— Ами, а что у вас происходит с Дмитрием? — девушка нервно выдернула одну из травинок рядом с собой, — Нет, ты можешь не отвечать, если это личное!

Я приподнялась на локтях, чтобы лучше рассмотреть её. Конечно, иногда я забывала о том времени, когда мы жили с Эви вместе и потому забывала о том, что ведь Дмитрий очень сильно нравился ей. Конечно же она имела право интересоваться. Я вздохнула. Кажется мы находились в своеобразном треугольнике. Эванджелина так или иначе испытывала чувства к ангелу, тот, если мне не изменяет память, признавался мне в любви на крыше, хотя я и не была уверена, не было ли это двуличной игрой, а я сама…

— Я не знаю до конца, что у нас происходит. Не могу залезть ему в голову. Он ведь не совсем человек, ты понимаешь это?

— Что ты имеешь в виду?

Это было чуть сложнее объяснить.

— Дмитрий наверняка был когда-то человеком. Очень давно. Но таких как он, старейшины подмечают ещё в возрасте детей и забирают к себе на послушание. Время у них там, идёт совсем иначе. Они долго и методично воспитывают детей, постепенно подсаживая им свою силу, которая, в совокупности с воспитанием, не то чтобы ломает их, но скорее, лишает чувств. Кроме того, они совершенно забывают свою прошлую жизнь, человеческую. Не остаётся ничего, кроме того, что было дано намеренно. Сложно сказать, что произошло с ним, за то время, что я росла, но кажется, будто бы он слишком много времени провёл среди людей и это самое воспитание дало брешь. Конечно, теперь, он куда более человечный, но всё же, иногда он думает чуть иначе, чем все мы.

Девушка продолжала смотреть на меня не моргая и мне пришлось разъяснять свою мысль дальше:

— Он может не уступать Виктору в хладнокровии и расчётливости. Он нашёл для себя новые принципы и правила, но всё ещё слишком жёстко следует им. Иногда я думаю, что я нужна ему как часть той жизни, в которой он обрёл человечность и он попросту никогда даже не пытался найти для себя другой жизни. Я никогда не видела в нём искренней заинтересованности женщинами, и по отношению к себе в том числе. Я имею в виду, то, как обычно мужчины интересуются женщинами. Скорее, у него, если и может быть, то какая-то платоническая любовь, — я вовремя поняла, что Эви не имеет ни малейшего понимания о том, что значит это слово, как и то, кто вообще такой этот Платон, — Это когда интересуются кем-то исключительно с духовной стороны. Я нужна ему маленькой девочкой, с наивными взглядами на жизнь, чтобы он мог просто находиться рядом и бесконечно наблюдать за мной.

— Мне кажется, что это не совсем так. Я могу говорить открыто?

Я кивнула.

— По-моему, ты просто привыкла к его отстранённости, потому сама не заметила, когда его отношение изменилось. Более того, прости, но мне кажется, ты намеренно не хочешь этого замечать, потому что сама никогда не смотришь на него в роли мужчины.

Я рассмеялась:

— Вот уж не правда!

— Смотришь? — её вопрос прозвучал быстро, сбивая меня с толку и заставляя задуматься.

— Нет, не то чтобы… — я вздохнула, — Ладно, ты права, наверное мне сложно представить его таким. Настолько сложно, что это было бы пожалуй даже дико, если бы…

Я не продолжила и Эви ласково улыбнулась мне:

— Я понимаю. Но я должна задать тебе другой вопрос. Ты ведь уже не ребёнок. И как я понимаю, прожила довольно большую жизнь. Был ли когда-нибудь кто-то, кто привлекал тебя, хотя бы чисто физически?

— Эванджелина, какие сложные вопросы ты мне сегодня задаёшь!

— Брось! Даже я, очень редко, но бывает думаю, как если бы кто-то подтянул меня к себе, вдохнул бы запах моих волос, провёл рукой по спине…

Я отрицательно закачала головой. Но её такой ответ не устраивал:

— Эй! Я тут такое рассказываю, а ты даже не стараешься! В жизни не поверю, что ты никогда не фантазировала над… — она набрала побольше воздуха в грудь и продолжив, почти прошептала, — Прелюдией к тому самому.

Я не удержалась и опять засмеялась, отчего её щёки запылали:

— Прости, просто, когда ты произносишь “к тому самому”, то картинки рисуются только самые смешные. Но, отвечая на твой первый вопрос, то конечно же у меня были те, кто привлекал меня физически, — только это был один человек. Но этого я уже не произнесла вслух, — И если я о чём таком и думала, то скорее просто прокручивала бесконечно воспоминания в своей голове.

— Но… у тебя…

Я поняла к чему она клонит и не желая услышать новую порцию “того самого” быстро ответила:

— Я всё ещё невинна. Во всех жизнях. Хотя мой мир достаточно снабдил меня контентом в виде книжек, картинок и видео, при этой жизни по крайней мере. Что ты сама думаешь о Диме? — я редко звала его коротким именем, хотя кроме меня этого вообще никто не делал. Мне казалось, что тогда оно звучало слишком ласково, а мне этого не хотелось.

— Он не смотрит так на меня, Ами. Я вижу, что он догадывается, но всё же, он скорее пользуется этим.

— Я не собираюсь быть собакой на сене, что сама не ест и другим не даёт. Может тебе стоит попытаться быть более настойчивой.

— Эту нить, так просто не оборвать, — пробормотала она себе под нос, — Наверное, я просто хотела бы разок испытать и счастливое чувство влюблённости, и страсть. Не только эту тупую боль, которую ощущаешь лишь об одной мысли о человеке.

В этом я её понимала. Но тоже не произнесла этого вслух.

— Знаешь, Мари всё это испытала. И потеряла. Иногда любовь оборачивается ещё большей болью, чем если бы её никогда не было.

— Это её цена. Если ты будешь всегда закрывать своё сердце из-за этого страха, то с тобой ничего хорошего никогда и не случится.

Мы провели в лесу ещё несколько часов, успев насобирать и цветов и первых ягод. Они были ещё кисловаты, но мы решили, что перетрём их с сахаром и съедим с чаем.

Как оказалось, когда мы вернулись в лагерь, нас никто толком даже и не хватился. Только когда я перетирала ягоды в ступке с сахаром у костра, позади меня, прям над ухом раздался мрачноватый шёпот:

— Ты всё-таки убежала.

От неожиданности я неловко подскочила и чуть не свалилась в костёр, но Дмитрий вовремя ухватил меня за локоть. Он не выглядел рассерженным, скорее даже можно было заметить на его лице подобие улыбки, и прежде, чем я успела начать оправдываться, он перебил меня:

— У тебя найдётся сегодня свободное время? Хочу показать тебе одно место.

— Если я не успеваю сбежать из лагеря, то моим временем в последнее время распоряжаешься только ты, так что думаю, это проще у тебя узнать, есть ли оно у меня вечером.

— Тогда пойдём сразу после ужина.

На ужин была каша с мясом, ничего особенного, но свежий воздух, голод и запах костра придавали ей непревзойдённый вкус. К тому же, за ужином мы собирались почти полным составом у костра, кто-то рассказывал истории из жизни, постоянно раздавался гулкий смех. Может быть, когда-то я собрала всех этих людей вместе, не столько потому, что мне нужна была помощь, сколько потому, что пыталась воссоздать подобие семьи для себя? Иногда семья это не столько родители или другие родственники, не муж или дети. Это люди, проводя время с которыми, ты чувствуешь себя лучше. Когда-нибудь нас всех опять раскидает по свету, но эти мгновения навсегда останутся со мной. Эти мгновения однажды помогут мне, а может и кому-то ещё, преодолеть самые тёмные времена. Теплота костра, запах елей, вкус каши, звон чужих голосов.

Когда я доела, Дмитрий, сидящий напротив, чуть кивнул мне и я покинула круг. Мы вышли за пределы лагеря и нас окутала тьма леса, едва освещаемая луной и звёздами. Мы шли молча, я даже и не пыталась спрашивать, куда именно. Иногда приходилось пробираться, через не очень приятные участки леса, и конечно же ангел как всегда даже и не пытался мне помочь. Было ли так всегда? В моём детстве, было не так. Он был расчётливо вежлив и учтив, отрешённо, как робот, делающий это на автомате. Как будто бы в какой-то момент он намеренно перестал это делать, но я никогда не понимала почему. Когда же это произошло?