Чтобы не видеть, как Гордей обнимает якобы плачущую Стасю, и они с причавкиванием целуются, Ника прибавила шаг и поравнялась с Женей, остановившейся у забора.

— Иди сюда, — тихо позвала Женя с улыбкой. — Смотри.

Ника подошла и последовала примеру Жени — вытянула шею, заглядывая за изгородь. Двор дома полностью зарос высокими травами, кустами и раскидистыми плодовыми деревьями. Но поленья были сложены аккуратно, а на окнах висели белые тюлевые занавесочки.

— Наверное, просто двор запустили, — предположила Ника. — Может, старики здесь живут.

— Не-а, — помотала головой Женя. — Здесь вообще никто не живёт. Это брошенная деревня. От неё даже названия не осталось. Сама посмотри.

Женя показала Нике экран своего смартфона, где высветилась карта местности. Вокруг Красных Серпов, где были отмечены лишь церковь и гостевой дом, простиралось большое зелёное пятно, кое-где пересечённое синими изгибами рек.

— Здесь на десятки километров никаких жилых деревень нет, — сказала Женя, убирая телефон.

— Что вы там смотрите? — спросил Гордей, подходя. Он нежно вёл Стасю, обнимая за плечи.

— Карту, — ответила Женя. — Нет здесь никаких посёлков или деревень.

— А откуда тогда песни, коровы и дети? — спохватилась Ника.

— Хороший вопрос. — Женя хмыкнула и пошла вперёд.

Ребята останавливались ещё у нескольких дворов и везде находили то же самое — густая растительность за ровно стоявшими заборами и ухоженные пустые дома. Будто хозяева вышли минуту назад и сейчас вернутся.

— Как-то здесь мрачно, — тихо проговорила Ника. — С другой стороны, дорога-то есть. И она довольно ровная, вам не кажется?

Но никто не ответил — Женя ушла на несколько шагов вперёд, а Гордей со Стасей о чём-то шептались.

Ника отвернулась, и тут же раздался возглас Гордея.

— Где? — громко спросила Стася.

— Вон там, — неуверенно произнёс Гордей, вытягивая шею. — Блин, это точно он.

— Ты нормальный? Как он мог тут оказаться? Он же помер. — Стася размахивала руками, будто объясняла что-то маленькому ребёнку.

— Я тебе точно говорю, я его видел! — Гордей пинком открыл деревянную калитку одного из дворов и стал продираться сквозь заросли.

— Что это с ним? — спросила Ника, становясь рядом со Стасей.

— Он говорит, типа видел того дедка. Ну, того, — Стася дёрнула головой, как бы указывая куда-то.

— Откуда он здесь-то? — спросила Ника, ни к кому не обращаясь.

— Вот и я говорю. — Стася угрюмо скрестила руки на груди.

— Что случилось? — Женя подошла ближе. Стася только косо на неё глянула и отвернулась.

— Вроде бы Гордей кого-то видел, — осторожно сказала Ника.

— Не кого-то, а… — Стася осадила сама себя.

— А кого? — допытывалась Женя.

— Кого не должно здесь быть, — попыталась увильнуть Ника, но другое воспоминание вылезло наружу. — Как той могилы.

— Какой ещё… Да вы все психи! — выкрикнула Стася и, подойдя вплотную к забору позвала: — Гордей!

— Так о чём речь? — Женя стояла прямо перед Никой, деваться было некуда. Когда Ника не ответила, Женя отступила на шаг: — Ладно. Сама узнаю.

Она отошла и достала смартфон. Пока она водила пальцами по экрану, появился Гордей. Отряхивая крутку, он вышел из-за дома и снова продрался через кусты.

— Прикиньте, там вообще что-то… Не знаю. — Он то ли удивлённо хмыкнул, то ли фыркнул. — В общем, там на заднем крыльце чьи-то калоши стоят, а в миске у собаки каша какая-то. Причём не грязная, не плесневелая, а нормальная. И чистое бельё на верёвке. И бочка с водой. Как будто тут кто-то живёт.

— Может, и правда… — начала было Ника, но её прервал возглас Жени.

— Да ты у нас, оказывается, плохой мальчик. — Улыбаясь и выразительно двигая бровями, Женя подошла ближе. — Скрылся с места ДТП, да?

— Ты ей сказала? — угрожающе спросил Гордей у Ники.

— Нет, она молчала, как партизанка, — проговорила Женя, улыбаясь. — Я нашла твой приговор на сайте суда. И что, ты того дедка здесь увидел?

— Тот дед давно сдох, — резко произнесла Стася, взяла Гордея за руку и потащила вперёд по дороге.

— А ве́лик, и правда, похож, — протянула Женя.

Ника, проследив её взгляд, увидела за облетевшими тонкими спутанными ветвями стоявший у дома велосипед. Но минуту назад его там не было.

— Откуда он взялся? — механически произнесла Ника.

Женя пожала плечами и пошла за ребятами. Ника же продолжала смотреть на велосипед. Женя права — похож. Правда, Ника его только по телевизору видела, когда родственники того дедушки пытались вместе с журналистами добиться пересмотра дела. Синий велосипед, рама погнута. Ну очень похож. И могила, на которой плясала Стася с подружками — ну очень похожа. А ведь Ника почти убедила себя, что это всего лишь совпадение.

— Отвали, ты, потаскушка! — от крика Стаси Ника вздрогнула и быстро пошла к ребятам.

Женя, широко улыбаясь, расслабленно стояла напротив кричащей матом Стаси, между ними топтался Гордей.

— Ну, и что ты мне сделаешь? — жеманно улыбаясь, спросила Женя.

— Да я тебе… — Дальше Стася крикливо рассказала Жене, что именно она бы с ней сделала.

— Девочки, не ссорь… — Когда Стася попыталась достать до Жени, Гордей её перехватил. — Хватит!

— Что-о?! — округлила глаза и рот Стася. — Ты её защищаешь?! И это после того, как я тебя отмазала?!

— Ты?! Меня?! — Ника впервые видела Гордея таким яростным. — Да я из-за тебя чуть в колонию не поехал!

— А, так это она была за рулём! Ну, всё ясно, — снова заулыбалась Женя.

— Не лезь! — рявкнул Гордей, так что и Женя, и Ника разом вздрогнули. — Пошли вперёд!

Ника бочком обошла Гордея и, глядя под ноги, потопала дальше по дороге. Скоро рядом появилась Женя. Пройдя метров двадцать, они потихоньку обернулись, чтобы увидеть, как Гордей, схватив Стасю за волосы и держа огромный кулак у её носа, что-то тихо цедил сквозь зубы.

Ника быстро отвернулась, а Женя ещё некоторое время шла спиной вперёд. Потом, довольно улыбнувшись, снова развернулась. Ника никак не могла взять в толк, как Женя после этой отвратительной сцены всё ещё не хочет отказаться от идеи заполучить Гордея.

Но она, похоже, не намерена была отступать. Когда Гордей и заплаканная Стася их догнали, Женя как бы между прочим кивнула налево. Там, где заканчивалась деревня, за заборами мерно раскачивались огромные борщевики.

— Сок борщевика очень ядовитый. При попадании на кожу оставляет жуткие ожоги, — кротко вещала Женя. — Можно на всю жизнь остаться уродиной.

— А откуда ты знаешь? — спросила Ника, тоже краем уха слышавшая об опасности этого растения.

— А я как-то одной мелкой дрянной девчонке его в крем подмешала. — Женя улыбнулась и театрально-наивно похлопала ресницами. — Так у неё шрамы на всю жизнь остались, ни один парень на неё теперь не посмотрит.

— И тебе за это ничего не было? — Ника опешила от такого рассказа.

— Мне тогда было всего тринадцать, — притворно кротко вздохнула Женя. — Представляешь, на что я способна теперь? — И Женя игриво подмигнула Нике, у которой слов для реакции не нашлось.

Стася, для которой и предназначалось представление, угрюмо топала вперёд. Гордей тоже никак не отреагировал.

Ника, оцепенев не только от подобной откровенности, но и от опасности, которую представляла их попутчица, никак не находила слов. Она обернулась, чтобы ещё раз увидеть огромные ядовитые борщевики. За поворотом дороги, между заборами, мелькнул человек в рыбацком костюме. Он ехал прочь на синем велосипеде с погнутой рамой.

Сразу за неизвестной и загадочной деревенькой начинался густой смешанный лес. Судя по карте Бэллы Геннадьевны, брошенная деревня называлась Раменкой, и она граничила с Мещёрой — густыми мшистыми лесами, расположенными на холмистом рельефе, испещрённом гротами и пещерами.

— Мещера — это типа пещера? — спросила Стася примерно через час после того, как они вошли в лес. Судя по повеселевшему виду, она уже успела отойти от ссоры с Гордеем.