Воинственный рёв горна разрушил идиллию острова. Над горизонтом океана поднялись мачты кораблей. На флагах – нимб, объятый языками пламени. Империя Демедас пришла на остров Гиэнтен.

Эльфы суетятся, разбегаются в разные стороны, пытаясь найти укрытие, которого нет. Стена дыма поднимается к небу. Красное, всепоглощающее пламя проходится убийственной волной по всему Гиэнтену. Тень нависла над островом – дым от пожара настолько силён, что им заволокло небо. Солдаты рубят эльфов мечами, других связывают и сажают на свои корабли. От некогда пышущего природой острова остаётся лишь горелый кусок земли на водной глади.

– Дариан! Дариан! Что с тобой?! – кричит Флори, тыча ладонями мне в плечи.

Я пришёл в себя и взглянул на Флори:

– Что это было? Это какая-то магия? Как я там оказался?..

– Я не знаю… Никто не знает. С этим фруктом мы можем хотя бы ненадолго, но очутиться в прошлом, снова почувствовать биение сердца леса.

– Ничего хорошего я не увидел.

Сверху послышались звуки шагов. Мы затихли.

– Кто это может быть?.. – тихо спросил я.

– Кто угодно. Нас могли выследить. – ответила Флори и вооружилась клинком. Через секунду люк отворился и в подвал повалила целая куча эльфов. В большинстве своём они носят кожаные доспехи, вооружены дубинами, кинжалами и луками.

– Ты была на площади? – спросила одна из эльфиек, подходя к Флори. У неё вытянутое лицо, скулы, будто вырубленные топором. На голове блестящие чёрные волосы, завязанные сзади в хвост. Хищные рубиновые глаза, которые неотрывно смотрят на Флори, как на добычу. На поясе у неё в ножнах висит изогнутый клинок, похожий на ятаган. У него чёрная расписная ручка в форме головы дракона.

– Да, Синтизара. Многих повесили. – тихо ответила Флори, скорбно покачивая головой. Синтизара обвела меня взглядом:

– Погоди-ка… Кто это, Флори? Разве он из наших?

Внезапно из толпы эльфов вырвался Инуэй и, злобно прищурившись, ринулся к нам:

– Что это значит?! Почему он здесь?! – его взгляд перескочил на Флори. – Ты его сюда привела?! Это же секретное место!

Флори вступила в битву взглядов с Инуэем. Синтизара цокнула языком. Инуэй подался к Синтизаре и начал ей объяснять:

– Он один из отверженных. Люди подослали его к нам, чтобы он следил за нами и докладывал им. Синтизара испытующе на меня взглянула.

– Никакой он не отверженный. Ты сам видел шрамы, которые ему оставили люди. К тому же, не так давно его выпустили из темницы. Его друга повесили на рыночной площади и заставили смотреть на это. Люди, очевидно, хотят от него чего-то добиться. И действуют они жесткими методами. – вступилась за меня Флори. Дерцилла вышла из толпы, подошла к нам:

– Инуэй слеп. Его голос разума спит, ведь в нём торжествует ярость.

Как только Дерцилла закончила говорить, в подвале повисла тишина. Я оглянулся и понял, что все смотрят то на нас с Флори, то на Синтизару. Руки эльфов потянулись к оружию.

– Зачем ты привела его, Флори? – с холодом в голосе продолжила Синтизара. Она глядит на рыжую эльфийку, как расстроенный родитель. Но Флори не прогибается:

– Мы спасались от стражников. Ты сама знаешь, что в Эльфиме не так много безопасных мест.

– А если ты ошиблась? Ты понимаешь, что сегодня он пришёл к нам, а завтра отверженные нагрянут и перережут весь наш клан? Такого ты будущего хочешь для своих братьев и сестёр?..

Флори опустила глаза в пол. Теперь Синтизара начала сверлить взглядом меня. Она спросила:

– И что же хотели от тебя люди?

– Они думают, что я из лесных эльфов.

– Это не так?

– Нет. Я из другого мира.

Синтизара хмыкнула. Инуэй с предвкушением потёр ладонь о ладонь.

– Слушайте… как я могу быть отверженным, если за мной погнался отряд стражи от рыночной площади? Они вывели меня из темницы, чтобы я видел, как вешают Тинэя – моего друга. В темнице со мной разговаривал архимаг. Он хотел узнать, как я сюда попал и не осталось ли в лесах эльфов. Но я ничего не знаю, потому что я не из этих мест! Я раньше действительно был человеком, но как только тут оказался, так сразу стал эльфом!

Синтизара глянула через плечо на Инуэя. Он коротко кивнул.

– Хорошо. Может ты и не отверженный. Но я бы предпочла перерезать тебе горло и спать спокойно, зная, что мы останемся в безопасности. – ответила она. На лице Синтизары появилась кровожадная улыбка. Она сложила руки на груди и выжидающе на меня посмотрела.

– Нет, Синтизара, это лишнее. Он выполнил моё задание – перехватил поставку оружия у отверженных. Я беру ответственность на себя. –произнесла Флори.

– А мне кажется, что это необходимая мера для нас. Времена скверные. Отверженные набирают силы и, похоже, просочились даже в ряды стражи! – крикнул Инуэй.

– Ладно... Если сама Кровавая Роза говорит о том, что берёт ответственность… – с привычным холодом в голосе ответила Синтизара и взглянула на меня. – Ты вступишь в наш клан, дашь священную клятву и впредь будешь под ответственностью Флори, в её группе. Я жду от тебя беспрекословного повиновения, иначе… – она убрала руки с груди и наклонила голову ко мне. – Иначе ты узнаешь, что я могу быть куда талантливее людей в пыточных делах.

Инуэй покачал головой и отвернулся. Синтизара покопалась в ящике и достала ещё одну тику. Она подошла ко мне и протянула фрукт:

– Если ты выживешь, то будем считать, что ты один из нас. Только сильный духом, тот, кто может выдержать испытание предков, достоин быть в числе Иори.

– Но я уже пробовал это странное яблоко… Да, эффект интересный, но всё же нам лучше не увлекаться этим, ребята. – я оглянул эльфов. Они вопросительно на меня посмотрели.

– Ты не понял. – сказала Синтизара строгим тоном. – Это не удовольствие и не роскошь. Съешь её или больше никогда отсюда не выйдешь.

Эльфы подошли ко мне. Я взглянул на Флори. Она отступает на шаг и смотрит на меня с сожалением. Эльфы окружают меня, начинают делать руками странные движения, машут ими, как опахалом, и приговаривают: «Аарм Лотраэль!.. Аарм Лотраэль!..»

«Я попал в секту!..»

Я пытаюсь найти выход из окружения, но плотное кольцо живых тел лишь сужается. Деваться некуда. Синтизара берёт мою руку, в которой лежит тика, и подносит к моему рту.

– Давай. У тебя нет выбора.

Я взглянул на Флори. Она сложила руки на груди и едва ли не плачет.

«По крайней мере увижу что-нибудь интересное перед смертью».

Начал обгрызать тику со всех сторон.

– Всё! Всё доедай! – строго приказала Синтизара.

Я проглотил и огрызок. Пару раз моргнув, я заметил, что в подвале что-то изменилось. Потом посмотрел на эльфов. На их лицах появились деревянные маски, которые изображают гневные гримасы. В руках эльфы держат железные прутья. На их вершинах раскалённые клейма: «РАБ».

– Вы что за маскарад устроили? И уберите от меня эти железки!

Клеймо впечаталось мне в ногу. Я ощутил прикосновение раскалённого металла, тут же отскочил назад. В спину мне впилось другое клеймо. Я завопил от боли.

– А ну назад твари! – начал размахивать руками в стороны, пытаясь их отогнать. Эльфы попятились назад.

В подвале повисла тишина. Слабое потрескивание угольков. Запах жжённой плоти. Я посмотрел вниз и понял, что моё тело привязано к деревянному столбу, а под ногами у меня горящие угли. Жар щиплет ноги. Вижу, как с меня сползает кожа, а огонь поднимается всё выше и выше. Эльфы улюлюкают, задорно выплясывая вокруг костра, и подкидывают дрова к моим ногам.

Я моргнул. Эльфы исчезли, а надо мной нависли четыре подбородка капитана Марка.

– Твой удел – виселица, мой друг! – кричит голова капитана, и огромные хлебные крошки из его рта осыпают меня. Из темноты появилась рука капитана. Она поднимает голову Тинэя с пола, показывает её мне. Голова Тинэя открывает глаза, говорит:

– Не честный это труд, Даня!