— Меня не убьют, если ты этого боишься.

— Я почти уверена, что папа сказал то же самое. Где он сейчас? На глубине шести футов под землей, и, скорее всего, от него остались одни кости.

— Эй, Бел. Успокойся, ладно?

Я на шесть лет старше Бел. Сейчас ей двадцать один, а когда умер наш отец, ей было всего девять. Она пережила это тяжелее всего, всегда отказывается говорить о нем, и говорит только когда злится, и я ее не виню. Наша мать умерла вскоре после рождения Беллы, и ей пришлось расти без обоих родителей. Когда я поступила в колледж, Белле пришлось жить со старшей сестрой нашей матери, и я до сих пор жалею об этом решении.

Тетя Хилари... ну, она была хуже всех. Я бы не хотела вспоминать то, что она делала с моей сестрой. У меня сердце разрывается от жалости к Белле, когда я вспоминаю все, через что ей пришлось пройти. Именно поэтому я не злюсь, когда она так отзывается о нашем отце. Она винит его в том, что он не был осторожен и умер так, как умер.

Она всегда говорит, что ненавидит его, но я знаю, что в глубине души ей просто больно.

— Ты - единственная моя семья, Джейн. Я не могу потерять и тебя.

Я кладу руку ей на плечо и легонько сжимаю.

— Ты не потеряешь меня. Это обещание, Бел. Я больше никогда не оставлю тебя одну.

В дверь звонят, и я уверена, что это Ким.

— Я открою, — говорю я, спрыгивая с табурета и проходя через гостиную.

Ким широко улыбается, когда я открываю дверь.

— Привет, подружка.

Я опускаю взгляд: в руках у нее два пластиковых пакета и большая коробка с пиццей. Я беру у нее пиццу.

— Ты опоздала на час.

Она заходит в гостиную и пинком закрывает дверь.

— Прости, подружка. Я заходила к Сэму. — Мы проходим на кухню и расставляем вещи, которые она принесла, на кухонном острове. — Приехала его мама, и ему нужно было, чтобы я приготовила ужин. — Она кусает губы и краснеет. Она знает, что мне не нравится слышать о том, как она готовит ужин для матери своего парня, когда он обращается с ней как с ничтожеством.

— Серьезно, Кимберли? Сколько раз он изменял тебе за последний месяц? — Я вытягиваю пальцы и начинаю считать. — Один... Два... Три...

Ким хватает меня за руку.

— Я знаю, что не должна была идти туда. Мне очень жаль.

— Дело не в том, что ты сожалеешь, ты не должна была позволять ему так себя вести.

— Как будто ты лучше, — вклинивается Бел. — Ты не должна давать советы, когда сама попала в паутину.

Кимберли хмурится и растерянно смотрит то на меня, то на Бэл.

— О чем она говорит? — Спрашивает она меня.

— Твоя лучшая подруга заключила сделку с главарем итальянской мафии, — отвечает Бел, несмотря на то что я качаю головой, прося ее не делать этого. — Она пытается поймать преступника, заручившись помощью другого преступника. Ты что-нибудь понимаешь?

— Нет, не понимаю. — Ким смотрит на меня. — А ты понимаешь, что делаешь?

Я опираюсь бедром на кухонный остров и смотрю на сестру.

— Клянусь, я убью тебя, Бел.

— Молись, чтобы тебе удалось выйти живой из сделки с дьяволом. — Она несет свою тарелку к раковине. — Тебе нужно быть живой, чтобы убить меня. Я буду в своей комнате.

Когда Бел выходит из кухни, Ким толкает меня в ребра.

— Девочка, о какой паутине и дьяволе она говорит?

Разочарование нарастает в моей груди. Мне не следовало рассказывать об этом Бэл.

— Ты же знаешь, что мне нужно повышение, так что появилась прекрасная возможность раскрыть убийство на работе, и я ею воспользовалась. Просто...

Мы открываем коробку с пиццей и берем по банке газировки, пока я рассказываю ей обо всем. Когда я заканчиваю, она откусывает кусок пиццы, жует и глотает.

— Ты с ума сошла? И что это за повышение, когда ты получила его три месяца назад?

Я смеюсь.

— Я довольно амбициозна. Мне нужно еще одно повышение.

— Правда? Хватит пытаться обмануть меня, Джейн. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой.

Верно, знает. Мы дружим с тех пор, как были первоклассниками. Ким видит меня насквозь и, как и Бэл, тоже может в этом признаться.

— Ладно. Я у тебя в руках. Я просто пытаюсь понять, может ли это связать меня с убийцей моего отца.

Беспокойство омрачает ее лицо.

— А что, если ты пострадаешь?

Я качаю головой.

— Я не пострадаю. Я уже получила по ушам от Бэл, не пытайся отговорить и меня.

После минутной видимой борьбы Ким шумно выдыхает.

— Ладно. Делай что хочешь, но тебе нельзя пострадать. Обещай мне, что будешь осторожна.

Я улыбаюсь и бросаюсь к подруге, крепко обнимая ее.

— Обещаю. Ты самая лучшая.

— Я знаю, — хвастается она, обнимая меня в ответ. Затем она отстраняется.

— Итак, мафиози, с которым ты работаешь, какой он?

Мой желудок вздрагивает, потому что я еще не задумывалась о том, что за парень Маркус.

Какой он?

У меня в голове возникает его образ. Его улыбка с ухмылкой, кольца на пальцах, высокое мускулистое тело и пронзительные голубые глаза. Я киваю в ответ на вопрос Ким, улучив момент, чтобы упорядочить свои мысли о Маркусе.

— Он... сложный, Ким. Немного плохой мальчик, понимаешь? Опасный, загадочный и, возможно, немного высокомерный.

Ким приподнимает бровь, и на ее лице появляется озорная ухмылка.

— Плохой мальчик, да? Ты влюбилась в опасного типа, Джейн. Будь осторожна, такие отношения никогда ничем хорошим не заканчиваются.

Я нервно хихикаю, не зная, что ответить. Влюбляться в Маркуса - последнее, о чем я думаю. То есть я не могу отрицать, что он меня привлекает, но влюбиться в него – это слишком.

— Все не так. Все строго профессионально. Мне просто нужна его помощь, чтобы поймать преступника.

Ким изучает меня с минуту, выражение ее лица не поддается прочтению.

— Девочка, ты не видела, как блестели твои глаза, когда ты описывала его. По-моему, это не просто профессионально.

Я постукиваю ее по носу.

— Ты что глупая, да? Я дважды встречалась с этим парнем. Ты действительно думаешь, что я влюблюсь в такого парня, особенно когда виделась с ним всего два раза? Ни за что. — Я отмахиваюсь от этой мысли, но она не выходит у меня из головы.

Я могу солгать Ким, но солгать себе невозможно. Я не могу притвориться, что мое сердце не забилось в такт, когда он упомянул, что я стонала в кафе. Он говорит самые глупые вещи, и хотя я бы дала любому парню по яйцам за то, что он произносит что-то настолько нелепое, я позволяю Маркусу и спускаю ему это с рук.

Даже мне кажется странным, как я краснею рядом с ним. И он так хорошо пахнет, что я буквально представила, как он отреагирует, если я просто обниму его и понюхаю. Я как самка хаски в течке, когда нахожусь рядом с ним.

Это нехорошо.

— Продолжай врать. Когда-нибудь я узнаю правду.

Я игриво ущипнула ее за щеки.

— Если бы.

Я двадцатисемилетняя девственница, у которой до этого не было нормальных отношений, потому что я провела большую часть своей жизни, пытаясь стать полицейским, а когда я им стала, мне нужно было подняться выше, чтобы добиться того, чего я хотела - справедливости для своего отца.

Свидания и секс всегда находились в самом низу моего списка приоритетов, пока каким-то образом не перестали существовать. Но теперь, когда я думаю о Маркусе, мое тело начинает тосковать по тому, чего, как я знаю, у меня никогда не будет.

Я не знаю, является ли мое влечение к нему просто способом моего тела сказать мне, что оно готово отпустить меня, или же меня действительно влечет к нему.

Может быть, и то, и другое.

Или ни то, ни другое.

Он нехороший человек, и я не могу рисковать, влюбляясь в него.

Белла присоединяется к нам, когда мы идем в гостиную. Остаток ночи мы проводим за просмотром документальных фильмов о настоящих преступлениях и болтаем о вещах, которые не имеют ничего общего с моим выбросом адреналина.

На следующее утро я едва успела сесть за свой стол на работе, как Джош появляется бог знает откуда и подходит ко мне.