Клацали подковы подуспокоившихся лошадей, болтали прохожие на Драккарной, торговцы рекламировали медовики, первые летние сливы и свежие «Глорские вести». Закрыв глаза — голова от света мучительно болела — я думал о том, что мы спятили. Разве мыслимо такое отчаянное дело готовить за два часа? Были бы в команде дарки… Рэд права
— чтобы легко брать деньги, нужно быть к ним нечеловечески равнодушными.
О Рэд мне напоминало каждое движение. Моя дневная половина скулила, охала и выражала свою усталость тысячей иных настойчивых способов. Нужно признать, Энди-человек — слабак. Я понимал, почему у меня болят определенные места тела. Но почему болят иные, неопределенные и вообще не участвовавшие⁈ Впрочем, я не был уверен, что именно из моего организма ночью задействовалось, а что ленилось. Как ни рассуждай, а под лавкой мясника я провел лучшие часы своей жизни. Теперь вот бесславно сдохну, как глупый грабитель.
— Подъезжаем, — шепотом предупредил шкипер.
Кроме масок очистителей клоак, у нас были припасены грубо сметанные мешки с отверстиями для глаз. Я натянул пахнущую сухарной крошкой ткань, сдвинул глазные дырки на затылок и с облегчением вздохнул — мир лишился слепящей контрастности и стал куда поприятнее.
— Стой! — громко сказал с мостовой Док.
— Что? Опять чека? — деланно обеспокоился с фургона шкипер.
— Она самая. Вот проклятье, зацелуй меня стурворм…
Пребывание в Глоре порядком освежило и пополнило запасы нашего сквернословия.
— Эй, чистуны, нашли где застрять! — возмутился кто-то снаружи. — У нас благородные клиенты ходят, а вы развонялись.
— Мы не воняем, а попахиваем! — с достоинством возразил шкипер. — Это же техника, новые ступицы, им амортизация нужна. Подмогните борт придержать, он чистый, сейчас двинемся, дело-то мгновенное…
У ступеней банка заворчали, но ученое слово «амортизация» произвело должное впечатление. Послышались шаги — двух пар ног! Это важно, если бы один из охранников остался у дверей… К счастью, они озабочены репутацией банка…
— Просто придержите, я «усы» загну, — буркнул Док, сгибаясь у колеса.
— Так это… — удивился банковый страж, разглядев никуда не девшуюся, пусть и замазанную дегтем чеку…
…Значит, этот умнее. Быстро перегнувшись через помпу, я врезал умнику по загривку своей специальной дубинкой — на красавцах-охранниках были легкие щегольские шлемы, стучать по темечку не получалось.
— Ох! — второй охранник вскинул на меня изумленный взгляд. Не знаю, удалось ли ему разглядеть полотняную харю, бил я быстро, в данном случае в район уха.
— Э? — голова стража крепко мотнулась. Я повторил удар…
— Держите же их! — закряхтел Док, прижимая к борту фургона тела бесчувственно оседающих стражей.
Я потянул безвольное тело наверх, Магнус пытался мне помочь. Мы тоже закряхтели — в Глорском Океанско-Коммерческом банке своих охранителей откармливали на славу.
Со вторым стражем мы тоже управились вовремя — мимо прошла благородная пара, дамочка брезгливо прижала к носику платочек. Иные сочли бы эту леди приятной глазу, особенно сзади, но по сравнению с Рэд…
— Черт возьми, Энди, о чем ты думаешь⁈ — возмутился Док, поправляя на себе намордник чистуна.
— Виноват, сэр, — я спрыгнул с фургона.
Перед нами зияли распахнутые двери банка, оттуда доносились голоса. Путь к свершению преступлению был открыт. На месте не было только подлеца Сэлби — надо думать, заблудился.
— Отчего-то я не удивлен, — пробормотал Док, вновь нервно поправляя маску. — Черт с ним, отступать все равно поздно. Кстати, я забрал у вонючки револьвер. Держи…
— Предусмотрительно, — согласился я, принимая офицерский «веблей».
Док проверил заткнутый за пояс пневм и вытащил с козел двустволку.
— Магнус, присмотри за героями, мы быстро.
Шкипер, увязывающий руки охранникам, согласно выругался.
Мы поднялись по ступеням.
— Двери могли бы быть и поскромнее, — печально отметил Док. — Экие ворота, закрыть будет непросто. И вообще…
Видимо, даже тюрьма не сделала нас закоренелыми преступниками — мне тоже было как-то не по себе.
Мы вошли и Док скомандовал:
— Закрывай!
Я навалился на массивную створку, она поддалась. К нам с недоумением обернулось с десяток человек: в основном конторщики, но имелась и пара посетителей — один, в роскошном бархатном плаще, смахивал на епископа, хотя в отношении разных церковнослужителей и жрецов город Глор удивительно бедствовал.
Док жестом поприветствовал аудиторию, дождался, когда я поднажму на вторую створку и огласил:
— Дамы и господа! Сохраняем хладнокровие, обычное ограбление. Всем руки вверх!
— Чего⁈ — изумились за зарешеченной стойкой.
— Деньги давай! — рявкнул доктор на туповатого клерка. — Ты здесь главный? Тебе первому башку и отстрелю! Остальным руки вверх!
Туземцы в замешательстве заглядывали в наставленные стволы ружья, не торопясь поднимать руки. Да, с пониманием ситуации намечались проблемы: большой арбалет произвел бы на жертв куда более нужное впечатление, чем наше невнятное оружие.
— Струйного самострела не видели⁈ — повысил я голос и вскинул пневм. — Ну-ка, пошевеливайся!
К счастью, пневматический пистолет послушно щелкнул и я не промахнулся. Стекло лампы над решеткой лопнуло, сверху закапало горящее масло.
— Тушим и отдаем «короны»! — распорядился Док. — А то я пальну!
Разница калибра ружейных стволов и скромного пневмо-плевателя очевидна и любому дикарю. Служащие неуверенно зашевелились, кто-то полез под стойку за деньгами, кто-то задрал руки, один из клерков поспешно накрыл лужицу горящего масла тряпкой и засыпал песком из специального ведра.
— Поживее, милорды! — посоветовал я, засовывая за пояс пневм и доставая из-под куртки части личного оружия. Этому были причины: баллон пистолета отчетливо шипел, немилосердно травя воздух после единственного выстрела. Боюсь, этому баллону самое место на дне бухты…
— Эй, вы, фокусники, знаете кто я такой? — высокомерно шагнул вперед человек в бархате.
— Вы — болван-тугодум? — предположил я, закрепляя импровизированную «спец-дубинку»-древко в металлической часть багра. — Еще шаг и брюхо вскрою. Кишки-то у всех одинаковы…
Укороченный багор со свистом крутанулся в моих руках. Вот это они понимали…
…В тишине звякали выкладываемые на стойку мешочки с монетами. Физиономии клерков оставались бледны, но относительно спокойны. Полагаю, «Глорский Океанско-Коммерческий» имел страховку, да и вообще служащие не обязаны подменять собой стражников.
— Складывай денежки, милейший! — потребовал Док.
— Куда? — проворчал кассир, вновь замедляя движения.
— В мешок!
— У нас тут не рынок! — обиделся клерк. — Нет мешков. Со своей тарой ходить нужно!
Док не нашелся, что сказать. Да, преступного опыта у нас было маловато, деталей не учли.
Я прыгнул к «епископу»:
— Снимай плащ!
— Это не плащ! — выпятил на меня тройной подбородок горделивый толстяк. — Не посмеете!
— Снимай и не глупи! — посоветовал я, видя, как его ладонь ползет к рукояти кинжала на поясе.
Острейшее граненое жало багра надавило на обширный подбородок.
Импозантный толстяк крепко выругался, но расстегнул пояс и принялся снимать свое одеяние.
— Прошу нас извинить, — молвил я, отдавая должное мужеству этого с виду рыхлого человека. — Нам нужно немного денег, вот и все. Мы в сложных жизненных обстоятельствах. Джентльмены, не стоит огорчаться. Все равно скоро все финансы Глора будут реквизированы в пользу Ее Величества королевы Виктории. Не сомневайтесь, уж мыто позаботимся, чтобы Глор стал британским! Отныне каждый час жизни города будет омрачен…
— Да подавись, врун мозглявый, — прорычал «епископ». — Поймаю, лично шкуру сдеру.
Я подхватил ком бархатного наряда — видимо, это действительно был не плащ, поскольку снимался через голову. Не суть важно, мешок получится неплохой.
Проскочив за решетку стойки — металлическая калитка оказалась не заперта — я швырнул бархат на стол:
