Кстати, я придумала нам название, довольно удачное – гепард, животное очень похожее на кошку, но принадлежащее к семейству собачьих. Единственное отличие, пятнышки у меня на шкуре, не черные, а белые.

И последнее. Эшли, ты умираешь. Я подумала об этом совершенно равнодушно. Дамочки, инстинкт самосохранения, засуньте туда же. Кот, умирает вдали от своей территории. Волк не может жить без своей пары. Или как там происходит этот процесс? Надо уточнить у Талая. Впрочем, мне все равно, жить без Кела смысла не имеет.

«Не ной! Это всего лишь теория. Может, все не так уж страшно. Решай проблемы по мере их поступления. А не занимайся гаданием» - резко прикрикнула я на себя, и развернулась к горе.

Актавио сидел у подножия, и задумчиво смотрел на небо, когда я, как вихрь промчалась мимо него, споткнулась на повороте, все четыре лапы разъехались, и я на полном скаку грохнулась на пузо. И расхохоталась.

«Ну, что ж, дамочки, добро пожаловать в мой мир. Будем падать на всех ухабах. Я же просто не в состоянии не упасть на ровном месте» - веселилась я. Похоже гепардик, моих восторгов не разделял.

Я переборщила с давлением на зверя. Надо почаще отдаваться звериным инстинктам в теле гепарда. А то, падающий на каждом шагу хищник, это просто смешно.

На этот раз превращение не заняло и нескольких секунд, уж, не знаю почему, но я пребывала в хорошем расположении духа, что в последнее время со мной случалось довольно редко. Я закуталась в рогожку, одежда-то безвозвратно пропала, и вышла на свет.

- Актавио – просительно сказала я – Прими мои искренние извинения за несдержанность. Прости, такое больше не повториться. Я поняла свою ошибку. Я неправильно сформулировала свою просьбу. Теперь я знаю как. Пожалуйста, научи меня управлять собой.

Старый индеец заулыбался, и покачал головой:

- Ничего страшного, маленькая миси. Я не сержусь. Ты еще слишком молода, никто не ожидал, что ты будешь проявлять сдержанность. Ты и так, превзошла все мои ожидания. Я очень рад, что ты все поняла правильно. Но ты не ответила на мой вопрос.

Я удивленно нахмурилась, неужели я что-то упустила в своих расчетах.

- Какой вопрос? – озадаченно спросила я.

Актавио вздохнул и терпеливо повторил:

- Что сильнее урагана, яростней бури, и разрушительней смерча?

Боже, я совсем забыла об этих индейских бреднях.

- Любовь – не задумываясь, ответила я. Именно, она управляла моей жизнью. Если бы я не любила Кела, никогда б не оказалась в этом странном месте. Да, и вообще способность любить, единственное, что отличает людей от зверей. А впрочем, спорный вопрос…

Нет, ну, я сто процентов, доведу бедного индейца до инфаркта. Ну, что я не так сказала на этот раз? Почему его глаза чуть не вылезли из орбит, почему он присел?

- Актавио, тебе плохо? Я дала неправильный ответ? Я тебя расстроила? – испуганно спрашивала я, обмахивая индейца концом рогожки.

- Нет, ты меня просто очень удивила. Правильного ответа не существует у каждого он свой, но еще ни один ученик не ответил мне так, как ты. Говорили: сила, знания, гордость, мудрость, власть. Почему, ты сказала любовь?

Я пожала плечами. Ну, как ему объяснить? Мужчине трудно понять женщину. Так, надо найти какой-нибудь ассоциативный ряд более понятный для мужского разума.

- А что же еще? Что движет всеми нами, что движет людьми? Любовь. Любовь к чему угодно: к деньгам, к власти, к родине, к семье, к знаниям. Из любви к родине люди шли на смерть, из любви к власти идут по трупам друзей, на костер шли из любви к истине. Любовь самая древняя сила, а твои ураганы всего лишь природные явления. Ветер подует и успокоится, а любовь постоянна, для нее нет жизни и смерти. Ведь с уходом наших близких, любовь к ним не умирает, она продолжает жить в нашей памяти.

- У тебя странное мышление. Не похожее, ни на что – отрешенно сказал Актавио.

- Нормальное у меня мышление. Просто все твои ученики были мужчины, а у них примитивная логика, у некоторых подвидов вообще на одноклеточном уровне – фыркнула я.

- Ну, возможно, где-то ты права. Только я не знаю, к какой категории тебя отнести. Понимаешь, тот или иной ответ, так или иначе, подходит к определенным вратам. А с тобой….

Я рассердилась, и топнула ногой, как маленькая.

- Я не желаю охранять гору, мне не нужны никакие ворота. Я не сторожевая собака! Я хочу домой к маме, к Келу!!!! – заорала я. Подспудное, долго сдерживаемое желание вылетело из меня фонтаном.

Актавио не рассердился, наоборот радостно потер руки, будто в предвкушении интересного дела.

- Ах, вот в чем дело. И как я сразу не догадался! Ты же не совсем кошка. Хочешь защищать людей – радостно провозгласил он.

Я замахала на него руками.

- Актавио, ради Бога, только не надо делать из меня бэтмена. Просто научи и все – прорычала я. Супергерои летают, у меня нет крыльев, вот уже вторую неделю, как нет.

Я задумалась и закусила губу. А ведь Актавио прав. Достаточно вспомнить то чувство восторга, которое я испытала, когда защитила Кела от банды Тода Уолесса. Пускай, неумело, коряво, наделав много шума, но все, же защитила. То пьянящее чувство победы, и ощущение правильности поступка, не спутаешь ни с чем.

«Эшли, тебе стоит прислушиваться к Актавио, он стар и мудр, прекрати воспринимать его мнение в штыки, это глупо и самоуверенно с твоей стороны. На стороне Актавио опыт и время, ты жалкая, глупая девчонка по сравнению с ним. Своего учителя нужно уважать, доверять и слушаться. Он уже доказал тебе, что достоин этого. Теперь твоя очередь» - нотация, прочитанная самой себе, плохо действовала, но грела душу. Я копировала Мари. Будто с ней поговорила. Я скучаю, мама. Как же трудно быть одной.

- Ладно, Актавио. Скажи, когда мы сможем начать тренировки? Я буду слушаться. Прости, пожалуйста, отныне я буду доверять твоим суждениям – покаянно сказала я.

- Да хоть сейчас – серьезно пообещал мой учитель.

В первый день тренировок Актавио учил меня слушать ветер. Я думала, что это просто мифический образ, название племени – те, что слышат ветер. Оказалось образ, вполне практический. Выражение держать нос по ветру обрело совсем иной смысл. Стоило втянуть носом ветер, как перед глазами вспыхивали сотни картинок, тысячи ярких нитей, носящих разную информацию, мелькали искрами в мозгу. По началу, удержать их, разобраться, что к чему, было крайне сложно. Слишком много всего: разных чувств, движений, вкусов, намерений. Голова была готова разорваться. Но потом, когда попробуешь сосредоточиться на чем-то одном, то можно было различить шум водопада, шаги туристов, неслышное шуршание броненосца в траве. Все, что угодно. Вплоть до того, что сейчас я четко могла различить, как Дональд Эванс пьет спиртное, припрятанное за сараем, как морщиться Николь от колик в животе, как злиться Бен, перетаскивая тяжелые мешки.

Актавио вновь слегка поразился моим способностям. Говоря, слегка я несколько, утрировала ситуацию. Он едва не упал в обморок, когда я стала выдавать тирады типа: Сибул копошиться в доме, на западном склоне у туриста застряла нога в расщелине. Как оказалось кошки могут видеть местность, а не людей. Ну, они могли скорее услышать, откуда движется опасность, где копошиться олень, но различать людей, и тем более видеть их чувства, сквозь призму которых при определенном напряжении можно различить, что они делают, коты не умели. Пришлось снова успокаивать, Актавио, и напоминать, что я-то не кошка, а микс три в одном. Исключая этот инцидент, крайне неприятный, так как я всерьез опасалась довести своими штучками старого индейца до умопомешательства, слушать ветер мне понравилось.

Отличные перспективы, подумалось мне. Если буду упорно тренироваться на более дальние дистанции, то смогу, хоть издали наблюдать за своей семьей, и в случае чего прийти на помощь. Мне нравиться, не люблю вещей, которые не могу контролировать. Только я чертовски устала, голова жутко гудела, в горле компот от непривычных вкусовых ощущений: прогорклая зависть, горький страх, приторное самодовольство, прокисшее вино жалости. Низость некоторых людских эмоций вообще обжигала горло, как кислота. Мысли путались. Руки дрожали. И я запросила у Актавио пощады, слишком много всего для одного дня, лучше продолжить завтра.