В моём мире поначалу была самозванкой

А став частью меня, вывернула наизнанку всё

Это меняет меня абсолютно, абсолютно

Мне без тебя, солнце, неуютно

Это меняет меня абсолютно, абсолютно

Снова у окна встречаю утро

Это меняет меня абсолютно, абсолютно

Знаю, что вернётся всё по кругу

Я всё такой же глупый, все так же верю в чудо

Опускаю взгляд, но не опускаю руки

Это меняет меня абсолютно — исп. Bahh Tee, EMIN

— Это всё уму непостижимо, — поток моих мыслей прервал громкий голос Славика. — Влад поступил глупо и неправильно!

— Конечно, неправильно! Он нужен этому миру, и его силы помогали спасать мир от катастроф почти тысячу лет. А теперь он оставил свою миссию и решил прожить обычную жизнь.

— Я не об этом сейчас. У Влада должен быть другой путь, как и у всех нас. Но его вмешательство нарушило путь, начертанный Судьбой, что приведёт к хаосу и нарушению всех мировых порядков самой Вселенной.

— О чём ты?

— Когда я был мёртв, в сознании Судьбы я видел прошлое, настоящее и будущее. Точнее говоря, я видел то будущее, которое со стопроцентной вероятностью должно произойти при любых раскладах, выборах и действиях.

— И что происходило в том будущем?

— Не важно, — Славик отвечал уклончиво и без какого-либо желания. — В любом случае Влад имел силы. Он не может умереть обычным человеком. Это невозможно.

— Может, его силы можно вернуть?

— Не могу знать. Но тот факт, что твоя тетя смогла вернуть силы, даёт мне надежду на то, что мы сможем исправить ситуацию. Будущее должно прийти к тому исходу, которое я пережил на том свете. К лучшему исходу, — лицо Славика сейчас было точно скопировано с Владимира. Он был сосредоточен, серьезен и слишком напряжен.

— Ты можешь рассказать хоть что-то о том будущем, которое ты так яростно пытаешься вернуть?

— Прости, но я не могу этого сделать. В противном случае подобная информация может ещё сильнее нарушить хронологию событий и вызвать цепную реакцию, но уже с твоей стороны. — Славик глубоко вздохнул. — Скажу тебе только об одном. К моему сожалению, Владу не долго осталось наслаждаться обществом Лены и счастливой семейной жизнью. Лена является неизвестной переменной на его пути, а их жизни никогда не должны были пересечься.

— Что…? Что всё это значит? — я была напугана словами Славика, а его загадочные намеки выводили из себя.

— Лена не его истинная любовь, и они никогда не смогут быть вместе.

— С чего ты взял? Влад и Лена любят друг друга и уже несколько месяцев как счастливы друг с другом.

— Я видел будущее и знаю, каким оно должно стать. В этом будущем у Влада есть другая девушка, и его сердце занято ею.

— То есть, у Влада должна быть другая девушка? — спросила я, чувствуя, как моё сердце сжимается от боли. — И ты думаешь, что из-за этого Влад не сможет быть с Леной?

— Я знаю это точно. Если мы не сможем изменить будущее, которое я видел, то никто из нас не сможет быть счастливым. Поверь мне.

— Что же нам делать? Мы не можем просто так сказать Лене и Владу, чтобы они расстались.

— Пока мы ничего не будем делать. Пусть всё идёт своим чередом. Но я постараюсь сделать так, чтобы всё вернулось на свои места. Надеюсь, это поможет спасти всех нас от неминуемого конца, — парень бормотал с болью и обреченностью в голосе. От его души исходили волны страха и сожаления.

— Что могло тебя напугать? Я чувствую, что ты испытываешь страх и сожаление. В чём причина этого негатива?

— Я боюсь того, что нам всем придётся заплатить за то, чтобы наши пути вернулись на свои места… — Славик замолчал, смотря в лобовое стекло отрешенным и потерянным взглядом. — Я сейчас осознал, что по всем документам я не существую и являюсь призраком.

— В каком смысле?

— Юридически я признан умершим. Варлей Вячеслава Германовича вот уже полтора года как нет в живых.

— Точно. Это… это всё звучит жутко. Тебя не пугает подобное осознание?

— Не пугает. Знаешь, я считаю, что это правильно.

— Что именно?

— То, что моя прежняя жизнь и старая личность похоронены вместе со всем болезненным прошлым.

— Звучит не очень радостно. Что может быть правильного в собственной смерти?

— Варлей Вячеслав Германович был сыном Альбины Варлей. Он был заносчивым, избалованным и слишком легкомысленным парнем. Он не умел принимать самостоятельные решения и боялся брать на себя ответственность за жизнь. Однажды ты мне сказала, что он был никем и не был крут, и я с тобой полностью согласен. Я рад, что он уже полтора года как похоронен на местном кладбище.

— Кто парень, который сейчас находится рядом со мной?

— Меня зовут Орлов Вячеслав Владимирович. Мне восемнадцать лет, — Славик замялся, обдумывая свой дальнейший ответ. — Нет, мне двадцать, и я сын Владимира Орлова, Старейшины всех светлых представителей Судьбы.

— Орлов? Что за фамилия?

— Это фамилия моего отца. Я увидел её у Влада, когда мы вместе искали тебя. Ты что, не знала?

— Если честно, то нет, не знала, — призналась я. До этого момента я даже не задумывалась о фамилии Влада. — Почему ты сказал, что тебе двадцать лет? Ведь ты умер, когда тебе было восемнадцать.

— По правильной хронологии мне осенью должно было исполниться двадцать лет. Если тебе сейчас девятнадцать, то я добавлю себе пару лишних лет.

— У тебя день рождения в октябре. Тебе будет двадцать осенью, но никак не раньше.

— Если это так принципиально для тебя, то я готов уступить эти полгода.

— Так-то лучше, — ответила я, довольная результатом нашей словесной дуэли. Я смотрела в лобовое стекло уверенным взглядом победителя.

— Никогда бы не подумал, что мы с тобой поменяемся местами.

— О чём ты?

— Ещё два года назад я возил тебя на своём новеньком «Мерседесе». Ты всегда сидела молча, скромно опустив глаза вниз или повернув взгляд в сторону окна. Ты очень стеснялась во время каждой нашей поездки и боялась моего внимания. А я боялся лишний раз заговорить с тобой, чтобы не спугнуть и не вызвать еще большего страха.

— По-твоему, всё было настолько плохо?

— Не настолько, но было забавно наблюдать за твоей реакцией. Твой смущенный вид и привлёк моё внимание. Именно это стало тем магнитом, который влюбил меня в тебя. Но сейчас всё иначе. Ты ведёшь свой новенький BMW с уверенным и жестким взглядом, полным смелости, уверенности и силы. Сейчас всё в твоём виде говорит о том, что передо мной совершенно другой человек. Но как бы там ни было, для меня ты навсегда останешься милой и застенчивой девушкой, которая в первый день учёбы пришла с большим пятном от кофе на блузке.

— Как долго ты будешь вспоминать этот позорный эпизод из моей жизни?

— Долго. Это воспоминание слишком ценно, чтобы позволить себе забыть его.

— Слав, как ты думаешь, что нас ждёт в будущем? — Я задала вопрос, но подсознательно боялась услышать ответ Славика.

— Надеюсь, нас ждёт что-то хорошее. Я не для того вернулся с того света, чтобы тратить жизнь впустую.

— Мы… мы с тобой будем счастливы? — Вопрос был прямым и максимально риторическим, но выражение лица Славика говорило о его замешательстве и неуверенности.

— Думаю, что будем. Возможно, это счастье будет не таким, каким мы его представляли. Но это не значит, что каждый из нас не может быть счастлив по-своему.

Славик улыбался, и энергия его души отдавала надеждой и спокойствием. Но за огромной стеной счастья и радости я смогла уловить слабые отголоски лжи и фальши. Впервые на моей памяти Славик пытался лгать мне и скрывать что-то негативное в своём разуме.

«Неужели он пытается лгать мне и не верит в наше счастливое будущее? Неужели поступок Влада может помешать нашему долгожданному счастью и разрушить долгожданный покой? Я докажу Славику, что его страхи неоправданны, а выбор жизненного пути лежит только на нас самих».