— Ты прям как легавый разговаривал, — замечает Трей, когда Кел завершает звонок.

— Оно пока есть во мне, когда надо, — говорит Кел, убирая мобильник. — Главное, привлек его внимание.

— Нам надо тут быть, пока они не приедут?

— Ага. Если уедем, кто-нибудь придет и напортачит со сценой преступления еще больше и легавых позовет повторно. Подождем. — Посторожить самому, а Трей пойти домой он не предлагает. Малую из поля зрения он выпускать не намерен.

Жара нарастает. Кел уже собрался вернуться в машину, где как-то еще работает кондиционер, но пара ворон устраивается на верхних ветвях деревьев, нависающих над Рашборо, и с интересом приглядывается к раскладу. Кел опирается о капот машины, откуда можно ответно приглядывать за воронами и отгонять их, если понадобится. Трей усаживается на капоте рядом. Ожидание Гарды ее, похоже, не тревожит; судя по всему, — и это успокаивает — нужды делать что-то еще у нее нет.

Кела ожидание тоже не тяготит, он рад возможности сидеть и оценивать происходящее. В смерти Рашборо как таковой минусов он не видит. Насколько Кел понимает, кент этот добился лишь того, что создал всем кучу неприятностей. Если предметнее, то Рашборо теперь не нависает над Джонни, и тот, скорее всего, учешет вальсом из этих краев куда-нибудь, где такому утонченному типу, как он, есть чем поживиться. С точки зрения Кела, сплошные плюсы.

Он осознаёт, что у Гарды, впрочем, отнестись к этому так же возможности нет, и вот здесь возникают потенциальные минусы. В зависимости от того, кто убил этого козла и насколько трудно будет убийцу вычислить, минусы могут стать существенными. В идеальном мире тем, кто угробил Рашборо, оказался бы Джонни — и сделал это достаточно неумело, чтоб его забрали в наручниках уже сегодня вечером. На такую удачу Кел не смеет даже надеяться. Слишком много других, менее привлекательных вероятностей.

Среди них — вероятность того, что тот, кто убил Рашборо, не считает, будто дело сделано. Вокруг есть множество тех, у кого имеются серьезные причины беситься на Рашборо и чьи чувства могли бы распространиться шире. Март сказал, что Трей ничего рикошетом не прилетит, а Мартово слово в этих краях имеет вес, но Март не господь бог, независимо от того, что сам себе думает, и гарантий давать не может.

— Куда эта дорога ведет дальше, после твоего дома? — спрашивает Кел, кивая на нижний проселок. — Вдоль болота, через рощу, а потом?

— Потом там пусто сколько-то, — отвечает Трей, — а следом Хромой Дигнан. За ним — братья Муртаг, да только Кристи помер, а Винсент подался в дом престарелых. А потом сплошь болото.

— А в ту сторону что? — Кел показывает подбородком на верхнее ответвление. — Малахи Дуайер, а дальше?

— Шон Пол Дуайер, где-то через полмили. Дальше выпас и лес, пока опять под горку не идет, к Нокфаррани. По дороге вниз там тетка та, Мари Франсез Муртаг.

— Нокфаррани — это где Рашборо ночевал. Так?

Трей кивает. Соскальзывает с капота и обходит машину сбоку.

— У подножья. В домушке, которую Рори Дунн сдает туристам.

— Знаю такую, — говорит Кел. Рашборо, стало быть, мог идти к себе или наоборот, к Редди или от них, — или из Арднакелти, по дороге его грохнули, а затем бросили тут, чтоб расширить круг подозреваемых. Или же убили где-то вообще в другом месте, а сюда притащили, чтоб навести на ложный след. — Ты его вчера видала?

Трей роется в бардачке у Кела — видать, ищет бутылку с водой, которую Кел держит там на такую погоду.

— Не. Я дома торчала весь день, он не заходил. Ты опять как легавый.

— Не-а, — говорит Кел. — Я просто как парняга, который хочет понять, что тут произошло. А ты что, не хотела б?

Трей отыскала бутылку с водой. Захлопывает дверцу машины.

— Не, — отвечает. — Мне насрать.

Опирается о дверцу, выхлебывает полбутылки и передает Келу. На тело Рашборо она с тех пор, как Кел от него отступил, едва ли хоть раз глянула. Вполне естественно было б, избегай она смотреть на него, но Келу не кажется, что дело в этом. Малая ведет себя как ни в чем не бывало, будто мертвеца тут почти и нету, — слишком малозаметное присутствие, чтоб осквернить ее территорию. Если и надо было ей с ним обвыкаться, она с этим разобралась до того, как пойти за Келом.

Он все еще озадачен ее настроением — и озадаченность эта его тревожит. За два последних года он довольно неплохо преуспел в толковании Трей, но сегодня она для него загадка, и малая недостаточно взрослая и недостаточно окрепшая, чтоб он мог позволить ей быть загадкой в сложившемся положении. Кел размышляет, осмыслила ли она хоть чуть-чуть те последствия и возможные дальнейшие события, к каким способна привести гибель Рашборо.

Три-четыре черномордые овцы бродят по дороге и среди деревьев, щиплют траву.

— Знаешь, чьи это овцы? — спрашивает Кел.

— Малахи Дуайера. У нас во дворе их толпа. Я собиралась сходить да сказать ему, что разбрелись, но тут вот… — Трей показывает головой на мертвеца.

— Такое отвлекает от овец, это точно, — говорит Кел, возвращая ей бутылку с водой. Овцы Малахи, значит, болтались здесь еще до рассвета, затаптывая любые следы и отпечатки шин, какие убийца мог по себе оставить, и заглушая любые запахи, какие смогла бы унюхать собака-ищейка. Овцы в этих краях разбегаются и впрямь частенько — большинство горных полей огорожено древними латаными каменными изгородями, никому до этого дела особого нет, и в итоге скотина возвращается туда, где ее место. Но этот побег кому-то оказался очень на руку.

Вороны постепенно пересаживаются на ветки пониже, разведывают. Они грязноватой пепельно-серой масти, отлив на черных крыльях, как у мух-навозниц. Дергают головами туда-сюда, словно следят за Келом и Трей, а Рашборо оценивают собственнически. Кел наклоняется, чтобы подобрать камень поувесистей, и швыряет им в ворон, те, лениво плеща крыльями, забираются повыше, ничуть не потрясенные, готовые ждать.

— Когда толкуешь с легавыми, — говорит Кел, — тебе позволят присутствие взрослого. Я могу, если хочешь. А можешь маму свою позвать. Или отца.

— Тебя, — не задумываясь говорит Трей.

— Лады, — говорит Кел. Это же к нему она пришла, а не к Джонни, когда нашла Рашборо, хотя интерес Джонни к такому развитию событий куда горячее, чем у Кела. Что-то для нее изменилось. Кел очень хотел бы знать, что именно и имеет ли это какое-то отношение к трупу, лежащему на запятнанной земле. Он верит малой — к тому, что труп здесь оказался, она отношения не имеет, — вопрос же о том, что она может знать или подозревать, очевиден менее. — Когда гарды появятся, вернемся ко мне. Разговаривать с тобой пусть приезжают туда же, когда будут готовы. Мы им чаю нальем и все такое.

Овцы перестали жевать и подняли головы, глядя на дорогу, ведущую вверх, к дому Трей. Кел выпрямляется у машины. Слышен хруст шагов по щебню, между деревьями мелькает что-то белое.

Это Джонни Редди собственной персоной, свежевыбритый и начищенный, торопится по дороге, как человек, которому надо быть в важных местах. Первым замечает красный «паджеро» Кела и останавливается.

Кел ничего не говорит. Молчит и Трей.

— Ну и вам обоим доброе утро, — произносит Джонни, манерно дернув головой, но Кел засекает в его взгляде настороженность. — Что у нас тут за байка? Не меня ли поджидаете?

— Не-а, — отвечает Кел. — Ждем с твоим приятелем Рашборо вон.

Джонни смотрит. Весь целиком замирает, рот у него открывается. Потрясение смотрится убедительно, но от Джонни Кел за чистую монету не принимает ничего. Даже если не напускное, это может означать, что он не ожидал, что тело окажется здесь, а не то, что он вообще не ожидал его увидеть.

— Какого хера… — произносит Джонни, когда вспоминает, как дышать. Непроизвольно подается к Рашборо.

— Мне придется попросить тебя оставаться там, где стоишь, Джонни, — говорит ему Кел тоном легавого. — Нам нельзя портить сцену преступления.

Джонни не двигается.

— Он мертвый?

— Ой да. Кто-то постарался, чтоб уж наверняка.