— Ладно, иди давай, а то сейчас убежит на пару, и все, конец нашей операции, — скомандовала сестра.

— Угу, — я кивнула и не прощаясь, побрела у стенду с расписанием. Надо узнать, где будет проходить пара. Охота на Любимова продолжается.

Я поймала Любимова, когда он собирался заходить в кабинет на пару.

— Подожди! Егор! — крикнула я.

Благо он остановился и обернулся, с удивлением смотря в мою сторону.

— Чего тебе?

— Элла Геннадиевна сказала, что ты должен помочь.

— Чего? Кому?

— Стенгазету повесить, и доделать ее еще.

— Это с какого перепуга?

— Ну кто же их поймет, — я пожала плечами.

— Никогда я таким не занимался, — удивленно пробормотал Егор, — ладно еще повесить ее. Но рисовать что-то?

— А ты не умеешь, да? — а я все же надеялась, что в нашей вынужденной паре хотя бы кто-то умеет рисовать.

— Не знаю, — пожал плечами он, — с детства этого не делал.

— Вот как раз и проверишь, — я постаралась придать своему лицу радостное выражение.

— А почему тебя прислали за мной?

— А мне тоже придется рисовать, — сказала я со вздохом.

— Да уж, получается, мы с тобой товарищи по несчастью, — хмыкнул парень.

— Угу, — я закивала как китайский болванчик, — так что пойдем.

Любимов внимательно посмотрел на меня. Его сосредоточенный и серьезный вид меня слегка пугал. Однако вскоре на лице парня вновь появилась его надменная улыбка, а в глазах заблестели хитрые огоньки. Чего это он? Надеюсь, не подумал, что это я его так заманиваю поближе познакомиться… Хотя в каком-то смысле это так и есть. Но вот кому-кому, а Любимову это знать точно не нужно!

— Пойдем, — наконец прервал молчание парень. — Всяко интереснее, чем на лекцию идти.

Я обрадовалась. Неужели получилось? Любимов, кажется, заметил перемену моего настроения, но ничего не сказал. И на том спасибо.

Вскоре мы покинули коридор и направились в сторону 201 кабинета.

— А у тебя проблем не будет, что ты пару прогуливаешь? — спросила я.

— Да нет, — отмахнулся Любимов, — ну скажу потом, чем занимался и все. Да даже если не скажу, ничего страшного. А у тебя?

Я задумалась. Несмотря на то, что учеба не была моим интересом, учебу я все же прогуливала редко. Опаздывала на пары частенько, куда без этого. Но чтобы прогулять… В прочем, дело у меня вполне себе важное и очень даже официальное. Поэтому ничего такого в прогуле нет.

— Я, пожалуй, напишу одногруппнице, чтобы предупредила препода, — сказала я и стала набирать сообщение Лиле.

«Лиль, меня Геннадьевна запрягла делать стенгазету. Скажи Птичкиной, что на паре меня не будет. Ни на этой, ни на следующей, скорее всего.»

Ответ пришел почти сразу.

«Ого, ты еще и рисуешь? Ничего себе. Ну точно, зря сидишь на нашем экономфаке…Ладно, скажу»

Ага, я так хорошо рисую, что эта стенгазета людям в кошмарах сниться будет…

***

В 201 кабинете нас уже ждал ватман и краски. Я внимательно изучила изображения, пытаясь понять, смогу ли я как-то продолжить этот рисунок и не испортить всю концепцию. На ватмане был изображен домик, Дед Мороз и Снегурочка. А еще кто-то, скорее всего та самая Плужникова, сделала на листе разметки для текста. Текст, уже распечатанный, так же лежал на столе.

— Угу, ну текст вклеить, а что еще сделать? — задумчиво пробормотала я.

— Ну, можно так оставить, — пожал плечами Егор.

— Нет, ну так как-то не очень… Много места еще остается, не живая какая-то стенгазета.

— Вот и занимайся этим, — зевнув, парень устроился на стуле, — разбудишь, когда все закончишь.

Я с возмущением посмотрела на него. Ну надо же. Помощник нашелся! Да уж, и на что мы с Лерой рассчитывали? Нет уж, ты, Егорушка, так просто не отделаешься.

— Геннадьевна сказала, что это совместная работа, — с нажимом произнесла я.

— Угу, — кивнул Любимов, — конечно, совместная. Ты рисуешь, я вешаю.

Я обиженно закусила губу. Что за человек такой?! Ну ладно, что я еще могу сделать… Придется рисовать самой.

Я решила нарисовать на ватмане снеговика и новогоднюю елку с подарками. Самое простое, как мне показалось, дело. Вряд ли мои каракули смогут так сильно испортить стенгазету.

Начала я со Снеговика. Казалось бы, это всего лишь три кружка разного размера. Что тут рисовать? Но как только кисточка коснулась бумаги, у меня все поплыло. Краска размазывалась, круги не получались круглыми. Я сосредоточено пыхтела над работой. Вскоре, Любимову, видимо, стало скучно, и он решил посмотреть поближе на мои художества.

— Да, видимо, рисовать ты и правда не умеешь, — покачал головой он.

— Лучше бы помог, — фыркнула я.

— Давай кисточку, — вальяжно протянул руку парень. — Буду спасать ситуацию.

— Держи, — я искренне хотела доделать стенгазету, ничего сильно не испортив, поэтому и правда надеялась, что Любимову удастся все исправить.

Однако оказалось, что он рисует еще хуже, чем я. Вот так попали…

— И что же делать? — растерялась я.

— Слушай, ты так все близко к сердцу принимаешь, — удивился Егор, — побледнела вся. Ничего страшного, сейчас что-нибудь придумаем.

Я во все глаза смотрела на парня. Он что, только что попытался меня успокоить?

— Чего так смотришь? Я, конечно, не художник, но когда-то у нас в школе были уроки ИЗО.

— И что у тебя было по ним?

— Пятерки.

— Ну давай, отличник, рисуй, — улыбнулась я.

— У тебя есть простой карандаш? Давай сначала нарисуем им круги, а потом будем обводить уже красками.

— Карандаш-то есть, а что делать с этими голубыми кружками? — я ткнула пальцем в нашего «Снеговика».

— Будем рисовать поверх него, что еще делать?

Обводить оказалось проще, чем рисовать с нуля. Нам удалось исправить Снеговика, и даже нарисовать таким же способом елку. Пока краска высыхала, я вклеила текст на разметку.

— Так, давай украсим эту елку и повесим стенгазету, — сказал Егор.

Я не смогла сдержать улыбку. Во время работы надменность парня куда-то улетучилась и сейчас он вел себя как нормальный человек. Даже приятно было делать с ним стенгазету. Но, конечно, об этом я ему даже под пытками не призналась бы.

— Ну что скажу, мы молодцы, — довольным тоном произнес Егор, когда художественная работа была закончена.

Я вдруг вспомнила, что говорила Лерка. Хвалить парня. И что ему сказать? Что он больший молодец, чем я? Да ну, странно как-то. Эх, наверное, сказывались пробелы в общении с парнями. Не знаю, что и говорить. Хотя, с другой стороны, похвалить Женю или того же Игоря, мне не составит труда. А вот с Любимовым все гораздо сложнее.

— Ты о чем задумалась? Снова бледная какая-то, — спросил Любимов.

Ох, Егорушка, знал бы ты, о чем я думаю…

Пришлось выкручиваться, и говорить первое, что пришло в голову:

— Да сделали такую газету, надо ее теперь аккуратно повесить.

— Нашла проблему, — удивился Егор и добавил, — сейчас все будет.

Он осторожно взял ватман и направился с ним к выходу из кабинета. Я поспешила за парнем. Мы дошли до холла, где обычно висят стенгазеты. Егор дал мне подержать наше творение, тем самым освободив свои руки для того, чтобы снять прежнюю стенгазету.

— А что это вы снимаете со стенда? — удивилась вахтерша.

— Так новый год уже скоро, пора стенгазету менять, — с улыбкой ответил ей Егор.

Женщина внимательно посмотрела на парня и тоже улыбнулась. Да уж, Любимов может найти подход к любой представительнице женского пола.

Наконец, стенгазета заняла свое почетное место. Я посмотрела на верх и увидела, что Лера стоит на лестнице и смотрит на нас. Мы с ней переглянулись, и она быстро показала мне палец вверх. Неужели она довольна результатом? И я сейчас не про стенгазету.

Конечно, газета получилась довольно забавной. Но… Все же сильно заметно, что мы с Егором явно не художники. Но мы правда старались. Так странно говорить «мы» о себе и этом Любимове… Я с удивлением отметила, что в последние пару часов этот парень меня не раздражал. Надо же, не думала, что это возможно…