Ребята то и дело спрашивали у меня, что же такое стряслось. Я видела, что им не все равно. И дело тут даже не в репетиции. Катя предположила, что меня вновь донимает Настя. Я поспешила успокоить ее, сказав, что она тут точно не причем.

— Значит, тебя достает кто-то другой? — догадалась Катя.

Но в этом я точно не признаюсь. Мне было так стыдно осознавать, что же я натворила. И хотя в результате моих попыток охмурить Любимова, многое изменилось. И кажется, в результате это положительным образом сказалось и на самом Егоре. Да и ребятам хорошо, что он пришел. Вообще, плюсов много. Но есть и минусы. Как минимум, один. Один огроменный минус — я обманываю Любимова. Я ему вру. Он ведь правда думает, что наше с ним знакомство лишь стечение обстоятельств. А по итогу все это — спланированный спектакль, сценарий для которого, продумывала лично я. Как же противно мне от самой себя, не передать словами.

— Стеша, — позвал меня Любимов. Я даже смотреть на него могла, сразу слезы к глазам подступали.

— Стеша, — повторил он и добавил, — надо поговорить. Пойдем.

Я послушалась парня и последовала за ним в гримерку.

— Что с тобой стряслось? — взволованно спросил он.

Я отвела взгляд.

Он подошел ближе и осторожно коснулся моей руки. От его заботы мне хотелось взвыть. Я не заслужила такого к себе отношения, я поступила ужасно! Но сказать об этом Егору сейчас мне не хватало сил.

Я не могла честно ответить себе — я медлю с разговором из-за боязни, что Любимов откажется выступать или же я боюсь, что он отвернется конкретно от меня?

— Я сегодня видел Настю. В общем, я сказал ей… Поговорил с ней, не хочу вдаваться в подробности. Думаю, она больше в твою сторону и не посмотрит.

— Спасибо, — тихонько пробормотала я. Мне уже стало казаться, что я действительно заслужила быть закрытой там, на седьмом этаже. Так мне и надо…

— Ты из-за этого такая? Или еще что случилось?

Я молчала.

— Не хочешь говорить? — вновь обратился ко мне Егор, — ну ладно, не говори.

Он подошел ко мне так близко. Подсознательно я до безумия тянулась к этому парню, мне хотелось прижаться к нему, чтобы услышать биение его сердца… Но разумом я понимала, что мне нельзя это делать. Нельзя.

Однако, кто меня спрашивать будет? Егор обнял меня осторожно погладил по голове.

— А я тебя все равно обниму, поняла? — прошептал он, — не знаю, что у тебя стряслось и почему ты не говоришь об этом, но все будет хорошо. Я уверен. Слышишь?

— Угу, — всхлипнув, ответила я.

— Стеша, — он еще сильнее прижал меня к себе.

Я закрыла глаза и растворилась в его объятиях.

Весь последующий день я старательно не думала о разговоре с Лерой. Решила, что хватит себя травить за содеянное. С Егором я обязательно поговорю, но позже. А сейчас у меня есть важное дело — подготовка к новогоднему спектаклю! И нечего сбивать Любимова. Он, между прочим, сам с азартом ждет премьеру. Кажется, ему и правда нравится заниматься в нашем коллективе.

Лера ничего мне не писала и не звонила. Надеюсь, ей там хорошо отдыхается, и она обо всем забыла. Хотя бы на время. Да. Мне нужно немного времени. А потом я обязательно со всем разберусь.

Настал день премьеры. С раннего утра я не могла найти себе места. Как и всегда, я волновалась по любому поводу. Но больше всего меня напрягали организаторские моменты. Чтобы все (в том числе и я, разумеется) вовремя приехали в ДК, успели подготовиться, и в идеале прогнали хотя бы отдельные сцены перед началом.

В такие моменты, многие из нашего коллектива шутят, что мне нужно идти учиться на режиссера. И что скоро я буду заместителем Кости. В глубине души, порой, мне кажется, что в этих словах есть что-то такое. Жизнь долгая, посмотрим, как сложится. Одно я знаю точно — годы режиссеру не помеха, а чаще всего, более старший возраст, это даже плюс, а не минус.

— Как настроение? — весело спросил Костя, заходя в зал.

— Боевое, — тут же отозвался Женя.

— Это хорошо. Никто не паникует?

— Стефа иногда, — сдал меня Женя.

— Опять? — улыбнулся Костя.

— Стефа у нас такая, всем с утра пораньше разбор полетов устроила.

— Я просто хотела, чтобы все пришли вовремя и успели подготовиться.

— Да мы все понимаем, — засмеялся Костя.

Я посмотрела на Егора. Он молча наблюдал за нашим разговором. Пару раз я подходила к нему, спрашивала, не волнуется ли он по поводу предстоящей премьеры. Кажется, Любимов чувствовал себя комфортно здесь.

— Давайте прогоним начало и конец. А потом надо будет освободить зал. — сообщил Костя.

Работа закипела. Я ощущала восторг от предстоящего спектакля. Как долго я этого ждала…

Я безумно люблю театр. Люблю наш коллектив и нашу сцену в ДК. Стоит мне только оказаться по ту сторону занавеса, как я меняюсь, преображаюсь. Кажется, словно я, Стефания, осталась где-то там, в зале. А на сцене уже другая я — вернее, мой персонаж. Он по-своему думает, по-своему чувствует, он проживает свою жизнь на сцене. И конечно, я понимаю, что на самом деле, я — это я. Но… возможность пройтись по сцене, среди всех этих декораций, взаимодействовать с другими актерами (персонажами), радовать зрителей, и даже частенько их смешить… Это несравнимо ни с чем. Я дорожу каждой такой секундой, и очень боюсь, что когда-нибудь она может стать последней.

***

— Слушай, ну Егор в костюме Царевича — прямо огонь, — шепнула мне Альбина.

И правда, ему очень шел этот образ. Я засмотрелась на парня, от чего не сразу поняла, что он поймал мой пристальный взгляд.

Любимов подмигнул мне, и я в очередной раз смутилась. Альбина загадочно улыбнулась и сообщила, что ей нужно забрать вещи из зала.

Вскоре в гримерке остались только мы с Егором. Любимов подошел ко мне и с улыбкой сказал:

— Ты такая красивая.

— Я? — для меня и вправду его слова казались чем-то удивительным. — в этом костюме?

— Я ведь тебе уже когда-то говорил, — напомнил он.

— Угу, я помню, — кажется, мне уже и грим не нужен, щеки и так румяные от смущения.

— Ты не переживаешь насчет выхода на сцене? — перевела тему я.

— Стеша, ты уже сколько раз у меня это спрашивала? Все хорошо. Волнение, конечно, есть, но не думаю, что оно настолько сильное, чтобы я в страхе сбежал со сцены.

Я представила эту картину и пришла в ужас. Егор, видимо, понял, о чем я думаю и поспешил меня успокоить:

— Стеша, я же шучу. Все будет хорошо, мы отлично справимся с этим спектаклем.

— Хорошо, — я слабо улыбнулась. В отличие от Егора, у меня волнения было выше крыши.

— Я рад, что оказался здесь, — признался он. От чего у меня вновь заныло сердце.

— Я тоже рада, — почти шепотом произнесла я.

— Не только из-за детской мечты. Ты ведь понимаешь?

— А из-за чего еще?

— Из-за тебя, конечно же, — с теплотой в голове ответил Любимов.

— Я тоже рада, — повторила я и на этот раз добавила, — и не только из-за того, что ты спас нас, играя Царевича.

— Вот как? А из-за чего же еще?

— А то ты не знаешь, — я потупила взгляд.

— Догадываюсь, — вновь улыбнулся парень. Кажется, ему была приятна моя такая реакция.

— А к тебе придут на сказку? — спросила я, вспомнив, что Олеся Владимировна хотела прийти сегодня.

— Да, — кивнул он, — ты представляешь, даже отец собирался прийти. Олеся сказала, что они вот-вот будут в ДК. А к тебе придут?

— О, да целая толпа собралась.

— Ну, здорово.

Зазвучал короткий сигнал. Видимо, Егору на телефон поступило какое-то уведомление.

— Сейчас, посмотрю, что прислали, — сказал он.

— Да, конечно, — кивнула я, — только звук убери, пожалуйста, чтобы во время спектакля не звенел, вдруг что.

— Слушаюсь, — засмеялся Егор и добавил, — ты точно, как режиссер. Можешь работать с Костей.

— На самом деле, еще многому для этого нужно учиться, — улыбнулась я, — но я подумаю.

Я отошла, чтобы не мешать Любимову, и занялась своей прической. Нужно было спрятать волосы под платок. Может быть еще грим добавить для устрашения? Хотя у нас ведь не ужастик… Да и не успею я грим этот стереть никак. Но мушку, которая больше походила на бородавку, я все же себе нарисовала.