Что ж, если это дело рук Ульдага, то он не только мастер в магии, но и весьма преуспел как конструктор артефактов. Но если есть такое простое решение, то почему в мире до сих пор существует проблема одержимых? Боюсь, на этот вопрос никто кроме того же Ульдага мне не ответит.

Гунмир прекратил буйствовать, взгляд приобрёл какую-то осмысленность. Но я пока старался с ним глазами не встречаться, чтобы не спровоцировать неконтролируемую реакцию ещё не до конца пришедшего в себя человека. Пора было переходить ко второй стадии плана.

— Я стабилизировал его состояние. Но всё куда хуже, чем я думал. Процесс разрушения личности идёт слишком быстро, а у меня нет с собой необходимых средств, чтобы его замедлить. Боюсь, после полудня он умрёт.

— Но как же⁈ — в уверенном до этого момента голосе командующего послышалась взволнованность. — Мне приказано доставить его живым и невредимым.

— Как и мне, — кивнул я. — Но я говорю то, что вижу. Я не привык закрывать глаза на правду. И сейчас нам нужно действовать без промедления. Ещё до полудня мы должны быть в замке Клён, чтобы не допустить смерть господина Гунмира.

— Но обозу не успеть за это время преодолеть такое расстояние. Тут лиг 35, не меньше. Если на то будет воля Т’мира, то успеем до захода солнца.

— А к тем ли богам ты взываешь? — с некоторой долей напряжения в голосе спросил его я.

— Так… я же… — опешил он, не зная, что ответить. Новый князь, будучи грешцем, не разделял веру в Троих, которая укоренилась в этих землях довольно давно.

— Успокойся. Такое мало меня волнует, и сообщать князю я не собираюсь. Но постарайся впредь следить за языком. Что касается времени, то успеть к закату — равносильно потери пленника. Я не могу с этим согласиться. Сколько лошадей в вашем распоряжении?

— Тринадцать, если считать тягловых, — ответил командующий, но видя, что я скривил лицо, поправился. — Десять для верховой езды.

— А сколько из них смогут поддерживать высокий темп длительное время?

— Не знаю, я в таком несильно разбираюсь.

— Самое время начать, — сообщил я. — Нужно отобрать 6 самых быстрых: две для меня и пленника, ещё 4 для твоих воинов. Мне не помешает сопровождение, на тот случай, если в дороге что-то приключится. Обоз пойдёт за нами следом.

— Я отправлюсь с вами, — решительно заявил Еленир. — Я лично должен передать пленника и убедиться, что с ним всё в порядке.

— Само собой, — утвердительно кивнул я. — Мы оба за него несём ответственность, и я не хочу в случае чего быть тем единственным, кому достанется всё недовольство князя. Поэтому, естественно, ты отправляешься со мной. Но не мешкай, время дорого как никогда. Займись лошадьми и отбери людей. Я же пока немного подготовлю юного Волка к нашему короткому путешествию. Нужно сделать так, чтобы он вёл себя послушно и не тормозил нас в пути.

Довольно скоро я и баронский сын сидели в сёдлах, а в качестве сопровождения с нами были готовы отправиться ещё 5 княжеских воинов, включая их командира.

— А он не сбежит? — Еленир с недоверием посмотрел на пленника, которому предстояло передвигаться на лошади самостоятельно.

— Нет, — уверенно и с лёгким оттенком пренебрежения ответил я. — На время пути он будет под моим контролем. Но если так тебе будет спокойнее, то вот, держи.

Я перекинул ему конец верёвки, которой были оплетены запястья Гунмира. Тот при этом сидел ровно и отрешённым взглядом смотрел прямо перед собой, словно его совсем не волновала его дальнейшая судьба.

— Вперёд, — скомандовал я, понукая свою лошадь начать движение.

За мной последовали остальные всадники, образовав «коробочку» вокруг ценного пленника. Всё-таки определённый уровень недоверия у Еленира был, и с каждым часом он будет только нарастать. Ведь ментальная податливость от пережитого им шока (а маги с того света возвращаются не так уж часто) будет сходить на нет, а правильные вопросы, заданные самому себе, будут наталкивать его на определённые выводы.

Выйдя на тракт, лошади перешли с быстрого шага на рысь, увеличивая расстояние между нами и основными силами отряда, а значит делая мои шансы на успех всё весомее. За нашими спинами заворочался неторопливый обоз и затопали ногами пешие воины. Я с нетерпением дожидался, когда мы пропадём из их вида, ну или хотя бы отдалимся на достаточное расстояние, чтобы начать действовать. Всё пока шло слишком хорошо…

Наконец, скрывшись за очередным пригорком, поросшим изумрудной травой, я решил, что лучшего момента может уже и не представиться. Но не успел я хоть что-то предпринять, как Еленир указал рукой вперёд.

— Кажется, нас встречают, — сказал он, и в его голосе я отчётливо почувствовал облегчение.

— Так и есть, — не подавая виду, что обеспокоен появлением новых действующих лиц, подтвердил я.

После чего притормозил свою лошадь, пропуская Гунмира и охраняющих его людей вперёд. Два «лезвия», сорвавшиеся с пальцев моих рук, подрезали сухожилия у идущих последними животных, заставив их заржать от боли и начать метаться из стороны в сторону. Одна из них скинула седока, а вторая, на которой как раз восседал Еленир, вплотную прижалась к Гунмиру. Юный Волк, прекратив изображать из себя послушный овощ, ухватился связанными руками за подвернувшуюся рукоять меча командира отряда и вторым движением отсёк ему кисть, всё ещё удерживающую верёвку.

— Что за?.. — другой воин схватил свой топор, намереваясь рубануть меня прямо с лошади, но получил «градом» прямо в грудь и вылетел из седла.

Ещё один попытался достать Гунмира, но его лошадь вдруг оступилась и завалилась набок, частично погребая под собой седока. Сознание животного было дезориентировано заклинанием «вверх дном». Последний боеспособный солдат всё-таки умудрился достать меня своим копьём, пытаясь тем самым если и не убить, то выкинуть из седла. Но силы для этого у него не хватило, а щит погасил удар и отвёл копьё. В ответ мой «серп» располосовал его ногу, вместе с крупом лошади, в который он угодил.

Наша возня не могла остаться незамеченной для отряда, идущего нам на встречу. Глядя, как их лошади переходят на галоп, я скомандовал Гунмиру:

— Уходим, быстрее! Нам нужно вернуться к стоянке лагеря!

Парень кивнул и, отбросив меч, направил лошадь в сторону от тракта, уходя от преследования и обходя по дуге идущий примерно в 3-х лигах позади нас обоз. Наверняка он лучше меня знал прилегающую к дороге местность, поэтому я без лишних разговоров последовал за ним, оставив за своей спиной 5-х покалеченных людей князя.

Первое время я видел, что расстояние между нами и вражескими всадниками сокращается. Их лошади были больше и сильнее наших. Да и вообще, не похожи они были на обычных воинов из княжеской дружины. Мои опасения подтвердил Гунмир:

— Конница баронессы Жиневы, — крикнул он, стараясь перекричать шум ветра в моих ушах.

Услышав такое, моим первым желанием было выжать из своей кобылы последние силы, но юный Волк меня осадил:

— Держись за мной, не загони лошадь!

То и дело оглядываясь назад, откровенно страшно было наблюдать, как кавалькада из десяти всадников настигает нас. Я уже отчётливо видел их дорогую начищенную броню, сверкающую на ярком солнце, их сильных коней, из-под копыт которых вылетали целые куски дёрна, и даже выражение лиц, переполненных охотничьим азартом и жаждой крови. Ещё немного, и мне снова предстоит вступить в бой, вот только сил для этого оставалось маловато, а противников, наоборот, было чересчур уж много.

Однако время продолжало идти, а конный вал до нас так и не добрался. Постепенно расстояние прекратило сокращаться, а затем и вовсе начало увеличиваться. Наши с Гунмиром лошадки тяжело дышали, но всё же продолжали поддерживать умеренный темп, в то время как боевые кони баронских всадников поднаелись за время спринта и откровенно начали сдавать.

Вслед нам посыпались оскорбления и угрозы, разобрать которые я не смог. Да мне откровенно было всё равно, что там кричат эти люди в своей бессильной злобе от неудачной охоты. Главное, что мы отрывались от них. А значит, этот чёртов безумный план сработал.