Я содрогаюсь.

Лучше бы я умерла.

В щель между темно-серыми портьерами проникает небольшой солнечный свет, проникая в комнату и создавая тусклое свечение.

Когда я пытаюсь пошевелиться, что-то тяготит меня, и я вижу, что это рука Доминика. Моя спина прижата к его груди, а он все еще крепко спит. Я пытаюсь отодвинуться от него, но он шевелится и притягивает меня ближе.

Черт!

— Доминик. — Негромко зову его по имени. Мне не нравится, что приходится его будить, но я должна добраться до Лукаса. — Доминик.

Он двигается за мной, поднимая руку. Я сползаю с кровати, обнаженная.

— Ты же не собираешься сбежать тайком?

Я замираю, мое лицо горит от смущения. Когда я поворачиваюсь, его голубые глаза встречаются с моими, и он смотрит на меня с весельем.

— Нет, Доминик… Нет, Доминик. Я нужна Лукасу.

Его глаза скользят по моему телу, и я слегка вздрагиваю. Между ног медленно зарождается боль. Мы с Домиником трахались всю ночь, и все равно мое тело требует большего.

— Тебе нужно что-нибудь надеть.

— Моя ночная рубашка… — Я смотрю на ночную рубашку на полу. Она разорвана пополам. Точно.

Он кивает в сторону своей гардеробной.

— Уверен, ты найдешь там что-нибудь.

— Спасибо, — бормочу я и спешу в гардеробную.

Гардеробная тянется от одной стены до другой, под ногами — однотонный ковер, стены отделаны панелями из темного красного дерева. На вешалках висит огромная коллекция черных дизайнерских костюмов, на стенах висят блестящие украшения, дизайнерские туфли и галстуки. Я беру белую рубашку и натягиваю ее.

Когда я возвращаюсь в комнату, то слышу, как в ванной течет вода, поэтому я не удосуживаюсь сказать ему, что ухожу. Когда я открываю дверь, на меня смотрят льдисто-голубые глаза, и я отпрыгиваю назад.

Я хватаюсь за грудь.

— Черт!

— Где мой брат? — Спрашивает Маркус очень недружелюбным тоном, с подозрением сузив глаза и разглядывая меня от воротника до подола рубашки, которая на мне надета.

Я краснею. Интересно, о чем он думает.

— Он внутри. — Я показываю большим пальцем в сторону ванной. — Пожалуйста, отойди от двери. Я ухожу.

Маркус отходит в сторону, освобождая мне место.

— Спасибо, — бормочу я. Я прохожу мимо него и направляюсь в свою комнату.

Приняв душ, я спускаюсь вниз, чтобы позавтракать. Смех Лукаса доносится из гостиной, привлекая мое внимание, когда я спускаюсь по лестнице, и я иду на звук.

Когда я вхожу в гостиную, он играет в видеоигру, а рядом с ним стоит мужчина.

Я прислоняюсь к двери и складываю руки.

— Лукас.

Лукас поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня, и улыбается. Мужчина рядом с ним делает то же самое. По его густым темным волосам, острой челюсти и сверкающим голубым глазам я могу сказать, что это младший брат Романо. Он поразительно похож на Доминика и Маркуса, только он заметно моложе их обоих. На вид ему больше двадцати, а может, и тридцать.

В отличие от своих братьев, в нем нет и намека на темноту. Я не дергаюсь под его взглядом, и у меня не создается впечатления, что он хочет меня убить.

Я еще больше удивляюсь, когда он по-мальчишески ухмыляется.

— Ты, должно быть, Елена.

— Да. — Я выпрямляюсь от двери и иду к тому месту, где они сидят. — А ты, должно быть, Винсент.

— Бунтарь? Да, это я.

Я сажусь на диван напротив них и внимательно разглядываю его.

— Почему ты бунтарь?

Он возвращает свое внимание к видеоигре.

— Мой брат еще не рассказал тебе?

— Что не рассказал?

— Услышь это из уст лошади. Мне действительно все равно, что он тебе скажет.

Вопрос вылетает из моего рта прежде, чем я успеваю его остановить.

— Ты тоже человек мафии? — Доминик и Маркус — да, но я не верю, что Винсент мог избежать участи Романо.

— Нет. Он снова смотрит на меня и улыбается. — Ты разочарована?

— С чего бы это? — Я чувствую облегчение. Это значит, что есть шанс, что Лукасу не нужно быть частью мафии. — Есть ли причина, по которой ты решил не быть частью мафии?

Он пожимает плечами.

— Кровопролитие. Жестокость. Ни одно из этих слов не описывает меня. Я предпочитаю веселиться и трахаться.

— Язык! Ты не можешь использовать такие слова, когда находишься рядом со своим племянником.

Нахальная улыбка искривляет его губы.

— Расслабься. Я же не привел домой шлюху, чтобы он ее трахнул.

Я закатываю глаза. Может, Винсент и не часть мафии, но он такой же сумасшедший, как и его братья.

— Никаких ругательств и никаких блядей или шлюх рядом с ним.

— Да, капитан, — шутит он.

Я задыхаюсь от смеха. У меня такое чувство, что младший брат Романо мне понравится.

— Ребята, вы уже позавтракали?

— Да, мамочка, — отвечает Лукас. — Я стучал, чтобы разбудить тебя на завтрак, но, похоже, ты крепко спала.

Я краснею и кусаю губы. Мой желудок болезненно урчит, и я выпрямляюсь.

— Мама собирается позавтракать. Развлекайся.

Доминик и Маркус находятся в столовой, когда я вхожу, и оба замолкают, как будто обсуждают что-то, что не хотят, чтобы я слышала. Я чувствую на себе взгляд Доминика, когда обхожу стол и выдвигаю стул рядом с ним и напротив Маркуса.

— Доброе утро.

Они оба смотрят на меня, и никто из них не отвечает на мое приветствие.

— Что вы двое обсуждали? — Спрашиваю я, беря ломтик тоста и намазывая его Нутеллой.

— Не твое дело, — отвечает Маркус, его голос такой хриплый, что в нем чувствуется злоба.

Что, черт возьми, с ним такое?

— Тебе обязательно все время быть засранцем, Маркус? — Спрашиваю я, размышляя над кусочком вкуснятины, который так и хочется съесть. — Почему ты так меня ненавидишь?

Он вздыхает и хмыкает.

— Петерсон не тот, за кого ты его принимаешь.

— Маркус, — предупреждает Доминик.

— Что? Она любопытна, это правильно, что она знает, что, черт возьми, происходит.

Я сглатываю, сбитая с толку.

— Что ты имеешь в виду?

— Он младший брат нашего отца. Его настоящее имя — Федерико Романо.

У меня отпадает челюсть. Когда мне удается снова закрыть рот, я фыркаю.

— Этого не может быть. Все знают Дэвида Петерсона. Не может быть, чтобы он был твоим дядей. — Я смотрю на Доминика, ожидая, что он согласится со мной, но по его взгляду понимаю, что этого не произойдет.

Я опускаю недоеденный тост обратно в тарелку. Аппетит пропал полностью.

— Он действительно твой дядя?

— К сожалению, — отвечает Доминик.

— И он обратился к тебе не просто так, — вклинивается Маркус. — Он использует тебя как приманку, чтобы добраться до Доминика, а ты даже не знаешь об этом.

В горле внезапно пересохло, и я сглотнула.

— Зачем ему это делать? Мы ведь подписали контракт на той же неделе, когда Доминик вернулся в Нью-Йорк, а мы тогда даже не были вместе.

— Лукас. — Доминик сжимает кулак на столе, его голубые глаза темнеют от ярости. — Он должен был знать о Лукасе.

Я качаю головой. Я все еще не понимаю, о чем они говорят.

— Но он же твой дядя, верно? Зачем ему причинять вред Лукасу, чтобы добраться до тебя?

Маркус издал прерывистый вздох.

— Он из Братвы, конкурирующей русской семьи. Петерсону нужен трон Коза Ностры. Это всегда было его целью, а после смерти наших родителей Доминик изгнал его из семьи, чтобы обезопасить нас.

— Значит, он жаждет мести?

— Да. И поскольку Братва — наши соперники, ему нужно, чтобы они уничтожили Доминика. Если это произойдет, две группы станут союзниками.

Я откинулась в кресле.

— Ого… — Это очень много для восприятия. Оказывается, мафия еще сложнее, чем я думала. Она не ограничивается торговлей наркотиками или контрабандой. Это гораздо больше, и она еще мрачнее, чем я думала или когда-либо представляла.

Хотя я заинтригована преданностью Маркуса своему брату, я шокирована, узнав, что их дядя объединился с врагами семьи, чтобы предать собственного племянника.

Черт.