— Ты не знаешь ее истинной сущности. Она дочь Джорджа Салливана.

Джордж Салливан.

Это имя мне знакомо, но в памяти оно потускнело, потому что, как я ни пытаюсь вспомнить, где я его раньше слышал, не могу.

— Кто он?

Родригес смеется.

— Тот, кого ты не должен был забывать. Ты убиваешь ради нее, но она собирается предать тебя.

Я киваю.

— Понятно. Кто еще работает на Виктора?

— Шеф Смит. — Злая улыбка заставляет его глаза сверкать, но боль на его лице видна по тому, как он корчится. — Он собирается превратить ее жизнь в ад. Он знает, что она работает над делом без его разрешения. Все это - часть плана Виктора.

— Какого плана?

— Ты узнаешь об этом, когда тебя осенит. Представляю, какое у тебя будет выражение лица, когда ты узнаешь, что Виктор приготовил для тебя.

Повернувшись к Антонио, я приказываю:

— Закончи это.

Родригес снова заговорил, когда я уже собирался уходить.

— Ты должен отпустить меня, парень. Полиция этого так не оставит. Они узнают, что произошло, и ты отправишься в тюрьму.

— Отпускать тебя нельзя. Может быть, быстрая смерть, но сейчас ты даже этого не получишь, — говорю я через плечо.

Его крик преследует меня, когда я выхожу и возвращаюсь к своей машине. Сняв перчатки, я хлопнул ладонью по рулю. Что бы ни замышлял Виктор, я должен добраться до него, пока он не добрался до Джейн. Я должен защитить ее.

Заведя машину, я еду к особняку Доминика. Я слышу плач малышки Беатрис, доносящийся из фойе, и тихие слова Лукаса, пытающегося успокоить сестренку.

Елена первой замечает мое присутствие. На ней розовая пижама, волосы завязаны в пучок, а через плечо перекинуто полотенце. Увидев меня, она широко улыбается.

— Маркус, что ты здесь делаешь? Рада тебя видеть.

— Я тоже рад тебя видеть, Елена. Как дела? — Я хочу улыбнуться ей, но не могу. Я слишком встревожен, чтобы даже притворяться, а она - семья, я не могу притворяться с семьей.

— Я в порядке. Вот только твоя племянница не дает мне ни минуты покоя. Хорошо, что ее брат много помогает, так как она не позволяет своей няне заботиться о ней. — Ее взгляд падает на мое кольцо. В одном из них не хватает камня, и она, кажется, это заметила. — Ты в порядке? Что случилось с твоим кольцом?

Доминик ясно дал понять, когда они с Еленой поженились, что она не будет вовлечена в темную сторону мафии. Она слишком невинна, слишком мила, чтобы знать о том, чем мы занимаемся. Она напоминает мне Джейн.

— Ничего, оно разболталось и выпало.

Она не выглядит так, будто верит мне, но все равно кивает.

— Ну что ж, тебе стоит его починить.

— Обязательно.

— Твой брат в гостиной, в роли отца. Я думаю, тебе стоит подумать о том, чтобы жениться и завести детей. Думаю, это поможет тебе немного раскрепоститься.

Раньше я раздражался, когда она говорила подобные вещи, но теперь я только и делаю, что думаю о том, как счастлив буду создать свою собственную семью с Джейн. Я представляю, как наши дети будут похожи на нее, красивые и без тени мрака.

— Помечтай, этого не случится, — отвечаю я в шутку.

— Один мой знакомый говорил так, и угадай, где он сейчас?

— Где?

Она хихикает.

— В гостиной. Говорят, что он хороший муж и отличный отец двум своим прекрасным детям. Я уверена, что ты будешь такой же, вы оба не очень-то отличаетесь друг от друга.

Сжимая мои плечи, она шепчет:

— Мне кажется, ты тоже встретил того самого человека. Ты не разозлился, когда я заговорила о твоей свадьбе. Это необычно. — Она уходит, и я рад этому, потому что она не видит моей реакции…я почти улыбаюсь.

Доминик смотрит мультфильм со своей дочерью, когда я вхожу. Лукас лежит на центральном ковре и играет в игру на своем iPad. Клянусь, я не могу поверить, что мужчина, на которого я смотрю, это мой сварливый брат Капо. Когда он находится в кругу своей семьи, он становится другим человеком.

Он не Капо, не Смерть, не самый страшный человек в мафии. Он просто Доминик, муж Елены и отец двоих детей.

— Привет.

Лукас поднимает глаза от своего iPad. На его губах играет ухмылка.

— Дядя Маркус. — Он отбрасывает iPad в сторону, бежит ко мне и обнимает за ноги.

Доминик поворачивает голову в мою сторону, и слабая улыбка приподнимает уголки его губ.

— Привет, чувак.

— Привет. — Я опускаюсь на диван напротив него и с трепетом наблюдаю за ним. Он раскачивает из стороны в сторону ловец снов, и это каким-то образом привлекло внимание Беатрис. Она хлопает своими крошечными ручками, разговаривая на детском языке, а Доминик продолжает отвечать, как будто понимает ее.

Зрелище, представшее передо мной, одновременно смешно и умилительно.

— Ты в порядке? Ты выглядишь охреневшим, чувак.

— Эй! Следите за своим языком рядом с детьми, ребята! — Кричит Елена откуда-то из дома. Такое ощущение, что у нее супер-слух.

— Извини! — Кричит в ответ Доминик. — Лукас, отнеси свою сестру наверх. Папе и дяде Маркусу нужно кое-что обсудить.

Лукас вздыхает. Он не отрывается от своего iPad.

— Минутку, папа. Я почти выиграл.

— Давай, малыш. Забирай свою сестру, а я куплю тебе видеоигру про Губку Боба, которую ты просил.

Уговоры Доминика привлекают внимание Лукаса. Он наконец поднимает глаза от своего iPad и бросает на отца подозрительный взгляд.

— Обещаешь?

— Ты же знаешь, что я никогда не лгу, сынок.

— Тогда договорились. — Лукас встает с пола и шаркает к Доминику, неся на руках свою младшую сестру, он выходит из гостиной.

Я вздрагиваю, когда Доминик провожает взглядом своих детей, выходящих из гостиной.

— Ты такой заботливый отец, не так ли?

Он проводит пальцами по волосам.

— У тебя нет ни жены, ни детей. Я не ожидал, что ты поймешь.

— Мне нужно быть живым и здравомыслящим, чтобы дойти до этой стадии, если я вообще дойду. Ты согласен?

Доминик нахмурил брови.

— Что случилось?

— Две вещи: сегодня вечером я сделал помощника прокурора овощем. И Виктор Валенте - тот парень, которого мы искали все это время. Брат Алексея был просто его подручным.

Мой брат вдыхает. Я вижу, что он пытается переварить все, что я только что сказал.

— Не могу сказать, что я ошеломлен тем, что Виктор Валенте гребаный предатель, но что там было насчет превращения копа в овощ?

— Родригес. Сорок шесть лет. Помощник прокурора в полиции Нью-Йорка и племянник Виктора Валенте. Начальник отдела убийств назначил его ответственным за дела об убийствах в Адской кухне. Меня довело до крайности то, что он - женоненавистник, придирающийся к женщинам.

— Достаточно для того, чтобы ты убрал его за моей спиной? — Он сидит и смотрит на меня, словно пытаясь прочесть. — Это из-за нее, не так ли?

Я прочищаю горло, язык высовывается, чтобы смочить губы.

— Да, это так.

Доминик прикрывает рот рукой, затем смотрит на меня.

— Я же просил тебя держать ее подальше от неприятностей.

— И я это сделал. С другой стороны, этот ублюдок причинял ей боль. Я не мог просто сидеть и смотреть.

— Ты собираешься начать войну между семьями из-за женщины.

Я усмехаюсь.

— Я не начинаю войну, знаешь почему? Война уже началась. — Я не собирался кричать на брата, но ничего не могу с собой поделать. Я злюсь, что он стал таким мягким после женитьбы.

Не поймите меня неправильно, я рад, что он счастлив. Но это счастье не продлится долго, если он будет продолжать избегать реальности.

— Неужели тебя не волнует, как найти того, кто стоит за смертью наших родителей. Ты все еще держишься за чушь, что их убили Кирилл и Петерсон? Виктор вооружается для битвы, а ты сидишь здесь на своей заднице и играешь в няньку.

Доминик нахмурился. Я перешел черту, и я это знаю. Мне не следовало впутывать в это дело его семью, но я скажу все, что угодно, лишь бы он образумился. Либо убить, либо быть убитым. Я не против умереть, я примирился со смертью много лет назад, но я совершенно не могу стоять и смотреть, как страдают Джейн, мои племянница и племянник.