Опустив глаза на ладони, Нерисса гневно сжала кулаки. Вопреки всем ее усилиям, воззвать к стихии земли не получалось! Но почему? Она могла бы обратиться с этим вопросом к Галин и Гилмору, но маги остались на Клыке. Нерисса будто получила тупой удар по голове и не представляла, как реагировать на это и что делать дальше. Если в прошлый раз стихия не откликалась по объяснимой причине – проклятая змейка превосходно делала свое дело, – то как быть теперь? Удастся ли без способностей и связи с землей как-то почувствовать энергетический след родительского духа? Снова вопрос, на который могли ответить только Старейшины. Нерисса задумчиво закусила щеку.

Судя по рассказу Бевана Ренфриду о последних событиях, гоблинов не интересовали никакие населенные пункты, кроме сердца Великого Гринфордта. Получается, маги могли бы обосноваться где угодно, хоть в Грифо, хоть во Фреро или Фенри, но они не оставили Клык. Нерисса надеялась отвоевать им свободу, чтобы они могли перемещаться, путешествовать и осваивать новые земли, но Старейшины выбрали иной вариант. Их поступки всегда было трудно понять. У Нериссы накопилось слишком много вопросов к наставникам, и она решила в ближайшее время наведаться на Клык.

– Получается, он меня казнит, – снова повторил Ренфрид, упираясь лбом в решетку. – Надо было оставаться на стороне Самаэля.

Услышав это из уст брата, Беван быстро просунул руку сквозь прутья и, схватив того за воротник, грубо потянул на себя. Молодой Теневой страж сильно прижался щекой к железным прутьям и попытался отодвинуться, но Рафтмур держал его крепко, не позволяя этого.

– Думай о том, что говоришь, малец! И так загремел сюда по своей глупости, – огрызнулся Беван и отпустил брата, тряхнув рукой.

Нерисса заметила, что даже на его ладони и пальцах были ожоги.

– Я уже признал свою ошибку и все рассказал, – запротестовал Ренфрид. – Второй раз перед Лораном я так унижаться не стану. Пусть лучше казнит.

– Казнит… – фыркнул Беван. – А обо мне ты подумал? Что будет со мной, если тебя не станет? Как это воспримет дядя Тэйкер?

– Дядя переживет, а тебе-то что? Было бы тебе до меня дело, давно бы вытащил меня отсюда…

– Как ты не понимаешь! – вспылил Беван. – Лоран непреклонен в таких вопросах. Нужно думать, как обелить твою репутацию до того, как он примет какое-то решение.

– Мне казалось, что принимать решения для него секундное дело, – вслух задумалась Нерисса, привлекая внимание парней. – По крайней мере, так было раньше, но сейчас Лоран как будто изменился.

Теневые стражи обернулись к ней, затем переглянулись между собой. Понимая, что пропустила целую неделю, Нерисса хотела наверстать упущенное и во всем разобраться. Если они планировали вытащить Ренфрида, убедив Лорана в добрых намерениях молодого стража, нужно было сначала понять, что происходит с самим Лораном.

– Почему ты так думаешь? – спросил ее Ренфрид и попытался просунуть лицо сквозь прутья решетки, чтобы лучше видеть.

– Честно, не знаю. Мне показалось, он стал каким-то отстраненным, – заметила она. – И цвет глаз… Когда только он пришел в себя в тот день, зеленое кольцо вокруг радужки было не таким отчетливым.

– Может быть, дело в магии твоей наставницы? – задумался Беван. – Бардос рассказал мне, что было в тот день, когда Самаэль ударил его клинком, – пояснил Теневой страж. – Если Лорана поддерживала Галин, то вполне понятно, почему в нем произошли какие-то перемены. Сила земли, если я не ошибаюсь, это сосредоточие гармонии. Может быть, когда Галин его поддерживала, он слишком напитался всем этим?

– Ты сам-то в это веришь? – скептически спросил Ренфрид.

– Честно, я не знаю, во что верить, – признался Беван. – По крайней мере, насчет отстраненности я согласен. А может быть, Лоран просто вымотался. Он все эти дни не сомкнул глаз. Думаю, его чем-то поит Бардос, но они оба молчат.

Нерисса ничего не ответила, снова в задумчивости закусив щеку. Она была согласна с Беваном, магия действительно накладывает отпечаток на любого, кто к ней взывает, но она не может в корне изменить существо человека. Не магия меняет людей, а обстоятельства.

Молчание затянулось. Стоя без действий, Нерисса остро почувствовала пронизывающий холод подземелья, который брал в тиски, ничуть не уступая по силам лозам Галин. Это место угнетало и медленно убивало абсолютно все, теплящееся где-то внутри, оно было способно забрать даже сердцебиение. К своему ужасу, Нерисса осознала, что уж лучше погибнуть от лап бестии, чем до смерти замерзнуть здесь.

– Я не хочу умирать, – тихо признался Ренфрид, будто прочитав ее мысли.

Беван тяжело вздохнул и передернул плечами, и Нерисса поняла, что вовсе не от холода. Он хотел помочь брату, но как это сделать, чтобы в результате не усугубить положение?

С потолка сорвалась крупная, долго набухавшая капля воды и тяжело ухнула в лужицу на земле, стрельнув крошечными брызгами в разные стороны. Нерисса опустила глаза и еще долго всматривалась в глянцевую поверхность, где отражался свод подземелья. Она будто впала в транс, и от размышлений у нее даже разболелась голова. Тут на успокоившуюся поверхность лужи прилетела еще одна капля и заставила Нериссу вынырнуть из омута мыслей. Внезапно ее осенило. Если Беван не хотел подставляться перед двором и короной, то ей уже было нечего опасаться, она ничего не должна была ни Грифонам, ни Лорану. Тем более теперь, когда лишилась сил.

– Ты не умрешь, Ренфрид, – твердо заявила она.

В душе появилась крошечная надежда, на фоне которой даже головная боль показалась пустяком. Одной не слишком разумной выходкой Нерисса могла решить две проблемы, и, если все выйдет как надо, Ренфрид останется жив. А если дело обречено, то у него будет шанс умереть хотя бы не от холода в темнице и уж точно не от руки Лорана.

Молодой Теневой страж подался вперед, снова силясь протиснуться сквозь прутья решетки.

– Что ты задумала?

– Нерисса, подумай хорошо. – Беван предостерегающе помотал головой и опустил руку ей на плечо, чуть сдавив пальцы. – Что бы ты ни решила – не делай этого сгоряча.

– У меня есть план, – успокаивающе ответила она и положила руку на предплечье Бевана, слегка пожав его в ответ. – Ты ведь хочешь спасти Ренфрида? Так доверься мне.

– Я хочу, чтобы он жил, а не проживал жизнь за другого человека, – голос Бевана стал глухим. – Если ты сделаешь то, что, как я полагаю, задумала, расплачиваться придется тебе.

– Возможно, – согласилась Нерисса, – но вообще-то, я никому ничего не должна, и расплачиваться тем более. А если мы все спланируем правильно, то Ренфрид еще сыграет не последнюю роль и точно обелит свою репутацию.

Теневые стражи переглянулись, но не спешили отговаривать ее. Нерисса почувствовала уверенность в своей задумке, но ей нужно было убедиться в том, что игра стоит свеч.

– Парни, как вас пытал Самаэль?

Беван и Ренфрид одновременно переглянулись и как по команде потупили взгляды. Очевидно, им было неприятно вспоминать то унижение и боль, которую они вынесли, к тому же на глазах у Алиры. Но Нериссе нужно было знать наверняка одну деталь, чтобы сделать выводы.

– Зачем тебе это? – спокойно спросил Беван.

– Просто ответьте, – настояла Нерисса. – Хочу кое в чем убедиться. Ренфрид?

Тот прижался щекой к железной решетке, и холодный отблеск металла неровно отразился на его пересеченном шрамами лице. Ренфрид опустил глаза и пожал плечами.

– Крысы, раскаленные клещи, потом вот это, – он небрежно указал на свое лицо. – Я плохо помню, что было после… кажется, Самаэль хотел отсекать фаланги пальцев один за другим, потом уши, ноздри, но велел оставить меня и приказал взяться за Бевана.

Нериссу передернуло от одних только описаний. К горлу подступила желчь, благо она ничего не ела с момента своего пробуждения, поэтому удержалась от того, чтобы сложиться в рвотном позыве. Она кивнула и перевела требовательный взгляд на Бевана. Рафтмур прислонился плечом к решетке и прочистил горло невеселым смешком.