Недели летели одна за другой, окончание каждой было особенно желанным, когда я со Светой завёл привычку прогуливаться вокруг её дома. Мир вокруг нас словно бы расцвёл – сухой лес выгорел полностью, и его заместил чудесный луг, вскоре заросший зелёной травой и цветами. Особенность этого маленького мира в том, что тут многое можно сотворить силой разума его хозяина. Вот и Света решила облагородить окружение, добавив в него красок и, что немаловажно, чувство воли.
Не было больше сжимающего саму душу чёрного леса, теперь нас окружало бескрайнее поле, на котором ты волен делать что угодно. Окружающий мир перестал быть источником опасности. Быть может, это всё выглядело довольно метафорично – как только одиночество Светы закончилось, она расцвела, подобно поляне.
Источником опасностей, однако, стали мои собственные сны. Конструкторы, учёные, программисты – кто бы за мной тогда ни следил – они постоянно, едва ли не каждые три дня, проверяли и перепроверяли модули внутри меня. Чаще всего проверяли боевой модуль «Провидец». Внутри сна мне строили разнообразные арены, как для гладиатора, и заставляли сражаться против разных врагов, начиная людьми и лацертианцами, заканчивая всяким зверьём, встречающимся на плохо исследованных планетах. Модуль, наверное, хотели использовать и в качестве удобной аппаратуры вооружённых инопланетных исследователей.
Использовать энергию в военных целях, к слову, опыт интересный и довольно зрелищный. Ты можешь использовать не только кулаки, но и подручные предметы, причём в гораздо более убийственных вариантах, а ещё можешь использовать уязвимости твоего соперника. Однажды у меня, например, получилось сломать пасть солнечному волку путём перенапряжения мышц его челюсти до такой степени, что они просто-напросто разломали прилежащие кости. Сначала, конечно, пришлось эту челюсть ему напрячь – я добился этого, спровоцировав его на атаку и, перехитрив, заставил укусить толстую палку. Побед я часто достигал, даже не дотронувшись до врага.
Главным условием всех испытаний было наличие источника энергии. Нет энергии – нет чудес. Не знаю, какой глупец это придумал (вернее, знаю сейчас, но тогда не знал), но однажды мне в противники поставили большого жёлтого скорпиона с планеты Бездонная-4 – существо, напоминающее своего «собрата» с Земли лишь количеством конечностей и наличием яда. В остальном же это бесшумный, увёртливый и чрезвычайно умный зверь, биться с которым голыми руками значит подписать себе смертный приговор. Да, у меня есть умение пользоваться энергией, но какой с него прок, если вокруг меня нет ни одного её источника, который вообще-то обязан быть рядом, а собственной энергии мне пока не хватало? Перед лицом твари, которую зовут скорпионом, я был почти беззащитен, и мне, несмотря на упорное сопротивление, пришлось пережить самую настоящую смерть, причём отнюдь не медленную.
Какое же благо, что эта тварь не стала пожирать меня заживо, а прикончила ядом, такой вариант всё же менее мучителен. Как сейчас помню то жжение внутри каждого сосуда, как горит моя кожа, язык и глаза, как я бесшумно кричу, потому что моё горло охватил спазм, как постепенно я по-настоящему умираю.
Я проснулся и почувствовал себя так, будто меня в действительности наполнили тем самым ядом. Пусть ощущения и перестали быть агоническими, они не перестали быть мучительными до истошного, но бесшумного моего крика.
«Товарищ Чудов, – слышал я голос СЕКАЧа сквозь гудение в голове, – я вызову Светлану. Она должна вам помочь».
Я не мог ответить – меня колотило, глаза едва не вываливались из орбит, перед самими глазами возникла розовая пелена, которую никак не получалось сморгнуть. Мною овладел не только страх, но и настоящий ужас вперемешку с паникой. Эх, где же Евгений с его умением вырвать душу из тела, когда он так нужен?
Это мне сейчас очевидно, что из одного мира снов в другой мир снов Евгений, чтобы помочь избавиться от ужасных ощущений, не может меня переместить, но тогда я на него очень рассердился.
Лёжа в растворе, я не мог сдерживать рвоту. Это было просто невозможно – влияние на моё сознание провальный бой оказал колоссальное. Шум в ушах заглушал любой звук, кроме немногословного тогда СЕКАЧа. Ничего путного, кроме «не делайте ничего лишнего, вам помогут, товарищ Чудов», он и не мог сказать.
Я очнулся, ощущая густой раствор в лёгких. Не знаю, сколько времени прошло, сознание то терялось, то возвращалось. В реальной жизни РаЗаж-21 действительно можно было вдыхать в виде аэрозоля – таким образом лечили различные лёгочные заболевания, но чтоб лежать в нём и им же дышать – нет. Выбраться из раствора труда не составило. Я почувствовал облегчение, когда осознал, что меня больше не мучают боли. Дискомфорт доставляла только густая жидкость, которую долго, муторно и с трудом пришлось откашливать.
Я улыбнулся, увидев спящую прямо на голом полу неподалёку от меня Свету. В памяти пробежали мутные образы её испуганного лица; промелькнули размытые мгновения, как она со всех ног бежит, неся меня сюда в своей массивной руке; передалось мне незримым образом, как со страхом в душе она следит за моим состоянием.
Хотел посидеть рядом со Светой, подождать, пока она проснётся, и поблагодарить за помощь, но через пару минут я почувствовал до жути неприятный холод, и решил найти себе хоть какую-то одежду – брюки на мне были до сих пор, но ходить с голым торсом уже порядком надоело.
Спросил я однажды Свету и о том, почему мне не позволяется носить верхнюю одежду. Ответ позабавил – потому что ей нравятся суховатые мужчины. Поскольку я служил в армии, такое состояние для меня является нормальным последние восемь лет.
Наблюдать все эти недели за Светой было интересно. Например, за тем, как она на меня смотрит своими глазами с вертикальными зрачками, как с каждой неделей всё мягче она касается меня, как всё отраднее ей становится, когда приходят долгожданные выходные. В её зелёных, как еловые иглы, глазах (красным в миг нашей первой встречи светились только наглазники, которые она надевала для работы) виделась неподдельная женская нежность, не характерная ни для одного другого человекоподобного народа, вроде лацертианцев или варсайллимов. Но одновременно в них виделась и некоторая печаль, которую я связывал с тем, что из-за разницы размеров она не может полноценно обнять меня, как человек – человека. Ей всё же не хватало близкого контакта со мной, я был слишком для неё мал размером.
Я вполне мог испытывать симпатию к драконице, как к личности, но всё же не мог любить её так, как любил бы обычную женщину. Глядя ей в глаза, я чувствовал скрывающуюся внутри неё человечность, но достаточно было перевести взгляд чуть в сторону, чтобы в очередной раз осознать, что Света – не человек, а массивное чудище, словно пришедшее прямиком из сказок. Красивое, изящное, грациозное, но всё ещё чудище. В любом драконе, что не предстал передо мной человеком, я видел лишь биологического чужака, зверя, если угодно. Умного, цивилизованного, говорящего на родном мне языке, но всё ещё зверя.
Лёжа рядом со Светой, я раз за разом вспоминал о Герое России Владиславе Карпове – том самом, который стал первым Посвящённым Владимира и стал проводником его идей и мыслей в наше общество. Благодаря его усердной пропагандистской работе наша страна мобилизовалась ещё задолго до войны и была к ней готова. Бывший солдат оказался воистину убедительным оратором, за которым пошёл не только народ, но и целое государство.
Вспоминал я, однако, не его подвиг, а то, что он был драконофилом. Людей он тоже любил, конечно, ибо не являлся полнейшим психопатом, но иной жены, кроме Зинаиды, которая на публике представала в образе человеческой женщины, но перед своим мужем могла предстать в виде человекоподобного дракона, он не признавал.
В нашей стране уже давно, ещё с прихода к власти «Союза Самостоятельного Развития», запрещены любые сношения с чужаками. И это правильно, я считаю. Причин тому много, начиная различными заболеваниями и заканчивая тем, что они банально наши враги. Не научились ещё люди с ними строить добрососедские отношения, да и сами чужаки не очень-то горят желанием с нами дружить. Менталитет слишком разный. Кроме того, уже давно доказано, что сношения с чужаками – прямой путь к гедонизму, гниению разума и предательству.
