Почему они не выжали из меня все, что могли? Почему вообще выпустили меня, а не выкачали все знания? Или как раз тот самый менталист скопировал себе всю информацию по будущему, внедрил мне в мозги закладки на верность Империи, и отпустил? Оставили меня в покое, и чего мне ожидать дальше? Я задавал себе эти вопросы снова и снова, но ответов найти не смог. Возможно, Император решил не рисковать и оставить в покое первого в мире человека, который выпил эгрегора. Клятвы «не причинять зла Империи и правящему клану» у меня взяли, и на этом я с государственными служащими разошелся.

Выйти из клана удалось легко. Юсупов без вопросов сдвинул своё загруженное расписание, когда я подъехал к воротам его особняка. Пригласил в кабинет, без проблем расписался на необходимых бумагах, был вежлив и обходителен.

Решив эти проблемы, я отстранился от дел рода, которых практически не осталось. На бумагах я был главой рода, но на деле свёл обязанности к минимуму, а что осталось — перекинул на Дашу.

Снова начинать бизнес и «поднимать с колен род» я не стал. Можно было, но… зачем? Деньги с зелий шли исправно, большая часть — в общий фонд, откуда каждому из рода выделялось содержание. В родовой сокровищнице хватало награбленных у Морозовых артефактов: если вдруг срочно понадобится большая сумма, продам.

S-ранговый монстр Медведевых исчез одновременно с тем, как перегорел мой магический источник. Но вместо того, чтобы вернуть им деньги, я провёл многочасовую и очень дорогую консультацию по навыку «Полководца» и вышел с новым набитым купюрами чемоданчиком в дополнение к старому.

Я закончил Академию. Нашел себя в тихой и спокойной жизни, где не нужно сражаться, не нужно выживать. Где можно просто жить, спокойно, неспешно, исследуя крафт, зельеварение и все остальное, на что раньше не хватало времени. Отказался от предложения президента Академии вести «Теорию иллюзий». Мужик переступил через себя, через нашу взаимную нелюбовь друг к другу, выбил финансирование и решил поставить в Академии новый предмет, но я все равно отказался, пусть и понимал, чего ему это стоило. Я видел свою жизнь в том, чтобы получать образование, а не в том, чтобы учить других.

Жаль, что и в ритуалистике, и в зельях, и… везде, строго говоря, была необходима мана. Без нее я чувствовал себя калекой.

Но с Дашей я все-таки сварил и запатентовал каждое зелье из тех, которые еще не появились в этом времени. Правда, пришлось искать новые контакты, через которые я сбывал. Без магии иллюзий я не мог обеспечить преданность того самого препода, который пытался кинуть Дашу.

Для всего мира мой подвиг по восстановлению пространства (хотя на самом деле я просто привел в порядок то, что сам же и разрушил ритуалом) остался неизвестным, и на этом настоял я. Наш род и так пытались вычислить и поклонницы, чтобы «вознаградить» меня за подвиги, и ненавидящие меня недобитые остатки Морозовых. Когда рушишь структуру, имеющую вес на государственном уровне, тебя может прибить ответным ударом.

Меня не прибило. От недоброжелателей я отбивался сам, а поклонниц от меня отгоняла Алиса.

Кстати, да. Про Алису.

Честно, не ожидал, что мы сойдемся. Но девушка, после того, как я… излечил ее душу, назовем это так, стала куда спокойнее. Сначала я ее даже всерьез не воспринимал, в качестве супруги — характер

Но она была рядом. Она осаждала меня настойчиво и планомерно, как крепость. Ненавязчиво, аккуратно, но не было дня, чтобы она не мелькнула рядом в Академии, не написала, или не позвонила. Она не портила лица и мои отношения с другими девушками, не устраивала подлянок телекинезом, не скандалила, не обижалась демонстративно, но сразу сказала, что другом она мне не станет и имеет на мой счет совершенно другие планы.

Наконец я решил дать шанс нашим отношениям, потому что к тому моменту отношения с Кристиной окончательно переросли в товаро-денежные. И не успел опомниться, как меня мягко взяли в оборот. Через пару месяцев незаметно для меня мы сняли отдельный домик, переехали туда, а еще через пару месяцев как-то вдруг оказалось, что жизнь стала куда комфортнее в мелочах: у меня постоянно обновляется гардероб, хотя ходить по магазинам и ателье и бесконечно примерять вещи я ненавидел. В холодильнике всегда есть любимое пиво, свежая еда. Газон всегда подстрижен, если дома что-то ломается, я не успеваю заметить это до того момента, пока Алиса с помощью телекинеза или вызванного работника приведет вещь в порядок. Это притом, что дома нет служанок. Незаметно для меня Алиса превратилась в незаменимого человека, и требовала в обмен на это только верность.

С родителями моей суженой отношения не заладились. Отец Алисы давно и прочно засел под каблуком её матери, выглядывая оттуда только когда чувствовал угрозу своей ненаглядной дочурке.

Я в его глазах был одной сплошной угрозой. Человек, который вышел на битву с вторым по могуществу кланом государства и чудом выжил, утратив всю свою силу. А нажитые враги остались.

Если отбросить гордыню, батя был реалистом, ведь примерно так всё и случилось.

Мама Алисы — случай куда тяжелее. Если её отец в основном выражал недовольство, то мать, столь же недовольная нашим союзом, пыталась подговорить дочурочку, настоящего гения, найти вариант получше (безрезультатно). Пару раз, когда мы посещали их дом, в это же время там «совершенно случайно» оказывался знаменитый, богатый и плюс-минус нашего года рождения пробужденный. Первый вёл себя вежливо — нас представили друг другу, и мы разошлись. Второму пришлось самым вульгарным и болезненным образом бить морду.

Трижды на меня нападали команды пробужденных наёмников, подготовленные и оснащённые куда лучше обычных мстителей, и я подозревал, что за ними стоит фигура тещи.

Только на свадьбе (да, дошло и до нее) моего тестя пробило на эмоции. Впервые я от него увидел что-то кроме демонстративного неодобрения и презрения.

Взрослый мужик рыдал, повиснув у меня на плече. Умолял заботиться об Алисе и не давать её в обиду, будто я сразу после свадьбы увезу

её в другую страну и не дам им видеться.

Хотя, положа руку на сердце, я был бы не прочь так сделать — отношение родителей моей суженой меня бесили. Для этого пришлось бы заодно оборвать контакты и со своими родными, и всерьёз поссориться с Алисой, чего я попросту не хотел. Поэтому на презрение тёщи я отвечал своим.

После свадьбы тесть свое отношение поменял. Начал приглашать на рыбалку, на охоту и рассказывал истории из детства дочки. Хотя на свою жену, для которой свадьба ничего не изменила, смотрел как побитая собака.

Вероника не нашла себя в магии, боëвке или в крафте. Сестра устроилась «специалистом по реабилитационной работе в социальной сфере», как она это обозначила. Не совсем то, к чему её готовили в Академии, но она всегда стремилась помочь людям. Тем более, что хотя осколки появлялись не реже обычного, монстры стали зрелищем редким, и потребность в воинах здорово упала. Созданные мной боги еще не проявили себя на публике и не устроили бои за паству, но монстров они знатно проредили. Да и водяные с лешими не отставали от них.

Когда Нике исполнилось восемнадцать, она отправилась к Алтарю. Ей подошла бы способность целителя, но сестра пожертвовала ею.

— Отец был бы не рад, если бы наша сила угасла, — сказала Вероника и выбрала у Алтаря укрепление, которым был знаменит наш род.

Наконец о Степане. Я превратил вондер брата в место, куда во сне попадали люди. Сказать, что Степа был доволен — ничего не сказать.

Пробуждение он прошёл без нашего ведома. Просто ушёл «на прогулку с друзьями», но на деле отправился к стеле и вернулся с цифровым помощником. Нас поставил перед фактом. Учитывая, что по сути пробудился он еще в осколке, я ы его и раньше к Алтарю сводил, если бы не замотался и помнил об этом.

Степа — единственный из всех нас, кто поддерживал контакт с Михаилом Морозовым. Готов поспорить, что через пять-десять-пятнадцать лет Степа дойдет до А-ранга и попробует шагнуть дальше.