитить себя с помощью пистолета, в рукопашном бою и любым другим необходимым способом. Если этот план провалится, Олег Антонов отомстит молодой женщине — и эта ответственность ляжет на наши головы.

Даниил качает головой.

— Тебе лучше быть чертовски уверенным, что ты можешь ей доверять.

— Я доверяю своим инстинктам. Вот что важно. — Я стаскиваю пиджак со спинки офисного кресла, застегиваю его и кладу телефон в карман. — Я пойду поговорить с Джорджией.

Мои братья переглядываются.

— Сейчас? — спрашивает Даниил. — У нас есть другие вопросы для обсуждения. Джулиан может поговорить с ней.

— Она будет спорить с Джулианом, — отмечаю я. — Ей нужно знать, кто главный, и что мы не шутим. Я планирую вразумить ее, прежде чем у нее появятся новые фантастические идеи о побеге.

Правда в том, что мне нужно снова увидеть мою маленькую пленницу.

Мысль о том, чтобы бросить Джорджию волкам — или, в частности, одному большому злому волку — заставляет мою грудь сжиматься. Но такова цена ведения бизнеса в преступном мире, и нравится это Джорджии или нет, но именно здесь она и оказалась.

Андрей

Я шпионю за ней прежде, чем она меня увидит. Джорджия в красном сарафане свернулась калачиком в одном из огромных кресел у окна и греется в лучах полуденного солнечного света. Она выглядит такой мирной и невинной, уткнувшись носом в книгу, как будто нашла минутку передышки во время бури. Ненавижу быть тем, кто может испортить ей все, но я все равно это сделаю.

Глаза Джорджии расширяются, когда она замечает, что я наблюдаю за ней. Она тяжело сглатывает, прежде чем прийти в себя.

— Я вижу, ты устроилась. — замечаю я, отталкиваясь от двери к ней.

— Нет, — ледяным тоном говорит она.

— Ты свернулась калачиком, как кот на солнце, наслаждаясь хорошей книгой. Мне кажется, это довольно уютно.

— Внешность может быть обманчива. Это не мое представление о хорошем времяпровождении.

Я стою над ней, достаточно близко, чтобы наблюдать, как пульсирует ее вена на горле.

— Я уверен, что смогу помочь тебе хорошо провести время. Если ты этого хочешь. — Мой затененный взгляд передает все, что я не говорю, и, пока она удерживает зрительный контакт, по ее лицу пробегает румянец. Я знаю, что она вспоминает вчерашний день в своей комнате и то, как близко я был к тому, чтобы сожрать ее.

Она не привыкла к таким мужчинам, как я — жестоким, страшным, опасным. И все же то, как она старается сохранить выражение лица, говорит мне о том, что я ее заинтриговал.

— Мне надо поговорить с тобой.

— Отлично. — Она кладет книгу на колени и скрещивает руки перед собой. — Говори.

Моя рука дергается, чтобы наказать ее за то, что она ругается, и увидеть, как она висит у меня на коленях. Я сжимаю кулаки, борясь с этими первобытными побуждениями.

— Я здесь приказываю, krasotka. Тебе будет полезно помнить об этом. Присоединяйся ко мне. — Я указываю на два плюшевых кресла для чтения, расположенные возле высокого мраморного камина. Повинуясь на этот раз, она пересекает комнату и опускается на сиденье рядом со мной.

— Полагаю, ты здесь не для того, чтобы сказать мне, что я свободна. — Она ерзает с тонким золотым ожерельем, водя пальцами взад и вперед по цепочке.

— Если бы все было так просто, но это не так. — Мои глаза врезаются в нее. Я хочу ее полного внимания. — Я здесь, чтобы предложить тебе сделку. Олег все еще жив и здоров, и как только он вылезет из того камня, под которым прячется, он пойдет искать тебя. А если он не сможет тебя найти, он отомстит твоему отцу. — На мгновение она выглядит сомневающейся, но продолжает слушать. — Я могу предложить защиту твоему отцу, но мне нужна твоя помощь.

Она тяжело сглатывает.

— Какого рода помощь?

— Мне нужно, чтобы ты вернулась к работе к Олегу. У него есть информация, которая нам нужна — информация, доступная только кому-то из его близких.

Она недоверчиво качает головой.

— Ты сумасшедший, если думаешь, что я охотно вернусь к этому сумасшедшему. И ты еще более сумасшедший, если думаешь, что он поделится со мной чем-то важным. Я для Олега была никем, простой игрушкой. Он хотел от меня только одного: не сидеть сложа руки, заплетать друг другу волосы и обмениваться историями из жизни.

Я улыбаюсь, зная, что это будет ее первая реакция. Как ни странно, я с нетерпением жду спарринга с ней. Убедить ее, что это действительно ее лучший вариант.