***

Какое-то время Кьяр удерживал вокруг своей головы небольшой пузырь, но кислород в нём быстро закончился, и ему пришлось воспользоваться обещанием Рашшас делиться с ним воздухом. Конечно, он мог бы воспользоваться и своей магией, но пока на всякий случай раскрывать свои способности не стал. Как маг воды, он прекрасно плавал и сам хоть и не так быстро, как русалки, и мог продержаться под водой за счёт растворённого в ней кислорода без вреда для себя около получаса, но Рашшас явно хотела ему помогать, и он не сопротивлялся, потакая желаниям девушки и заодно оставляя врождённые навыки на случай, если та всё же окажется не такой уж и добродушной.

Вода была пресной и абсолютно прозрачной, поэтому видимость на глубине даже для танцора оставалась достаточно хорошей.

Сперва русалка подплыла с ним к тому, что осталось от городской стены, а затем, найдя в ней относительно большую дыру, проплыла внутрь. Кьяр успел заметить, что ворота Има, были заперты: каменное перекрытие осыпалось, но железные прутья всё ещё загораживали проход в город, и их острые концы по-прежнему впивались в куски гранитных плит у самого дна.

Однако, когда Рашшас затащила его за стену, перед танцором к его удивлению предстало только голое каменистое дно. Русалка же целенаправленно куда-то несла его, будто видела перед собой что-то другое. Через какое-то время она указала рукой вперёд, но Кьяр по-прежнему ничего нового не видел. Он попытался объяснить ей знаками, что там, куда она смотрела, для него ничего не было, и Рашшас, нахмурившись, начала что-то говорить. Танцору пришлось снова изображать жестами, что её голос под водой для него звучит совершенно неразборчиво. Русалка кивнула и поплыла к поверхности.

— Ты ничего не видел? — спросила она, как только их головы оказались над водой.

— Только голое дно, — подтвердил Кьяр.

— Но там же огромный город… — удивлённо захлопала глазами русалка, — его даже так видно, — она наклонила голову, смотря вниз, — здания, площади, рыбы плавают, русалки, водоросли колышутся… Ты что ничего этого, правда, не видишь?

— Ничего, — покачал головой танцор, так же смотря вниз. Он видел только хвост Рашшас и собственные ноги.

— Это очень странно, — нахмурила свои красивые брови русалка, — как же так?

После этого она больше не стала нырять и поплыла вместе с Кьяром к берегу по поверхности.

— Отдыхай, тебе долго воздуха не хватало — должно быть тяжело для твоих лёгких, — заботливо погладила его по бёдрам Рашшас, подсадив на гранитную плиту недалеко от отряда. Сама она ещё довольно долго кружила за городской стеной, мелькая голубоватым хвостом и плавниками, прежде чем бросить на танцора последний задумчивый взгляд и скрыться под водой.

Кьяр постарался как можно подробнее описать остальным то, что случилось за последние несколько минут, вызвав этим у всех только ещё больше непонимания. Когда его отправляли под воду, отряд надеялся, что это поможет хоть что-то прояснить, но в итоге всё ещё больше запуталось.

— Тогда вернёмся к вопросам, — дав всем немного времени обдумать сказанное танцором, предложила Ная.

— В Има был матриархат или патриархат? — начал Эмиэль, на этот раз сперва сурово глянув на Зирана, чтобы тот не лез под руку.

— Храм есть, значит, матриархат, — сделала вывод предводительница, — так что свой строй Изумат не унаследовал, а сформировал сам. К тому же Шиин говорил, что «никто из женщин не решился взять на себя ответственность стать Матерями», значит, раньше они всё-таки были.

— Если песни, отгоняющие от Има, пели не русалки, то кто тогда? Или Рашшас сорвала? — продолжил Эмиэль.

— Вряд ли она врала, — покачал головой Ариен, — если русалкам, чтобы не вымереть, нужны мужчины других рас, и они, как я понял, предпочитают тёмных эльфов, им было бы не выгодно их отсюда выгонять и убивать, соответственно, тоже. В это, я думаю, можно верить. Вероятно, они к гибели отрядов не имеют никакого отношения. А вот кто тогда имеет — это большой вопрос, остающийся пока без ответа. Кто пел, тоже неизвестно. Я почему-то склонен предположить, что смерти и песни имеют разных авторов.

— Почему Кьяр не увидел Има? — озвучил самый насущный сейчас вопрос Аэн.

— Рашшас говорила что-то про измерения. Может, город в другом измерении, поэтому тёмные эльфы его не видят? — предположил Асин. — Тогда понятно, почему сюда перестали ходить.

— Но раньше же здесь ныряли. Может, то, что она назвала барьером — граница измерений. Тогда можно предположить, что Има попал в другое измерение. Причём не так давно, получается, — подхватил мысль Аэн.

— Примерно тогда же, когда сюда приплыли русалки, — кивнул маг.

— Совпадение? — хмыкнул Иран.

— Может быть, а может быть и нет. Не понятно, — постучал пальцами по своему бедру Асин.

— Рыба вся и всё съедобное выходит тоже в другом измерении, — неохотно сделал вывод Иран, — то есть в плане пропитания мы здесь полностью зависим от русалок?

— Выходит, что так, — подтвердил Кьяр, — я не видел ни одного малька под водой.

— Потрясающе просто! — насупился Иран, — Будем просить рыб накормить нас.

— Побольше уважения, — одёрнул его Аэн, — а то голодными останемся.

— Больше всего меня сейчас интересует, почему ворота, ведущие к единственному целому тоннелю закрыты, — принялась рассуждать вслух предводительница, — это очень странно. Как будто, жителей Има не собирались выпускать из рушащегося города, а спаслись только те, кто успел сбежать. Нужно проверить остальные ворота. Кьяр, они сильно глубоко?

— Нет, — отозвался танцор, — думаю, их можно увидеть и просто ныряя, мы с Эмиэлем посмотрим. Городская стена, как я понял, около семи метров. Остальные до дна не доплывут, но мы сможем — с этой стороны нет течения, так что справимся. А вот за стеной намного глубже, кстати, — туда уже нырять будет проблематично.

— Туда и не надо, там где-то река с сильным течением — не рискуйте, — предостерегла женщина, — а с этой стороны мы с Ариеном тогда тоже нырнём. Хочу посмотреть, как поведёт себя его Звезда: возможно, она реагирует на что-то под водой. А заодно сама на ворота гляну.

***

Спустя минут пятнадцать подготовки небольшой призывной монстр — рыбообразное существо всего около полутора метров в длину с тупой беззубой мордой — уже тащил Наю и Ариена к запертым воротам Има. Мощные плавники быстрыми движениями рассекали толщу воды, мускулистый похожий на акулий хвост изгибался, корректируя направление, и это пока было единственным, что видела предводительница, держась за верёвку, обвязанную вокруг шеи твари.

Не считая Перепёлки, это был первый призывной монстр Наи, над чем её отряд не уставал потешаться, напоминая ей, что маг из Лияр в её лице, наконец-то обзавёлся хоть одной тварью, чтобы прикинуться полноправным членом Дома. Предводительница же, не будь на то необходимости, не купила бы и эту одну — дохли призывные монстры в боях слишком часто, а ей было их жалко. Её огненные воплощения в этом плане были куда удобнее, не считая того, что энергии требовали намного больше, — бессмертные, всегда доступные в любых формах, размерах и количествах, а главное, зачастую, куда более опасные, и носить с собой ничего не приходилось. Тот же камень, на котором был запечатан этот её водяной монстр, предводительница сразу после приобретения отдала Ариену, потому что сама боялась потерять.

Кварц с печатью призыва и сейчас на каждый рывок монстра вперёд бился о грудь мечника, не смотря на то, что подчинялась тварь Нае.

Признаться, предводительница не думала, что удержаться, когда эта рыбина поплывёт, будет настолько трудно. Верёвка норовила выскользнуть из рук, и сколько бы женщина ни обматывала её вокруг запястьев, тварь то и дело её выдёргивала. Уже на третий такой раз, резкая боль оповестила предводительницу, что её кожа не выдержала настолько сильного трения — с пока что поверхностной раны в воду попали первые капли крови. Плохо, но деваться уже было некуда. Оставалось надеяться, что запах крови никого не привлечёт. В какой-то степени успокаивало то, что эта подводная прогулка в любом случае не должна была затянуться. Ная могла продержаться без воздуха не больше двух минут, и то это уже было критическим временем: оптимально — полторы минуты. Ариен мог немного дольше, и второй конец верёвки он явно держал лучше предводительницы, но это всё равно не означало, что у него была возможность расслабиться и наслаждаться видами, забыв о дыхании. Потребность в кислороде постепенно сдавливала грудь им обоим, напоминая о том, что делать всё нужно было очень быстро.