— Видишь ли, я хочу возобновить одно дело, но не хочу, чтобы кто-то знал, что я им занимаюсь. Думаю, это хорошая идея, чтобы проверить его сейчас, когда я не занимаюсь делами об убийствах в Адской кухне.

— Какое дело?

Мое сердцебиение подскочило к горлу. Дать Тейлору знать о деле моего отца - большой риск. Он узнает, кто я, как только я упомяну о деле, но я знаю Тейлора уже много лет. Я знаю, что он не предаст меня и не проболтается об этом шефу. Он - единственный человек, которому я могу доверять.

— Дело об убийстве Джорджа Салливана.

— Джордж Салливан, — повторяет он, постукивая пальцем по виску. Когда до него доходит, его глаза расширяются. — Я знаю, что это безумие, что я спрашиваю, но ты...

— Это именно то, о чем ты думаешь.

— Не может быть. — Его адамово яблоко шевелится, когда он сглатывает. — Я постараюсь достать его для тебя, но не могу ничего обещать.

Я улыбаюсь.

— Спасибо.

Тейлор засовывает руки в карманы своей кожаной куртки.

— Оставь благодарность на потом.

Я провожаю его взглядом, когда он возвращается к своему столу. К счастью, он не стал расспрашивать меня о том, для чего мне понадобилось дело моего отца. Я не уверена, что смогла бы ему рассказать.

Но подозреваю, что он уже знает.

Остаток дня я провела, кипя и размышляя, как выйти из ситуации с шефом Смитом, и к тому моменту, когда пришла к выводу, что ничего не могу сделать, поняла, что еще не завтракала, не обедала и не ужинала.

Тейлор был первым, кто ушел сегодня. Джош, должно быть, заключил договор с дьяволом, чтобы мучить меня, потому что уже восемь вечера, а красивый голубоглазый монстр все еще приклеен к своему креслу.

— Привет, Салливан.

Я вздыхаю. Я не в настроении для его махинаций, но на него лучше смотреть, чем на Родригеса. Может, Джош и женоненавистник, но он не раздражает меня так сильно, как Родригес.

— Что тебе нужно?

Я полагаю, он здесь, чтобы позлорадствовать над тем, что все время был прав и что женщина не годится для работы детективом.

— Да ладно, не нужно быть такой грубой. — Он развернул кресло напротив моего стола и сел на него, положив руку на спинку. — Я знаю, тебе, должно быть, тяжело иметь дело с Родригесом.

Я хмыкаю.

— Ты беспокоишься обо мне?

— Ты мне не нравишься, Салливан, так что я бы соврал, если бы сказал, что беспокоюсь о тебе, но мне тебя жаль.

— Что ж, спасибо за жалость, Джош. Но я слишком голодная, чтобы продолжать с тобой этот разговор. — Я поднимаюсь с места и беру свою сумку. — Увидимся завтра.

Мой телефон звонит как раз в тот момент, когда я выхожу из офиса, и на экране высвечивается номер Кимберли. Непроизвольная улыбка искажает мои губы.

— Привет, подружка.

— Привет, подружка! Ты свободна сегодня вечером? У меня сейчас выходной, и мне нужно с кем-то поужинать.

— Я готова поужинать. Но предупреждаю, я умираю от голода и могу съесть целый грузовик еды.

Ким хихикает по телефону.

— Тогда я куплю для тебя два грузовика еды. Я пришлю тебе адрес. — Она кладет трубку, и меньше, чем через минуту мой телефон пикает, сообщая адрес.

Садясь в машину, я завожу двигатель, и машина рвется вперед. Сегодня вечером здесь пробки. Машины выстроились вдоль дороги, и их гудки сводят меня с ума. Я включаю песню на радио, увеличиваю громкость и подпеваю ей. Поездка по адресу, который Кимберли написала мне в смс, должна была занять двадцать минут, а заняла тридцать пять. Мой желудок едва не разрывается на две части, когда я останавливаюсь на обочине перед рестораном, беру только телефон и кредитную карту и направляюсь в ресторан.

Запах свежей, ароматной еды ударяет мне в нос, как только я переступаю порог. Мой желудок срывается от желания насытиться, и я чуть не падаю вперед от резкой боли, пронзившей меня насквозь. Мои глаза сканируют комнату в поисках Ким, и я улыбаюсь, когда нахожу ее. Она сидит за угловым столиком и широко улыбается, махая мне рукой.

Я прохожу к столику и, выдвинув стул, сажусь. Я оглядываю ресторан. Я здесь впервые, и это совершенно моя атмосфера. Здесь тихо, без лишнего декора. Цвета - белый, черный и зеленый - благодаря цветочным горшкам, расставленным по всем четырем углам.

Если бы это было кафе, то здесь можно было бы почитать или порыться в папках с делами об убийствах. Мне здесь нравится.

— Девочка, от тебя не было вестей два дня. Знаешь, как я волновалась? — Она поджала губы, как мать, сердитая на свою дочь-подростка за то, что та улизнула на вечеринку. — Я звонила всю прошлую ночь, а ты не отвечала и не перезванивала.

Я моргаю, совершенно растерявшись.

— Подожди, ты мне звонила?

— Проверь свой телефон.

Я поднимаю телефон, чтобы разблокировать его с помощью функции идентификации по лицу. Я прокручиваю журнал вызовов, и у меня падает челюсть, когда я вижу, что у меня двадцать шесть пропущенных звонков от Ким.

— Прости. Я действительно не видела твоих звонков.

— Да, я знаю, что не видела. Это подводит меня к следующему вопросу: что с тобой происходит?

Я перекатываю губы между зубами.

— Все в порядке. Ты же видишь, что я в порядке.

Она не соглашается, качая головой.

— Я ничего не вижу. Не похоже на тебя, что ты не отвечаешь на звонки. Это как-то связано с делом, над которым ты работаешь? Или с парнем, с которым ты встречаешься?

Я притворяюсь, что не понимаю, о чем она говорит.

— С каким парнем?

Ее глаза озорно блестят.

— Не говори мне об этом, девочка. Я знаю, что ты встречаешься с мафиози. Ты спала с ним?

Я перепрыгиваю через стол и закрываю ей рот.

— Ш-ш-ш. Мы на людях.

Она нежно кусает мою руку, и я отдергиваю ее. Она ухмыляется, и я знаю, что она не остановится, пока не выпытает все подробности обо мне и Маркусе.

— Девочка, лучше выкладывай все. Я отчаянно хочу услышать об этом парне.

Я опускаюсь на свое место. Я знаю, что врать ей нечестно, но я должна вести себя жестко.

— Почему ты думаешь, что я спала с ним?

— Для начала, ты говорила о нем на прошлой неделе, как будто была влюблена в него, а теперь краснеешь только потому, что я упомянула его.

Боже, с ней невозможно победить.

Я потираю щеки, как будто это может как-то смягчить цвет моей разгоряченной кожи.

— Хорошо. Я расскажу тебе все, что тебе нужно знать, но сначала мне нужно поесть. Ты что-нибудь заказала?

— Макароны с сыром, бургер и картошку фри, потому что ты сказала, что умираешь от голода.

Я показываю ей большой палец вверх.

— Ты лучшая.

— Где ты когда-нибудь найдешь такую подругу, как я? — Она отвечает на свой вопрос раньше, чем я успеваю. — Нигде. Поэтому ты должна быть добра ко мне.

— Да ладно, я всегда к тебе хорошо отношусь, — говорю я ей с улыбкой.

Нам приносят еду, и у меня не хватает силы воли ждать, пока она закончит расставлять все на столе. Я вгрызаюсь в картофель фри еще до того, как блюдо покидает ее руки. Мой стон заглушается громким урчанием в животе.

Я не замечаю, что Ким смотрит на меня, пока не поднимаю глаза.

— Что?

Она поднимает свой сок, закрепляет соломинку между губами и потягивает.

— Ты ешь так, будто застряла на острове без еды на несколько недель.

Я бы предпочла застрять на острове без еды и воды, чем оказаться между дьяволом и глубоким синим морем, как сейчас.

— Я сегодня не завтракала и не обедала, так что с таким же успехом я могла бы застрять на острове на целую неделю.

— На тебя это не похоже, спать тоже не ложилась?

— Спала. Маркус был у меня прошлой ночью, и мне было так тепло спать, когда он обнимал меня.

Рот Ким приоткрылся, зрачки расширились.

— Значит, я не ошиблась?

— О, черт! — Я оступилась и проболталась ей. Теперь бесполезно пытаться что-то скрыть от нее. — Ты не ошиблась. Между нами кое-что есть.

Она облокотилась на стол.

— Вы встречаетесь?

Я откусываю от своего бургера.