Решив, что русалки не будут против, учитывая их предыдущую реакцию на его магию, он зажёг довольно яркий свет, чтобы получше рассмотреть то, что его окружало.

Полуразрушенные здания были покрыты полипами и лентами тёмно-зелёных водорослей, на дне лежали обломки статуй и фонтанов. Вероятно, когда-то Има был очень красивым городом. По прорезанным разломами широким улицам и площадям были рассыпаны осколки гранита и бессчетное множество блестящих перламутром раковин. Трещины на стенах жилых домов кое-где достигали поистине чудовищных размеров, так что было удивительно, как эти здания до сих пор не развалились на части, словно разрубленные на куски монстры. Проёмы окон либо щетинились остатками разбитых стёкол, либо уже были пустыми.

Между этих древних руин сновали стаи рыб и неспешно плавали хвостатые девушки, которые вскоре начали собираться вокруг Ариена. Кто-то восхищённо трогал его сияющую белым ладонь, кто-то просто крутился рядом. Откуда-то появилась Нацца, и, кажется, сразу поняв цель этого внезапного визита, поманила мечника за собой.

Проплывая мимо когда-то величественного центрального здания неизвестного Дома, Ариен успел заметить спящих прямо на полу комнат русалок. Герб, выбитый на валяющемся на дне обломке шпиля, изображал голову змеи с разинутой пастью и капающим с клыков ядом. Возможно, когда-то это был Дом целителей.

Мечник так засмотрелся, что чуть не забыл о том, что запас кислорода в его лёгких был не бесконечным. Однако, Нацца, видимо, вспомнила об этом раньше него самого, поэтому заметив, что мужчина, направил своего призывного монстра к поверхности, быстро обогнала его и, как-то ловко крутанувшись, прижалась к губам Ариена своими. Её жабры затрепетали, фильтруя из воды дополнительную порцию воздуха, которую она тут же передала мечнику.

После этого Нацца приложила руку к кварцу с печатью призыва на груди мечника и морсиль исчез, в то время, как сама она подхватила Ариена и понесла его вниз, к мерцающему золотыми бликами строению. На глубине неприятно давило на уши, и, глянув вверх, мечник увидел лишь смутную голубоватую дымку — свет жуков под сводом пещеры отсюда был едва различим.

Русалка опустилась на самое дно и остановилась у ступеней храма. Ариен жестом попытался попросить её подплыть ближе, желательно внутрь, но Нацца только покачала головой и, ещё раз наполнив его лёгкие воздухом, подтолкнула его вперёд одного. На вопросительный взгляд мечника, она протянула руку и упёрлась ей будто в невидимую стену, через которую сам он прошёл, даже ничего не ощутив.

Решив, что сейчас не было времени об этом размышлять, Ариен насколько мог быстро поплыл к приоткрытым воротам храма. Схватившись за ручку, он заглянул внутрь — полная тьма, освещаемая лишь светом, срывающимся с его ладони и исходящим от его груди. Привитый с детства запрет звучал внутри сигнальным рогом, но так как в храме никого не было, Ариен рискнул протиснуться внутрь.

В тот же момент, он внезапно рухнул на пол — вода вокруг исчезла, а перед его глазами оказались чьи-то обутые в мягкую кожу ноги. В нос ударил запах ароматических корений, а всё тело ощутило жар, исходящий от извечного, горящего в центре зала пламени.

Ариен подскочил, интуитивно метнувшись к выходу, но его остановила чья-то сжавшаяся на предплечье и дернувшая его обратно рука. Эта рука спасла его, потому что прямо перед его едва высунувшимся за дверь лицом с отвратительным влажным лязгом клацнули огромные челюсти. Прижавшись к кому-то спиной, Ариен с гулко бьющимся сердцем смотрел на множество кишащих за воротами тварей. Он не должен был оказаться в этом измерении.

— Здравствуй, Маленький Бог, — неожиданно прозвучал над ухом Ариена чей-то голос. Этот голос был совсем не похож на русалочий. Мечник резко развернулся, тут же столкнувшись лицом к лицу с золотой маской Главной Жрицы Хаоса.

Едва осознав это, Ариен тут же рухнул на колени, склонив голову и моля всех Богов, чтобы его не убили на месте за нарушение запрета.

— Всё в порядке, — будто ответила на его мысли женщина, прикрывая ворота храма, — пусть ты и нарушил запрет, но три тысячи лет очень долгий срок — даже мне уже хочется поговорить.

Жрица сняла маску, и подняла за подбородок лицо Ариена, с интересом вглядываясь в его глаза. Сама она была очень старой: кожа плотно обтягивала кости черепа, волос уже не было, губы высохли и превратились в две потрескавшихся полоски, и только ввалившиеся глаза по-прежнему были живыми, словно принадлежали молодой девушке.

Коснувшись своей иссохшей рукой Звезды на груди Ариена, Жрица нежно улыбнулась:

— Боги решили дать мне немного отдохнуть, послав тебя?

— Я не знаю, о чём говорит госпожа, — едва слышно прошептал в ответ Ариен. Слова женщины напугали его: ему сразу вспомнилось его заточение в дебрях измерений. Он был не готов остаться здесь — он обещал Нае вернуться буквально через пару минут. Сердце болезненно сжалось от мысли, что она могла быть права, когда не хотела его сюда отпускать.

— О Хаос, сколько ужаса от одной призрачной вероятности не вернуться к своему Демону, — рассмеялась Жрица, — не нужен ты мне здесь. Вернёшься. Но сперва скажи, как ты вообще тут очутился? Меня не предупреждали, что у меня здесь когда-нибудь будут гости.

Услышав, что это место не станет его новой тюрьмой, Ариен выдохнул с облегчением. Не видя смысла лгать, он рассказал Жрице всё об их путешествии, поисках и о желании его госпожи докопаться до истины об этом месте.

— Истина ничего вам не даст и ничего ни для кого не изменит, — задумчиво хмыкнула Жрица. Она всё так же продолжала поглаживать сухими пальцами переливающуюся ярким золотом, будто глаза Бога, Звезду Хаоса на груди Ариена.

— Но вы ведь всё знаете, вы можете рассказать, что здесь случилось? — с надеждой спросил мечник.

— Я знаю, — с нежной улыбкой кивнула Жрица, — и я скажу, если она так хочет узнать. Пусть придёт.

— Но госпожа, я здесь, разве вы не можете сказать мне? — осторожно попытался уговорить женщину Ариен.

— Мужчине запрещено находится в храме, а Богом ты ещё не стал, и не известно станешь ли, — Жрица, казалось, ругала его, но делала это с такой любовью, что мечник даже не мог понять, как к этому относиться и как он должен был реагировать, — к тому же, я же вижу, что тебе без разницы. Тебя не интересуют эти истории трехтысячилетней давности, ты спрашиваешь только для неё.

— Это правда, — не решаясь лукавить, едва заметно кивнул мужчина, — однако, чтобы она могла прийти к вам, нужно разрушить границу измерений, а это…

Жрица неожиданно рассмеялась, прервав его речь:

— Маленький, пугливый мальчишка! Эти болтливые русалки слишком рано начали называть тебя Богом, ты ещё слишком боишься собственной магии и последствий, которые она может принести. Никогда не устану восхищаться Хаосом! Бездна так непредсказуемо прекрасна: она хочет создать Бога, которого поведёт за собой Демон! Я хочу увидеть, какие измерения вы будете создавать! Как же они должны отличаться от того, к чему мы все привыкли. Хаосу снова стало скучно. Это так волнующие, так вдохновляюще! Вот зачем ты здесь: чтобы мне стало не так тошно ждать, когда угаснут стихии! Моё маленькое благословение, звезда, напоминающая, что Боги обо мне не забыли… — женщина благоговейно вздохнула, после чего впилась своими всевидящими глазами в лицо мечника. — Но Ариен, ты в последнее время, кажется, стал слишком своенравным. С каких пор ты не исполняешь приказы?

— О чём вы, госпожа?! — нахмурив брови, искренне возмутился мужчина. — Я никогда не шёл против Наи!

— Правда? — Жрица внезапно наклонилась над ним, и у Ариена невольно возникло ощущение, что она смотрит ему прямо в душу. — Тогда тебе будет не сложно вспомнить ту преданность, которая жила в твоём сердце, когда ты был заточён в бездне измерений?

— Я никогда её не забывал! — начиная раздражаться, отчеканил мечник.

— Увидим, — улыбнулась Жрица, — я согласна сыграть в вашу игру, но я буду на стороне Хаоса. Если твоя Маленькая Демоница придёт ко мне, я расскажу ей всё, я покажу ей жемчужину-сайеры. Посмотрим, сможешь ли ты не убить её на этом пути. Давай сыграем в старую игру: преданность или жизнь!